Университет - Бентли Литтл

— Я учусь на первом курсе, — призналась она, — но уже почти возненавидела этот университет.

Араб отсчитал ей шестьдесят центов и, вручая их, посоветовал:

— Будьте осторожны.

— Быть осторожной? Что вы имеете в виду?

— В вашем университете происходит слишком много нехорошего. Столько... насилия. — Он посмотрел на нее печальными глазами. Было ясно, что он говорит совершенно серьезно, искренне. — Я прожил здесь пятнадцать лет. За это время много всякого случалось на территории университета. Одни годы были лучше, другие хуже. Память у меня хорошая, и я человек любопытный. Вот я и примечал. Поверьте мне, хуже этого учебного года еще не бывало. А он только начался. По лицу вижу, вы милая добрая девушка. Милая и хорошенькая. Так что будьте начеку, глядите в оба.

— Спасибо, обязательно, — с благодарной улыбкой произнесла Фейт и села в свой "фольксваген". Араб кивнул и тоже дружелюбно улыбнулся.

— Приятного вам вечера. Ведите машину поосторожнее!

Фейт помахала ему рукой, выехала на Империал-стрит и направилась в сторону скоростного шоссе.

Час пик уже миновал, машин было довольно мало, однако на Пятьдесят пятой улице велись строительные работы, пришлось делать объезд, и в итоге она добралась до дома лишь через час.

Чем ближе Фейт подъезжала к своей родной Семидесятой улице, тем муторнее у нее было на душе. Возвращаться домой нисколько не хотелось. Ах, если бы библиотека работала двадцать четыре часа в день! Или если бы у нее были деньги, чтобы жить отдельно от семьи, в университетском общежитии!

Тогда она бы месяцами не заглядывала в проклятый дом на Семидесятой!

Фейт проехала мимо мясной лавки Бада. Уже стемнело, но смог был все равно заметен: воздух туманился в желтом свете ламп, казался как бы зернистым — словно на очень большой фотографии, увеличенной с плохого негатива. На тротуаре группа подростков в обтягивающих голубых ветровках глумились над мужчиной и женщиной, не давая испуганной паре пройти к собственной машине.

Господи, как не хочется домой!

Они, разумеется, опять грызлись — Кейт и мамаша. Еще от машины Фейт услышала разговор на повышенных тонах. Слов она разобрать не могла, но было ясно, что идет очередная бессмысленная разборка. У соседей слева тоже громко ругались — правда, испанской скороговоркой. Соседи справа врубили телевизор на полную мощность.

Фейт застыла возле своего "фольксвагена" и всерьез подумала о том, не сесть ли ей в машину и не уехать ли отсюда к чертовой матери. Катить куда глаза глядят — скажем, на восток. За бензин платить мамашиной кредитной карточкой, пока та не хватится и не перекроет кислород. А потом устроиться официанткой или еще кем в каком-нибудь маленьком городке на Среднем Западе, где такие аккуратненькие белые ограды вокруг скромных домиков и где живут счастливые дружные семьи...

В доме разбилось что-то стеклянное, и этот резкий звук вернул Фейт на землю. Существуют ли они в природе, эти скромные домики с белой оградой и счастливыми семьями?..

Девушка поспешила в дом — посмотреть, в чем там дело. Похоже, уже тарелки летают!

На пороге кухни стоял пунцовый от ярости Кейт. На полу возле его ног лежали осколки стакана и растекалось молоко.

Мамаша, руки в боки, орала на него из гостиной:

— В моем собственном доме я никому не позволю разговаривать в подобном тоне!

Кейт отвечал с издевательской лаской:

— Правда, мамулечка? Правда, не позволишь?

— Прекратите! — попросила Фейт, становясь между ними. — Вас слышно за километр. Я еще двигатель не выключила, а уже была в курсе того, что здесь творится.

— Мне плевать! — выкрикнула мамаша.

— Ладно тебе. Что случилось-то?

— Я вернулся домой, — ответил Кейт, — а она тут у какого-то мужика член сосет.

— Ты не смеешь говорить такие вещи! — так и взвилась мамаша.

— Ты этим занимаешься, а я не смей об этом и слова сказать? Хорошенькое дело!

Фейт поташнивало от отвращения. Она хотела выступить в роли примирительницы, остудить страсти. Но вместо этого сама закипела гневом и стала на сторону брата. Неужели эта баба уже совершенно утратила здравый смысл? Неужели у нее не хватает ума вести себя прилично перед своими детьми? Чем она думает? Тем, что у нее между ног? Могла бы по крайней мере развратничать в другом месте, не дома!

— Голубчик, кстати, все еще тут — в ванной, — добавил Кейт. — Смывает то, что она не долизала.

— Вон из дома! — заорала мамаша. — Это мой дом, и ты не смеешь говорить здесь такие вещи! Он холодно усмехнулся:

— Отлично, мамочка, отлично. Если настаиваешь — Бога ради! Я с превеликим удовольствием уберусь из этого дома.

Он повернулся, прошел через кухню и вышел во двор через заднюю дверь.

— Кейт, вернись! — закричала Фейт — Нам надо поговорить. Погоди!

— С этой похотливой сучкой мне не о чем говорить.

— Пусть проваливает, — крикнула мамаша. — Неблагодарная тварь!

— Мама! — умоляюще сказала Фейт.

— И ты катись куда хочешь!

С этими словами мамаша уселась на диван. Очевидно, именно на этом диване Кейт и застал ее, когда зашел в дом...

Или она стояла перед мужчиной на коленях?

Фейт несколько секунд молча смотрела на мать. Почему умерла не она? Почему умер отец? Отчего такая несправедливость? Если бы они сейчас жили с отцом, все было бы иначе, совсем иначе...

Намного лучше.

Она знала, что это мерзкая мысль и думать так нельзя. Но ей было наплевать. Никакого чувства вины эта мысль не вызывала. Ей даже хотелось произнести эти слова вслух — прокричать их этой гнусной женщине в лицо. Беда в том, что эти слова никак не подействуют на мать. Она только пожмет плечами и примется орать дальше. Ей плевать на осуждение со стороны собственных детей.

А потому лучше приберечь эти страшные слова для более удобного случая. Когда они ударят больнее.

Фейт даже приготовила ответ на возмущенные крики мамаши:

— Что, правда колется?

Мамаша посмотрела на дочь и сказала:

— Ну, что вытаращилась? Иди к себе. У меня гость. Шлюха, подумала Фейт. Но промолчала. Развернулась и пошла в свою комнату.

Когда она проходила мимо ванной комнаты, дверь открылась. Оттуда, вытирая мокрые руки о джинсы, вышел плюгавенький парень — блондин с косицей и тонкими, почти неразличимыми усиками.

— А-а, семейная война! — Он улыбнулся и подмигнул Фейт.

Она не улыбнулась.

Посмотрела на него враждебно, зло.

Двинулась дальше по коридору. Зашла в свою комнату и с силой захлопнула дверь.

Глава 14