Повседневная жизнь французов во времена Религиозных войн - Жан Мари Констан

Оноре д'Юрфе, автор самого популярного в XVII веке романа «Астрея», принадлежал к числу тех дворян, кто воспринял Религиозные войны как повод для всевозможных приключений. Он родился в 1567 году, в год создания Лиги ему исполнилось восемнадцать лет. К этому времени д'Юрфе уже был кавалером Мальтийского ордена и, состоя — через мать — в родстве с королевским домом Савойи, сражался на стороне Лиги. Только в 1602 году он обрел милость Генриха IV. В 1600 году д'Юрфе женился на Диане де Шатоморан, бывшей жене своего старшего брата, которую он всегда любил. За год до этого она расторгла брак с его братом.

Описанная в его романе жизнь пастухов и пастушек отражала глубинное стремление сельских дворян к тихой жизни вдали от ужасов гражданской войны, схваток честолюбий и борьбы за власть. И хотя весь роман пронизан духом характерного для XVI века неоплатонизма, в нем нашлось место взглядам, присущим стоикам: например, автор рассказывает, как изгнанный своей возлюбленной Селадон бросается в реку, то есть в объятия смерти.

Этот картинный и понятный жест отражает мироощущение дворянина, достигшего предела своей свободы — свободы выбрать смерть, о чем свидетельствует эпидемия дуэлей, свирепствовавшая во Франции почти целый век.

Дуэль, свобода, смерть

В своей диссертации под названием «Красивая смерть французского дворянина в XVI и первой половине XVII века» Элен Жерма-Роман пишет, что дворянина постоянно одолевал страх умереть в своей постели от болезни, ибо в мечтах своих он грезил о «красивой смерти» с оружием в руках. Красивая смерть была лучшим доказательством его личных доблестей. В 1569 году Брантом написал о смерти юного Тимолеона де Коссе-Бриссака: «1]раф де Бриссак умер так, как должен был умереть истинный граф Бриссак». Эти слова означали, что своей смертью юный де Коссе-Бриссак показал себя подлинным наследником своих доблестных и прославленных предков.

Агриппа д'Обинье писал, что Лану, прозванный протестантским Баяром, при каждом удобном случае искал смерти. Презрение к смерти, постановочная — и зачастую удачная — организация собственной смерти являлись частью представлений дворянина о самом себе, обусловливали его поведение в жизни. Стремясь красиво умереть, дворянин отрешался от власти мирских благ, становился свободным человеком, осознавая свой долг только перед Господом Богом и обязанность согласовывать свое поведение только с Ним одним.

Все великие полководцы того времени перед началом сражения уделяли несколько минут общению с Богом. Приготовление к возможной смерти позволяло взглянуть на свою жизнь со стороны, и в результате к свойственному той эпохе платоновскому видению мира присоединялась изрядная доля стоицизма. Прожив жизнь, полную сражений и невзгод, коннетабль Монморанси погиб в 1567 году в битве при Сен-Дени. Если судить по посвященной ему литературе, его уход из жизни был подобен уходу обремененного годами мудреца. Вот что пишет о нем Ронсар:

Чтобы познать радость славной кончины,Пролей свою кровь в сражении на поле боя,Докажи правильность свершенных тобою поступковСмертью, достойной безмерной славы,Ибо, как единодушно решено было,Красивая жизнь влечет за собой красивую смерть. 

А Филипп Депорт добавляет:

И умираешь ты, обремененный почестями и годами, в своей провинции,Служа Господу, Франции и своему Государю.

Знаток воинской службы д'Обинье подчеркивает искренность желания испытать свою судьбу до конца.

«Попрощавшись с королем, коннетабль отправился к воротам Сен-Дени, чтобы уничтожить банды, начавшие драку на лугах, еще до восхода солнца. Покидая предместье, он построил свою армию в соответствии с разработанным им планом сражения. Выходя из ворот, он крикнул как только мог громко: “Грядущий день избавит меня от упреков народа и армии моих противников, ибо сегодня все увидят, что я либо войду в эти ворота победителем, либо тело мое понесут на носилках!”»

А вот знаменитых «миньонов» Генриха III или Бюсси д'Амбуаза, грозного товарища герцога Алансонского, отличали не стоическая покорность, а жажда жизни, присущая молодости, безудержное стремление к удовольствиям и риску, желание вступить в единоборство со смертью. Бюсси — образцовый герой той эпохи, и Александр Дюма не ошибся, сделав его главным персонажем своего исторического романа «Графиня де Монсоро».

