Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

Я была безумно счастлива ощущать его настолько близко. Он стал частью меня. Душа, скинув оковы, вырвалась из груди и птицей взметнулась в небо от осознания того, что он мой! Может, не навсегда, но здесь и сейчас он точно мой! Я это чувствую всем своим естеством. Я это просто знаю. А ещё именно сейчас я до конца осознала, что это не временное помешательство. Он мне правда нравится. Безнадёжно и бесповоротно. Как бы я ни пыталась убедить себя в обратном. Если мне и суждено скоро умереть, то я хочу именно так — в наслаждении, под демоном. Моим демоном.

========== Глава 18. Рэнн. Амайя ==========

Комментарий к Глава 18. Рэнн. Амайя Спасибо всем, кто читает и поддерживает меня.

Ваша Ева)

Фото: https://vk.com/photo359996673_457245803

Музыка: https://drive.google.com/file/d/117NBS5ykTKfT021M_itKRlKCwljyu82r/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/1LkKvgf7r808kwI5jt72trNSwSH30rlp2/view?usp=sharing

Отбечено

Рэнн

(Drummatix — Heaven)

Безумно уставший, но счастливый, лежу на спине, крепко прижимая к себе Ами, укутанную в наши плащи. А она, положив голову на моё плечо и переплетя стройные ноги с моими, задумчиво водит тонкими пальчиками по моей груди. От нежных прикосновений моё сознание расслабилось, а тело продолжает гудеть от дикого желания взять её ещё хотя бы раз. И это несмотря на то, что неутомимая девчонка, едва отдышавшись от первого раза, настойчиво потребовала ещё и ещё, а я не смог ей отказать. Кто бы знал, что в этой отважной, невероятно сильной, но в тоже время очень ранимой девушке столько страсти и огня?

Наслаждаясь теплом её обнажённого тела и ощущением шелковистой кожи под моими грубыми пальцами, в голове хаотично прокручиваю моменты самой лучшей ночи в моей грёбаной жизни. От воспоминаний, как Амайя, едва дыша, хваталась подрагивающими руками за мою шею и всем телом льнула ко мне, сердце предательски пропустило несколько ударов. В те минуты моя кожа становилась словно оголённый нерв. И я, оказавшись не в силах насытиться ею с первого раза, совсем потерял рассудок и увлёкся Ами настолько, что позабыл обо всём: времени, её состоянии, приказе Короля. Одумался лишь тогда, когда во время третьего или четвёртого раза — я и сам уже сбился со счёту — она закашлялась. Помог ей приподняться, и моё одурманенное сознание за доли секунд протрезвело. Я моментально вернулся в жестокую реальность. Она кашляла кровью. Амайя, задыхаясь, едва не вывернула лёгкие наизнанку. Откашлявшись, смущённо улыбнулась кровавыми губами и вытерла их тыльной стороной ладони. Потянулась ко мне за очередным поцелуем. А меня прошибло болезненное осознание: «Она правда умирает! Не хочу… я НЕ МОГУ её потерять!». Одержимый похотью, я и не заметил, что ей стало хуже. Да, может, я и увлёкся… Но как можно отказать такой страстной девушке? Будь проклят этот мир, но мне и целой жизни не хватит, чтобы надышаться её запахом, сполна насладиться вкусом губ, и я никогда не устану слушать её протяжные стоны вперемешку с моим именем.

Сейчас, лёжа на промёрзлой земле и обнимая шмыгающую носом Амайю, вспоминаю все её действия и понять не могу… Что-то необъяснимое мне было во всех её движениях, едва уловимое. Какое-то отчаянье и обречённость.

Хрен с ним! Сейчас не до этого. Позже, я со всем разберусь позже. А сейчас я просто опьянён этой сумасшедшей. И я счастлив. Да, я полный дурак, но я счастлив, что наконец дождался от неё взаимности. Настоящей, искренней, ёп твою мать, взаимности! Ведь вот она, лежит рядом, обнажённая и невероятно, фантастически прекрасная.

И сейчас она, подрагивающая в моих руках всем телом… Она такая хрупкая и маленькая, такая родная. Моя Амайя.

Я всё же развёл костёр, так как Амайю всё больше трясло от ночной холодины Тартаса. А снова забравшись к ней под плащи и обняв её, услышал ироничное:

— Первый. Ты был первый. И ты был прав. Мне понравилось.

Нихуясе откровение.

— Что, совсем первый?

