Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya

Масштабные перестановки в замке заметили даже гибы из дальних провинций. Они включали в себя массовую замену чиновников, работающих в замке, аналогичный процесс среди вассалов Вилфрида, полностью реорганизованную детскую игровую комнату, а так же лорда Фердинанда и меня, которые наблюдали за продажей новых книг и игрушек.

— Если вы, леди Розмайн, станете следующим аубом, то это ознаменует рождение эрцгерцогини из рода Лейзегангов, в которой не будет ни капли аренсбахской крови Габриэль. Как только дедушка позвал, все дворяне Лейзеганга, ранее презираемые Вероникой, собрались и сплотились, чтобы поддержать вас.

Однако вскоре после этого случился инцидент с похищением Шарлотты, и следующие два года я провела в юреве. А без ключевой фигуры у Лейзегангов не было возможности восстановить свой прежний статус. Прадедушка закричал: «Где Боги этого мира?!» и упал в обморок. Ему потребовалось довольно много времени, чтобы снова прийти в сознание.

— Но даже пока вы спали, Эренфест продолжал меняться, — сказал гиб. Фракция Вероники была отстранена от власти, дворяне Лейзеганга назначались на все более важные посты, а витающие в воздухе настроения намекали на борьбу между Вилфридом и Шарлоттой. Лейзеганги объединились ради того, чтобы сделать меня следующим аубом, но так как не было никаких намеков на то, когда я наконец приду в себя, им не оставалось ничего другого, кроме как снова рассеяться.

— Но стоило нам потерять надежду, как пришла новость о вашем пробуждении, и вы посетили зимнее общение.

Услышав эту новость, прадед закричал:

— Боги вернулись! Я сделаю леди Розмайн следующим аубом!» — но слова единственное, на что его хватило. После этого его здоровье снова подвело его, и он оказался прикованным к постели. Тем не менее, никто не был против идеи помочь кровному родственнику стать следующим аубом, и во время зимнего общения гиб Лейзеганг снова взялся за организацию своих родственников.

— Но мечты дедушки казалось были напрасными, ведь пошла новость о вашей помолвке с лордом Вилфридом, — продолжил гиб. — И казалось, что история снова повторяется, ведь одна из Лейзегангов должна была стать женой ауба.

С каждым годом Эренфест поднимался в рейтинге все выше, и теперь герцогства, которые раньше даже не смотрели в нашу сторону, стали уделять нам свое внимание. Из за этого прадедушка считал, что скоро на сцене появится еще один кандидат в эрцгерцоги из великого герцогства, который заставит меня отказаться от моего положения в качестве будущей первой жены. И в конечном итоге я буду страдать, не смотря на то, что сделала так много ради того чтобы улучшить и обогатить жизнь Эренфеста. Его выводы сделаны на основе его личного опыта и вся злость, которую он испытывал по отношению к леди Габриэль, была перенаправлена на Сильвестра и Вилфрида.

Чтобы избежать повторения великой трагедии, прадедушка был твердо намерен сделать меня следующим аубом, несмотря ни на что. Некоторые говорят, что с возрастом люди становятся все более упрямыми, но в добавок ко всему, из-за своего здоровья, большую часть времени он был прикован к постели, застряв в своей личной тюрьме, совершенно слепой к изменению мира вокруг. Мне казалось, что он слишком увлекся своими фантазиями, но многие из старшего поколения Лейзегангов, кажется, все еще сочувстововали ему.

— Очередной обморок дедушки из-за радости — следствие того, что его ненависть к Аренсбаху слишком глубока, — объяснил гиб Лейзеганг. — Можете ли вы с лордом Вилфридом очистить его от этих темных чувств?

Гиб с вызовом посмотрел на Вилфрида, но тот просто пожал плечами, не выглядя особо обеспокоенным такой просьбой.

— Самое большее, что я могу сделать, это встретиться с ним и поговорить. Я ничего не знаю об очищении темных чувств. Но уверяю вас, я не намерен допустить повторения трагической истории.

— Спасибо.

Это мило и все такое, но…. “очистить” его ненависть…? Это звучит так, словно прадедушка одержим каким то злым духом или что-то вроде того.

Но в конце концов, мы назначили дату встречи с прадедушкой. Было решено, что мы навестим его до того, как займемся вопросами Весеннего Молебна, и после того как мы договорились, Гиб Лейзеганг попросил одного из своих вассалов передать эту информацию служителям прадедушки.

