Бункер. Смена - Хауи Хью

Его телефон всегда не работал. Если бы всего одно текстовое сообщение пробилось в день съезда, то Элен могла бы сейчас лежать в глубокой заморозке, спать в капсуле. Он мог бы навещать ее, как Эрскин навещал свою дочь. И они бы снова воссоединились, когда закончатся все смены.

В другой версии того же сна Дональду удавалось перебраться через холм и достичь бункера Теннесси. В воздухе взрывались бомбы, перепуганные люди прятались под землей, а девушка пела чистейшим голосом. В этой фантазии они с Элен исчезали под землей вместе. А потом у них были дети и внуки, и похоронили их вместе.

Подобные сны одолевали Дональда, когда он позволял Анне прикасаться к нему, лежать около часа в его койке — только ради звуков ее дыхания, ее головы на его груди, запаха алкоголя в их дыхании. Он лежал и терпел, страдал из-за того, как приятно было ощущать ее руку у себя на шее, и засыпал, лишь когда ей становилось неудобно на узкой койке и она перебиралась на свою.

Утром она пела в душе, выпуская через распахнутую дверь клубы пара, а Дональд садился работать. Он подключался к ее компьютеру, где имелась возможность просматривать файлы в личных папках Виктора. Он мог видеть, когда эти файлы были созданы, когда открывались и как часто. Одним из старых и недавно открывавшихся файлов был список бункеров, отсортированный по какому-то параметру. Восемнадцатый располагался близко к началу списка, но не было ясно, что это означает: степень проблемности или степень ценности. И для чего вообще требовалось их сортировать? С какой целью?

И еще через компьютер Анны он искал свою сестру Шарлотту. Она не значилась в списках тех, кто лежал в капсулах внизу, — он не смог отыскать ее ни по любому имени, ни по фотографии. Но она была здесь на ориентации. Он помнил, как ее уводили вместе с другими женщинами, чтобы уложить в спячку. А теперь она куда-то исчезла. Но куда?

Так много вопросов. Он смотрел на оба отчета под жуткое и мертвое шуршание статики, сочащееся из рации, ощущая, как давит на него толща земли над головой, и начинал гадать: не придет ли он к такому же выводу, что и Виктор, если слишком внимательно вчитается в его заметки?

Поняв, что больше не в состоянии видеть любой текст, Дональд отправился на ставшую уже привычной прогулку по складу, набитому оружием и беспилотниками. Так он сбегал от шипения статики и тесных стен их импровизированного дома, и во время таких прогулок ему почти удавалось очистить сознание от навязчивых снов, последствий выпитой накануне бутылки виски и от смеси эмоций, которые он начал испытывать к Анне.

Гуляя, он чаще всего старался осмыслить этот новый мир. Он не мог догадаться, что Виктор с Турманом запланировали для бункеров. Пятьсот лет под землей, а потом что? Дональду отчаянно хотелось это знать. Именно на таких прогулках он ощущал себя по-настоящему живым: когда действовал, когда искал ответы. Это было такое же скоротечное ощущение своей силы, которое он испытал, отказавшись от таблеток, когда пальцы у него были в синих пятнах, а язык нащупывал язвочки на щеках.

Во время этих бесцельных прогулок он заглядывал во многие пластиковые ящики, стоявшие рядами на полу и вдоль стен огромного склада. Он наткнулся на ящик, в котором не хватало пистолета — вероятно, того самого, что украл Виктор. Герметичная упаковка была вскрыта, и от других пистолетов в ящике резко пахло смазкой. В некоторых ящиках он обнаружил сложенные комплекты формы и особые комбинезоны вроде тех, что носили космонавты. Все они были упакованы в толстые пластиковые мешки, из которых выкачали воздух. В других лежали большие круглые шлемы с металлическими воротниками. Ему попадались фонарики с красными стеклами, продукты и аптечки, рюкзаки, множество патронов разных типов и бесчисленные изделия и оборудование, о предназначении которых он мог лишь гадать. Нашлась и ламинированная карта, на которую были нанесены все пятьдесят бункеров. От каждого тянулась красная линия, причем все эти линии встречались в одной отдаленной точке. Дональд проследил линии пальцем, держа карту так, чтобы на нее попадал свет из их отдаленного офиса. Поразмышляв над значением этой карты, он положил ее обратно. То были намеки на какую-то непонятную тайну.

