Рассвет - Андрей Белоус

Сон подкрался тихой поступью, и его проявление было вполне предсказуемо после более чем суток, проведенных на ногах. А потому оставались считанные часы, как я рискую уснуть просто на ходу, не проснувшись даже упав. На этот раз мне удалось отогнать этого коварного захватчика, но на следующей остановке уже пришлось принимать крайние меры. Я не пытался прибавить себе сил, либо утихомирить разрывающую все тело боль. Пользы от стимуляторов подобного действия ждать уже не приходилось, а вот на состоянии отравленного ими организма подобная мера грозила отразиться не самым лучшим образом. Но оставалась возможность использования препаратов, стимулировавших иные возможности организма, чем я не замедлил воспользоваться. Инъекция довольно безобидного стимулятора гарантировала мне четыре-пять часов уверенного бодряка, а на дальнейший срок я пока предпочитал не загадывать.

Действительно, сон сразу как рукой сняло, да и мир вокруг принял более отчетливые очертания. Вместе с прояснением сознания, активизировался эмоциональный фон Амкера, до этого находящегося в крайне подавленном состоянии. Возможно, он переживал, что именно по его вине, вместо того, чтобы просто вызвать шатл, мы оказались в столь отчаянном положении. Но, видимо, он смог справиться с комплексом вины, и совершенно справедливо полагая, что намного рациональней смотреть вперед, предложил свою посильную помощь.

Видя, какую нагрузку на мою психику оказывает процесс контроля над телом во время движения, он предложил идти по очереди, на что, желая его морально поддержать, я с готовностью согласился. В результате нам удалось раскрыть еще одно проявление нашего симбиоза, что характерно, ни разу не отмеченного за всю историю реципиации. Как и следовало ожидать, он ошибся на первых же шагах, но не желая доводить дело до падения, я немного подправил его движения. Дальше я продолжал сопровождать его действия, вмешиваясь лишь в случае возникновении внештатных ситуаций. Но той уникальной особенностью стало то обстоятельство, что я не принимал контроль над телом полностью, а именно помогал. И в процессе контроля над телом использовались наши общие усилия, причем как происходила их синхронизация, для меня оставалось полной загадкой. И по мере того как мы осваивали новую способность, нам удалось научиться регулировать степень участия каждого, что вскоре представилось возможность использовать.

Конечно, на весь километр его не хватило, но уже приняв управление телом на себя, я отметил, что Амкер, по прежнему прилагает собственные усилия совместно с моими. Причем следовало отметить с полной откровенностью, что это являлось реальной помощью, несмотря на то, что он только что “сдав вахту” был предельно измотан. Но после очередного привала, не сговариваясь, мы вновь настроились на прежнюю волну, преодолев следующий километр исключительно благодаря новообретенной способности.

Седьмой километр мы прошли с откровенной натяжкой, и привычно полулежа у основания поваленного плазмера, я отчетливо понимал, что попытка штурмовать восьмой станет последней. Отдых уже не приносил прилива сил, место этого в мышцы лишь закрадывалось изможденье, разливаясь по телу свинцовой тяжестью. После традиционной процедуры диагностики немного полегчало, но разобравшись в отчете, который предоставила аптечка стало понятно, что ситуация сложилась патовая.

Без высокотехнологической медицинской помощи, получить которую мы могли лишь на шатле, жить нам остается не больше пяти часов. Причем использование допинга может принести разве что один положительный эффект – убьет нас быстро, чтоб не мучились. На всем протяжении нашего странствия в Плазмерном лесу я не считал нужным скрывать от Амкера свои истинные мысли и настроения. Возможно, только сняв всю защиту, нам и удалось достигнуть полученного результата, объединив усилия своих психик. Но окончательно исчерпав силы на последнем переходе, он слегка “подвис”, никак не реагируя на подобную откровенность.

– Ну и правильно. Нужно отдохнуть, а там видно будет – отрешенно подумал я, не до конца понимая, когда наступит этот момент, и что нового можно разглядеть в образовавшемся тупике.

Время шло, вот только с его течением, как в том анекдоте про лося с похмелья, становилось только “все хуже и хуже”. Благо, в отличие от “выпавшего” Амкера, сознание мне удавалось сохранять, по прежнему держа под контролем сектор с пройденным нами маршрутом. Казалось бы, совершенно излишняя мера, но именно она и принесла реальный результат, потому как появление противника буквально встряхнуло затухающее сознание.

