Искатель следов - Густав Эмар

Вождь весело улыбнулся.

— Хорошо! — сказал он. — Теперь слушайте, что решили великие вожди. Мои братья-охотники будут усыновлены и будут принадлежать к великому народу команчей.

Услышав такое неожиданное предложение, Валентин невольно вздрогнул от радости: быть усыновленным команчами значило получить право охоты на всем безграничном пространстве прерий, так как здесь команчи являются полноправными хозяевами благодаря своему необыкновенному мужеству и численному превосходству.

Охотник обменялся взглядом со своим молчаливым спутником и встал со своего места.

— Я с величайшей радостью принимаю честь, которую мне оказывают вожди команчей, и благодарю их за это как от себя лично, так и от имени моего друга, — отвечал он, протягивая руку вождю. — Поверьте, вождь, что мы сумеем показать себя достойными этой чести.

Единорог опять улыбнулся.

— Завтра, — сказал он, поднимаясь, — мои братья будут усыновлены племенем команчей.

Затем, грациозно поклонившись охотникам, он простился с ними и вышел.

На другой день рано утром вожди вошли в хижину.

Валентин и Курумилла были уже готовы. Они еще раньше знали, какие испытания предстояло им перенести во время этой церемонии. Вожди торжественно ввели неофитов79 в большую хижину врачевания80, где для них был приготовлен обильный завтрак.

Меню состояло из собачьего мяса, сваренного в медвежьем жиру, картофеля, маисовых лепешек и пирожков хаутле.

Вожди сели в кружок, а женщины прислуживали им.

По окончании завтрака все поднялись со своих мест. Единорог стал между двумя охотниками, положил им руки на голову и запел военную песнь, которую затем хором подхватили все присутствующие. Пение сопровождалось аккомпанементом военных свистков, боем барабанов и трещоток.

Мы приведем здесь перевод этой песни.

«Владыка жизни, взгляни на нас благосклонным взором.

Мы берем двух братьев по оружию, которые кажутся нам достойными этого.

Руки их сильны!

Они не боятся подставлять свое тело под удары врага!»

Нужно самому присутствовать при этой церемонии, чтобы составить себе ясное понятие о ней… Нестройный крик хриплых голосов сливается с аккомпанементом раздирающих душу инструментов, и человек, не привыкший к подобной какофонии, может оглохнуть.

Когда пение наконец прекратилось, все уселись вокруг огня совета.

Охотников посадили на бобровые шкурки и дали им большую трубку мира. Они затянулись несколько раз и затем передали ее соседям. Курение по очереди продолжалось до тех пор, пока трубка не обошла всех присутствующих.

Затем Единорог встал и надел Валентину и Курумилле на шею ожерелья из когтей гризли.

Все встали.

Возле хижины врачевания выстроили менее чем за час другую хижину — баню.

По приглашению вождя охотники разделись и направились в эту импровизированную баню.

Вожди принесли два больших камня, предварительно раскаленных докрасна на сильном огне.

Подле камней они поставили два больших таза из коры, наполненные водой, в которых лежали кедровые ветки для того, чтобы ими париться. Затем они вышли, затворили дверь хижины и оставили неофитов одних.

Охотники полили камни водой, горячий пар обдал их своим жарким дыханием.

Когда температура в хижине сделалась нестерпимой, охотники выскочили из нее, бегом пролетели к реке между двумя рядами выстроившихся в линию воинов и по обычаю кинулись в воду.

Индейцы немедленно вытащили их из воды, завернули в одеяла и при шуме и грохоте адской музыки отвели их в хижину Единорога, где должно было произойти последнее испытание, самое главное и самое болезненное.

Охотники легли на спину. Единорог, обмакнув заостренную палочку в разведенный порох, начертил на их груди фигуры животного, считавшегося покровителем племени.

Затем десятью рыбьими костями, привязанными к кусочку дерева и смоченными в киновари, он приступил к накалыванию рисунка.

Там, где кожа не поддавалась уколу, Единорог делал надсечки кремнем, затем места, накрашенные алой краской, натирались порохом, и в результате получилась татуировка из голубой и красной краски.

Во все время этой операции индейцы, не переставая, пели воинственные песни и играли на трещотках с целью заглушить крики боли, которые могли бы вырваться из груди страдальцев.

Но охотники мужественно вытерпели все эти мучения, не изменив даже обычного спокойного выражения лица, как будто они не чувствовали никакой боли.

Когда татуировка была окончена, рисунок прижгли обугленной лучиной с целью предохранения от нагноения.

Затем раны обмыли холодной водой, настоянной на траве, которую индейцы, между прочим, примешивают и к табаку, чтобы тот был не так крепок.

Описанная нами операция очень болезненна и почти всегда ее совершают не сразу, а через известные промежутки, и довольно часто она длится даже целую неделю.

На этот раз охотники выдерживали испытание в течение шести часов, не испустив ни одного стона и ничем не обнаружив своей слабости. Это произвело очень благоприятное впечатление на индейцев, которые мужество считают первой доблестью.

— Мои братья — дети племени команчей, — проговорил вождь, подводя каждому из них по лошади, — прерия принадлежит им. Лошади понесут их к самым отдаленным границам пустыни на охоте за дикими зверями и во время преследования собак-апачей.

— Хорошо, — отвечал Валентин.

Оба охотника одним прыжком вскочили на лошадей и заставили их проделать различные замысловатые курбеты.

Последняя геройская выходка после всего, что неофитам пришлось вынести в течение дня, в высшей степени воодушевила команчей, которые дикими криками восторга и бешеным топаньем ног выразили свое восхищение молодецким подвигом вновь принятых воинов.

Проездив верхом около часа, охотники спрыгнули с лошадей и последовали за вождем в хижину врачевания.

Когда все расселись вокруг костра, снова была подана трубка мира, и Единорог встал со своего места.

— Владыка жизни любит своих детей, потому что он послал им таких воинов, как Кутонепи и Курумилла. Кто может сравниться с ними? Кто осмелится сразиться с ними? Серый медведь при их приближении прячется в свою берлогу, ягуар убегает от них, и даже орел, который смотрит на солнце, спешит укрыться от их меткой пули. Братья, забудьте ваши имена, которые вы носили до сих пор, и называйтесь теперь теми, которые мы вам дадим: вы, Кутонепи, вы будете называться Quauhtli, вы будете носить имя орла, на которого вы похожи своим мужеством; вы, Курумилла, будете называться Vexolotl, и петух будет гордиться, что вы носите его имя.