Кровавая работа - Майкл Коннелли

Расшифровка фиксировала девять минут молчания до того, как Кеньон позвонил своему домашнему адвокату Стэнли Ла Гросса.

ЛА ГРОССА: Слушаю.

КЕНЬОН: Это Дональд.

ЛА ГРОССА: Слушаю, Дональд.

КЕНЬОН: Все в силе или как?

ЛА ГРОССА: Да, если ты сам не передумал.

КЕНЬОН: Нет, конечно. В таком случае увидимся в офисе.

ЛА ГРОССА: Ты знаешь, чем рискуешь. До встречи.

Прошло еще восемь минут тишины, а потом в доме послышался голос неизвестного. Часть их краткой беседы была утеряна: Кеньон и неизвестный мужчина ходили по дому, то и дело покидая пределы слышимости оборудования. Кроме того, в этот момент агенты в фургоне как раз занимались обменом наушниками.

КЕНЬОН: Что…

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Заткнись! Делай, что тебе говорят, и твоя семья останется жить, понял?

КЕНЬОН: Вы не могли вот так просто прийти сюда и…

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Я сказал — заткнись! Пошли. Сюда.

КЕНЬОН: Не трогайте мою семью. Пожалуйста, я.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: (неразборчиво)

КЕНЬОН: …неправда. Я бы не стал, и он знает об этом. Он…

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Заткнись. Мне наплевать.

КЕНЬОН: (неразборчиво)

НЕИЗВЕСТНЫЙ: (неразборчиво)

Последовали две минуты молчания, затем обмен последними репликами.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал…

КЕНЬОН: Не надо… Она не имеет к этому отношения. Она…

Тут раздался звук выстрела. А вскоре микрофон № 4, спрятанный в чуланчике у задней двери, записал последние слова неизвестного.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Не забудь про канноли.

Дверь чуланчика была открыта. Через нее и скрылся убийца, следуя известным ему одному маршрутом.

Маккалеб прочел расшифровку еще раз, завороженный сознанием того, что это были последние минуты жизни и последние слова человека. Жаль, что у него не было аудиозаписи, чтобы прочувствовать эту сцену во всей полноте.

В следующем документе объяснялось, почему следователи подозревали участие мафии в этом деле. Об этом говорилось в отчете дешифровщиков. Пленку, записанную в доме Кеньона, отправили в лабораторию криминалистики. А после этого — на криптоанализ. Аналитик, получивший задание, сосредоточился на последних словах, сказанных убийцей, уже когда Кеньон лежал на полу и, казалось бы, без всякой связи с предыдущим разговором. Строчку — «Не забудь про канноли» — набрали в поисковике компьютера, чтобы посмотреть, не совпадет ли она с каким-то уже известным шифром или упоминанием в отчетах Бюро, с цитатой из литературного произведения или из популярного шоу. И было найдено совпадение один в один.

В знаменитом кинофильме «Крестный отец», который стал руководством к действию для десятков уже реальных банд, глава клана Корлеоне, Питер Клеменца, получает задание вывезти предателя семьи в пустынные степи Нью-Джерси и убить его. Утром, когда Клеменца выходит из дома на задание, жена просит его заехать в кондитерскую за пирожными. Пока огромный, ожиревший Клеменца с трудом ковыляет к машине, в которой сидит человек, которого он должен убить, жена кричит ему вслед: «Не забудь про канноли!»

Маккалеб любил этот фильм и сразу же вспомнил эту сцену. В ней с удивительной точностью схвачена суть жизни мафии: безжалостная, неоправданная жестокость наряду с семейными заботами и ценностями. Теперь он понимал, почему следователи пришли к выводу, что убийство Кеньона связано с мафией. Эта цитата сочетала дерзость и браваду истинного мафиози. Терри легко себе представил, как хладнокровный убийца добавил ее к своей «работе» в качестве приправы.

— «Не забудь про канноли», — произнес Маккалеб четко и громко.

И тут его прошибла какая-то догадка, словно заряд тока.

— «Не забудь про канноли», — произнес он снова.

Он бегом кинулся к своей кожаной сумке и, порывшись, вытащил на свет видеокассету с записью убийства Джеймса Корделла. Терри направился к телевизору, вставил кассету в магнитофон и стал просматривать ее. Поняв, какой момент на экране, он включил перемотку, пока не дошел до сцены самой стрельбы, и нажал кнопку воспроизведения. Терри напряженно смотрел на губы убийцы, и, когда тот начал свою беззвучную фразу, Маккалеб заговорил вслух вместе с ним:

— «Не забудь про канноли».

Терри промотал кассету назад, пустил и снова повторил эту фразу вместе с убийцей. Слова точно совпадали с движениями губ стрелка. Теперь у Маккалеба не было никаких сомнений. Он почувствовал, как в крови закипает адреналин, знакомое возбуждение. Такое происходит с человеком в момент истины, когда ты совершаешь прорыв. Когда подбираешься к скрытой истине.