Впрочем, что касается Бюсси, то легенда о нем мало чем отличается от реальности: отменный фехтовальщик, верный и преданный товарищ, в меру кровожадный, авантюрист по складу характера, типичный герой романа плаща и шпаги, он излучал радость бытия и никто не мог устоять перед его обаянием. Его шутки не щадили никого, включая самого монарха, который, разумеется, не мог простить ему свободы поведения. Под влиянием сестры короля и герцога Алансонского Маргариты де Валуа (королевы Марго), чьим любовником он успел побывать, Бюсси покинул окружение Генриха III и перешел в свиту его младшего брата, герцога Алансонского, став его лучшим фехтовальщиком. В «Жизнеописаниях галантных дам» Брантом изобразил своего друга Бюсси образцовым «рыцарем», воплотившим в себе все «доблести паладинов Круглого стола», способным «вести войну», «выдерживать длительные походы» и «предпринимать любые авантюры» ради «любви» прекрасных дам.

Историй о любовных победах Бюсси и его дуэлях множество. Однажды ночью фаворит Генриха III Ле Гаст, обвинявший Бюсси в предательстве интересов монарха и переходе на сторону Алансона и Марго, устроил на Бюсси засаду. Когда Бюсси вышел из Лувра, где он присутствовал на церемонии отхода ко сну герцога Алансонского, и направился домой, на него набросилась дюжина дворян, восседавших на лошадях из королевской конюшни. Склонная к преувеличениям Маргарита в своих «Мемуарах» пишет о двухстах или даже трехстах разбойниках, напавших на Бюсси и десяток сопровождавших его верных людей. Благодаря собственному мужеству и решительности друзей Бюсси удалось ускользнуть от нападавших. Явившись на следующий день в Лувр, Бюсси, по словам Брантома, был в ярости и намеревался «разнести все в пух и прах и всех перебить». Восторженная Маргарита, напротив, сообщает, что он был «весел и жизнерадостен, словно сражение с убийцами было рыцарским турниром, устроенным специально для его забавы».

Так как подлинным инициатором нападения, похоже, был сам король, Бюсси не удалось добиться правосудия и по велению Екатерины Медичи он удалился от двора. После изгнания Бюсси гордые этой победой и поддержкой монарха «королевские миньоны» окончательно распоясались, вовсю пользуясь свободой, предоставленной им их повелителем. Отныне большую часть времени они занимались тем, что высмеивали брата короля или сторонников Гизов.

Наглость и безнаказанность «миньонов» способствовали созданию при дворе крайне напряженной атмосферы. Дворянин из Бордо Поль Стюарт де Коссад граф де Сен-Мегрен, большой любитель женского пола и «миньон короля», дерзнул приударить за герцогиней де Гиз. Майенн, шурин герцогини и брат герцога, давно ненавидевший Сен-Мегрена, убеждал главу дома, знаменитого Меченого, отомстить за оскорбление. Но герцог, презиравший любые провокации, исходившие от «господинчиков», отказался поддержать игру, считая ее глупой и бессмысленной. Убедившись в нежелании старшего брата предпринимать какие-либо шаги, Майенн решил сам уладить дело: он нанял надежных людей, и те с помощью двух десятков наемников 21 июля 1578 года напали на выходившего из Лувра Сен-Мегрена, закололи его и оставили труп валяться на мостовой.

Провинциальный дворянин Сен-Мегрен поплатился жизнью за пренебрежительное отношение к могущественнейшему семейству. В роду Гизов были свои государи, в частности правители Лотарингские, а сами Гизы числили среди своих родоначальников Карла Великого. Но для молодого дворянина преступить табу было упоительной игрой, возможностью польстить своему честолюбию и ощутить себя беспредельно свободным, не стесненным никакими запретами.

Несколькими месяцами раньше, 27 апреля 1578 года, в пять часов утра на Конном рынке, расположенном позади Бастилии, состоялась знаменитая дуэль, символический поединок между сторонниками короля и сторонниками герцога де Гиза. Поводом для нее стало провокационное высказывание Антрага, сторонника Гизов, давно искавшего ссоры с одним из «миньонов» — любимцем монарха Кейлюсом. В последовавшей за оскорблением дуэли приняли участие трое «миньонов» и трое приближенных герцога Гиза. За короля сражались Можирон, сын наместника провинции Дофине, Жан Дарсес де Ливаро и граф де Кейлюс. За Гиза — Шомберг, Рибейрак и, разумеется, Антраг.

Можирон и Шомберг были убиты во время дуэли, Рибейрак умер три дня спустя в особняке Гизов. Кейлюс, получивший девятнадцать ран, скончался в мучениях через тридцать три дня. В живых осталось всего двое участников этой дуэли: Ливаро, на всю жизнь оставшийся калекой, и Антраг, вышедший из поединка победителем и без единой царапины.