— К слову о Весеннем молебне, — сказала я. — Проводит ли Лейзеганг такую же церемонию, как и Хальдензель? — я знала, что многие гибы хотели воссоздать чудо Хальдензеля на своих территориях.

Но Гиб Лейзеганг покачал головой.

— Мы потеряли свою сцену, поэтому мы не можем следовать примеру Хальдензеля.

— Значит ли это, что Лейзеганг — это одна из тех провинций, которые уничтожили свои сцены? — нахмурившись спросила я, это тема заставила меня вспомнить множество проблем, которые возникли после того, как я пыталась найти информацию о создании сцен в Писании.

— Нет, — с кривой усмешкой ответил гиб — Мы не уничтожали свою сцену. Мы действительно потеряли ее в какой то момент нашей долгой истории.

Лейзеганг часто менял расположение своих летних и зимних домов, когда разбивали новые поля, увеличивая посевные территории. У них не сохранилось записей о далеком прошлом, поэтому они не могли сказать, где жили раньше. Из-за этого они не могли найти свою сцену или подтвердить ее уничтожение.

— И вас устраивает это? — спросила я.

— Скорость таяния снегов может быть вопросом жизни и смерти для северных провинций, таких как Хальдензель. Вот почему северные гибы в таком отчаянии из-за уничтожения своих сцен. Однако Лейзеганг расположен на юге, и снег мало влияет на наш урожай.

Похоже, что круг для призыва весны был не сильно актуален в этих местах. В лучшем случае ранее таяние снега будет просто приятным бонусом, который немного увеличить их урожай.

— Ваших чаш более чем достаточно, леди Розмайн, — закончил гиб. — В этом году мы сможем снова выполнять свои обязанности житницы Эренфеста.

Том 4 Глава 465 Посещение Прадедушки

— Леди Розмайн, — обратилась ко мне Брунгильда. — Пришло время навестить прадедушку.

— Брунгильда, Леонора, Хартмут, Корнелиус, — бормотала я, перечисляя всех своих вассалов из высших дворян по очереди. — Как я вижу, у всех нас один прадедушка. Это даже немного странно, на самом деле.

— Все дворяне так или иначе связаны кровью, — пожал плечами Корнелиус. — Прадед, конечно, любит жаловаться на семью леди Вероники, но у лорда Вилфрида и леди Шарлотты есть кровь эрцгерцога. Другими словами, пусть она и не особо густая, но у тих тоже есть кровь Лейзегангов.

Леонора негромко хмыкнула в ответ на его слова.

— Но для прадедушки густота крови это самое важное. Вот почему он так страстно желает, чтобы вы стали следующим аубом, леди Розмайн.

— Как мои вассалы, вы разве не разочарованы из-за того, что я не стремлюсь к этой должности? — спросила я. Они ответили мне общим пожатием плеч, а их взгляд кажется говорил том, что такой исход самый безопасных для всех.

— Я считаю, что лучше всего действовать исходя из желаний леди Розмайн, — с теплотой сказала Брунгильда. — Как ваша служительница, я буду стараться поддерживать вас, чтобы новшества, которые вы приносите с собой, продолжали увеличивать богатство Эренфеста. Попытки давить на вас, в любом случае, скорее всего не принесут плодов.

— Она права, — кивнул Хартмут. — Что бы вы не делали, леди Розмайн, я буду стремиться к тому, чтобы люди вокруг вас увидели, что вы на самом деле являетесь Святой, — эти слова он произносил с лихой улыбкой, но по какой то причине, мне стало не по себе от данного им обещания.

Мы продолжали беседовать, пока двигались по коридору. Я, как обычно, сидела внутри Лесси, а не шла пешком. Довольно скоро мы увидели Вилфрида и Шарлотту, которые ждали нас.

— Вилфрид, Шарлотта, прошу прощения за ожидание, — сказала я. — Учитывая задумчивость на ваших лицах, я могу предположить, что вас что-то беспокоит?

— Я думал, что заручиться поддержкой Лейзегангов будет серьезным испытанием, ведь моим воспитанием занималась бабушка, и ее кровь течет во мне. Но гиб Лейзеганг сказал, что все, что я должен сделать — это убедить прадеда, — пояснил Вилфрид. — Мы как раз это и обсуждали.