Подняв на меня мертвецки-бледное лицо, ехидно сощурила небесные глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не льсти себе! Мне сто тридцать один год. Первый демон.

— А не демон? — Хмыкнув, отвернулась.

— А это уже не твоё дело.

Ахуеть, как точно подмечено! Не моё! Потому что она не моя. Амайя — принцесса всего эльфийского народа. И я должен её им вернуть, как бы мне ни хотелось украсть её и спрятать в каком-нибудь далёком мире. Прижал её к себе ещё сильней и, укутав в плащи, поцеловал в макушку.

— Как ты себя чувствуешь? Продержишься ещё немного?

— Ну, я ведь обещала, что переживу тебя, — Засмеялась и снова закашлялась. Заметив кровь на ладонях, помрачнела и спешно сменила тему. — Мне понравились твои поцелуи. — От её томного голоса по моему телу к паху побежала волна вожделения. — Как ты меня целовал во время… этого. Это было невероятно…

— В следующий раз, когда я возьму тебя, у тебя будут зажившие рёбра, и вот тогда мы уже оторвёмся по полной. И поверь мне, Ами, тебе это тоже понравится.

Знала бы она, что я ещё никогда не целовал женщину с такой страстью. Всё дело в ней. Девчонка просто сводит меня с ума. Я становлюсь сам не свой, когда она рядом. Смотрю на Амайю и не могу перестать думать, как охренительно было бы просыпаться в её объятиях каждое утро. При мысли об этом и приказе Короля бойко заколотилось сердце.

— Ответь мне, — потребовала безапелляционным тоном, — где ты выучил такие неприличные словечки? В военных походах?

— Вот чёрт, — процедил сквозь зубы. — И что же я говорил?

— А ты не запомнил? — Прижимаясь ко мне ещё ближе, снова ласково водит тонкими пальчиками по моей груди.

— Помнится мне, я был очень занят. Если я обидел тебя чем-то, то прошу у тебя прощения.

Амайя игриво улыбнулась.

— Да нет. Мне даже понравилось.

После опьяняющего поцелуя она отстранилась первой и произнесла извиняющимся тоном:

— Это ты меня прости, пожалуйста.

— За что?

— За твои крылья. Я была не права и …

Перебил её требовательным поцелуем, а после тихо прошептал в губы:

— Что не делается, то к лучшему, Незабудка. Будь у меня крылья, мы бы не оказались в этой пещере. А эта ночь того стоила. Стоила моих крыльев.

Смущённо заулыбавшись, спрятала лицо у меня на груди. Погладил её по шелковистым русым волосам и поцеловал в лоб. А на душе такое умиротворение, будто время вокруг остановилось, галактика замерла, и вовсе нет никакой войны. Есть только мы.

И как бы мне ни хотелось портить волшебный момент, я всё же спросил её:

— Зачем ты это делаешь, Амайя? Зачем ты куришь лунарис? У тебя ведь есть всё, что только пожелаешь. Найди себе другое развлечение.

Медленно подняла на меня затуманенные глаза, постепенно наполняющиеся болью.

— У меня нет мамы. Я вижу её только в грёзах под лунарисом. — Голос предательски задрожал, но она продолжила рассказывать, а я не перебивал. — Она была удивительной женщиной. Она знала всё на свете и всегда оберегала нас с Бурхатом. У мамочки был дар, как мой, только намного невероятней. К ней приходили видения прошлого и будущего. Мама не раз помогала папе предугадать и предотвратить нападение орков. Она многое видела, многих спасала, а вот себя спасти не сумела.

Амайя впервые по-настоящему открылась мне и показала живую удушающую её боль. Давящая, изнуряющая тоска по матери лавиной нахлынула на небесные омуты девушки.

— Не думаю, что она одобрила бы твоё увлечение лунарисом. У всех есть трудности, Амайя. — Нежно погладил её по щеке. — Это и называется взрослая жизнь. И тебе пора взрослеть. Лунарис — не выход. От тебя зависит очень много жизней, пока ты пропадаешь в грёзах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я это понимаю. Я… я постараюсь бросить… если выживу.

— Конечно, выживешь! Я буду рядом и помогу. Моя любимая не будет употреблять, — приподнял её подбородок, чтобы заглянуть в глаза, в которых плыли созвездия вселенной, — поняла меня?

— Поняла. — Кивнула и снова прильнула ко мне, обняв холодными ладонями, а после неловко сменила тему.