Терри достал кассету с убийством Глории Торрес и повторил всю процедуру снова. И здесь слова точно соответствовали мимике убийцы. Сомнений не осталось.

— «Не забудь про канноли», — еще раз громко произнес Маккалеб.

Он подошел к шкафчику рядом с навигационным столом и вытащил оттуда телефон. Он до сих пор не успел прослушать сообщения, накопившиеся за выходные, но сейчас ему было не до того. Терри сразу же набрал номер Джей Уинстон.

— Где ты пропадал? И почему ты не прослушиваешь свой автоответчик? — скороговоркой проговорила Джей. — Я звонила тебе все выходные, чтобы все объяснить. Я не хотела.

Маккалеб перебил ее:

— Я знаю, ты тут ни при чем. Это все Хитченс затеял. Да я не из-за этого звоню. Я в курсе, что вы откопали — связь с делом Дональда Кеньона. Ты должна снова ввести меня в группу.

— Это невозможно! Хитченс запретил мне даже говорить с тобой. Как же мне.

— Я помогу тебе, — сказал Терри.

— Как? Чем?

— Только ответь на мой вопрос, мне важно кое в чем убедиться. Итак, сегодня утром Гилберт Спенсер и два агента — полагаю, их звали Невинс и Улиг — вдруг являются и сообщают тебе, что тип пули, отправленной тобой в Вашингтон, совпадает с той, что вытащили из головы Кеньона. Все верно?

— Да, но что здесь такого.

— Это не всё. Потом Спенсер говорит, что ФБР хотело сравнить это дело с лос-анджелесским убийством, хотя, похоже, никакой связи, кроме оружия, тут нет. В конце концов, Кеньона застрелил наемник, а вы расследуете нападения с целью грабежа. Он сообщает тебе также, что убийца Кеньона использовал разрывную пулю, а ваш грабитель какую-то другую. Все эти факты говорят в пользу версии, что профессионал, убивший Кеньона, бросил свое оружие, а ваш грабитель случайно подобрал его и использовал. Вот и вся связь. Я правильно излагаю?

— Как по писаному.

— Значит, потом ты попросила у Спенсера информацию по убийству Кеньона, чтобы самой все перепроверить, но вышел облом.

— Да, он сказал, что дело Кеньона весьма тонкое и он предпочитает, чтобы мы, плебеи, имели к нему строго ограниченный доступ.

— И Хитченс согласился?

— Хитченс взял под козырек.

— А кто-нибудь подал вам канноли? — с иронией спросил Терри.

— Что-что? — не поняла Джей.

И Маккалеб объяснял ей связь с канноли, читая выдержки из расшифровки пленки, записанной в доме Кеньона, и то, к каким выводам пришли шифровальщики. Джей сказала, что ни о чем подобном Гилберт Спенсер даже не упоминал на утреннем совещании. Маккалеб догадывался об этом. Как бывший сотрудник ФБР, он знал, как функционирует система. При любой возможности местные следователи отметаются в сторону и им сообщают, что с этого момента дело передается в Бюро.

— Таким образом, фраза про канноли доказывает, что этот парень не просто подобрал оружие, — сказал Маккалеб. — Во всех трех случаях действовал один и тот же убийца. Сначала он убивает Кеньона, потом Корделла, потом Торрес. Не уверен, знали ли фэбээровцы об этом до вашего совещания. Но если ты скопировала для них отчеты и видеопленки, то теперь они точно знают. Вопрос вот в чем: что объединяет эти три убийства?

Уинстон помолчала, а затем ее прорвало:

— Господи, у меня, в общем, может, эти преступления и не связаны? Если это был наемник, он мог выполнять три разных заказа. Понимаешь? Возможно, и нет никакой связи, кроме того, что всех троих убил один человек.

Маккалеб отрицательно качал головой.

— Теоретически это возможно. А практически — полная бессмыслица. Ну что могла сделать Глория Торрес, чтобы ее «заказали»? Она работала в печатном цехе газеты!

— Возможно, она что-то видела. Вспомни, в пятницу ты сам себе задавал вопрос о том, что могло связывать Корделла и Торрес? Возможно, они были «повязаны» именно тем, что слышали или видели кое-что лишнее.

Маккалеб пожал плечами.

— А как насчет «сувениров», вещиц, взятых у Корделла и Торрес? — спросил Терри, обращаясь скорее к себе, чем к Уинстон.

— Понятия не имею, — сказала Джей. — Может, убийца — фетишист, которому нравится забирать что-то у своих жертв «на память». А может, он просто обязан предъявлять заказчику доказательства того, что «убраны» нужные люди. Кстати, у Кеньона он тоже забрал нечто личное?