На этот раз он задержался в широком проходе между спящими беспилотниками, чтобы заняться приседаниями. Всего два дня назад это упражнение было для него мучением, но, похоже, холод уже выходил из его вен. И чем больше усилий он прилагал, тем бодрее становился. Он присел семьдесят пять раз, на десять больше, чем вчера. Отдышавшись, он лег на пол, решив проверить, сколько раз он сможет отжаться ослабевшими после спячки руками. И как раз здесь, на третий день заточения, когда его лицо находилось всего в дюйме от стального пола, он и обнаружил пусковой лифт — подъемную дверь высотой ему до пояса, но достаточно широкую для крыльев беспилотников, затаившихся под брезентом.

Забыв про отжимания, Дональд подошел к низкой двери. Освещение на складе было очень слабым, и эта стена казалась почти черной. Он уже подумывал о том, чтобы сходить за фонариком, но тут заметил красную рукоятку. Когда он ее потянул, гофрированная дверь стала подниматься, уходя в стену. Опустившись на четвереньки, Дональд обследовал замкнутое пространство за ней, глубиной более дюжины футов. На его стенах он не увидел ни кнопок, ни рычагов. Как управляется лифт, оставалось непонятным.

Охваченный любопытством, он выполз обратно за фонариком. Повернувшись, он заметил на темной стене еще одну дверь. Повернув ручку, он обнаружил, что она не заперта, а за ней начинается темный коридор. Дональд нашарил на стене выключатель, и на потолке, замерцав, неуверенно загорелись лампы. Прокравшись в коридор, он плотно закрыл за собой створку.

Шагов через пятьдесят коридор упирался в новую дверь, а по его сторонам располагалось еще по две. Он предположил, что это офисы наподобие того, что соорудила Анна на складе. Дональд открыл первую дверь, и в нос ударил запах нафталина. Внутри он увидел ряды коек, довольно свежие следы в пыли на полу и пустоту там, где прежде стояли две небольшие койки. Сразу было понятно, что людей здесь нет. Заглянув в дверь напротив, он увидел кабинки с унитазами и несколько душевых кабинок.

За следующей парой дверей обнаружилось то же самое, единственной разницей стали писсуары в туалете. Возможно, люди жили здесь, чтобы содержать имущество в порядке, но Дональд не мог припомнить, что во время его первой смены на этот этаж кто-либо спускался. Нет, эти помещения были предназначены для чего-то другого, как и накрытые брезентом машины. Дональд вышел из туалета, оставив его призракам, и проверил дверь в конце коридора.

В помещении за ней он обнаружил столы и кресла, накрытые листами пластика, слегка припорошенного пылью. Подойдя к одному из столов, Дональд увидел под пластиком монитор компьютера. Кресла были прикреплены к столам, а в их рукоятках и рычажках Дональд обнаружил нечто знакомое. Опустившись на колени, он отыскал край пластикового листа и с шумом его поднял.

Приборы управления полетом вернули его в другую жизнь. Вот стержень, который сестра называла ручкой управления, вот педали под креслом, их она называла как-то иначе, вот рукоятка газа и весь набор шкал и индикаторов. Дональд вспомнил экскурсию по ее учебным классам после окончания летного училища. Они тогда прилетели в Колорадо на ее выпускную церемонию. Он вспомнил, как смотрел на точно такой же монитор, когда ее беспилотник взлетел и присоединился к строю остальных. Вспомнил виды Колорадо, снятые в полете камерой этой изящной машины.

Осмотрев комнату, он увидел около десятка таких станций управления и мгновенно осознал вполне очевидное предназначение этого помещения. Он представил голоса в коридоре, мужчин и женщин, болтающих под душем. Один шлепает другого по заднице полотенцем, кто-то ищет, у кого одолжить бритву, а дежурная смена пилотов сидит за этими столами, на которых кофе в исходящих паром кружках не дрогнет, даже если сверху на бункер обрушится смерть.