Как и следовало ожидать, они двигались по моему следу, но дальше логика их действий становилась для меня абсолютно непонятной. Вместо того, чтобы, как я предполагал, рассыпаться цепью, центр которой займет мой след, они как бараны просто брели всей кучей. Иначе сказать было невозможно, до того унылое зрелище они представляли, благодаря функции лицевого щитка, приблизившего изображение преследователей вплотную. Вот уж действительно – “Стрельцы на казнь веселее шли”. Бредущие понурой походкой шестеро Немезийцев двигались нестройной группой, растянувшись метров на тридцать. Причем самое невероятное, что ни один из них не удосужился снять оружие с ремня на плече, взяв его в руки, демонстрируя полное безразличие к собственной безопасности.

Таких убивать и рука могла не подняться, что, впрочем, вполне соответствовало моим реальным возможностям. Однако, я все же смог передвинуть лежащий на коленях Винтарь, прижав его к бедру, направляя ствол в сторону противника. Но почти сразу мое особое внимание привлекла фигура наемника, возглавлявшего группу. И хотя нельзя сказать, что общее уныние обошло его стороной, но гордо поднятая голова выказывала характер, который не так просто сломить. Правда оружие, как и у прочих, в боевую готовность приведено не было, что запутывало ситуацию окончательно.

Вроде самое время открыть огонь, причем, даже стреляя “от бедра”, я имел неплохие шансы положить не одного противника. Но что-то меня останавливало. Причем виной тому являлись не высокие моральные принципы, а не на шутку задетое происходящим природное любопытство. Тем временем, идущий впереди командир, проследив взглядом по цепочке следов, обнаружил мою позицию. “Театр абсурда” продолжался, и вместо того, чтобы сорвав плазмер с плеча, занять позицию и открыть огонь, он просто остановился. После чего, видимо получив его распоряжение по средствам связи, остановилась и вся идущая позади команда.

Несмотря на то, что в эти минуты решалась моя дальнейшая судьба, особых эмоций я не испытывал, что в большей мере объяснялось моим “пришибленным” состоянием. Тем не менее, лихо закручивающаяся интрига не позволяла мне оставаться полностью безучастным, и действия командира, продолжившего приближаться ко мне в полном одиночестве, лишь добавили пищи для размышлений. Возможно, как-то прояснить ситуацию был способен Амкер, но вследствие того, что он вновь так некстати “отъехал”, не оставалось ничего другого, как импровизировать.

Судя по всему, намечались переговоры, а так как противопоставить оппоненту мне совершенно нечего, оставалось лишь продемонстрировать противнику чувство собственного достоинства, отнять которое у меня не мог никто. Потому и образ себе я выбрал соответствующий – медитирующего Будды в крайней степени погружения, что как нельзя лучше соответствовало моим истинным возможностям. Благо смещать ствол Винтаря за парламентером не требовалось, потому как двигался он точно по цепочке моих следов, вызывающе не покидая сектор поражения Винтаря. В результате чего появилась возможность предельно вжиться в роль, и гостя я встретил, не пошевелив ни одним мускулом.

Наши взгляды столкнулись уже давно и, пряча свои эмоции за маской извечной мудрости, я усиленно пытался разобраться, что означает выражение его глаз. И если учесть что наемник являлся представителем, хоть и человекоподобной, но совершенно чуждой расы, задачка оказалась не из простых. Но, кажется, мне удалось поймать одну эмоцию, читавшуюся на общем фоне наиболее отчетливо, и к моему великому удивлению, это были не злость или ненависть, как можно было предположить, а любопытство.

Однако сюрпризы на этом не закончились, и когда Немезиец остановился передо мной, произошло то, ожидать чего я никак не мог.

Фарсон Маер

Ни разу в жизни я не испытывал чувства бессильной ярости подобной величины, и главной тому причиной являлось полное непонимание происходящего. Словно “Тогаюн” – демон в обличии человека, он явился ниоткуда, и словно нож масло преодолел самый укрепленный рубеж Ретранслятора – входной шлюз. После того, как я многократно просмотрел записи с камер охранявших ворота автоматических турелей, ответов не прибавилось, скорей наоборот, аналогия с исчадием ада нашла новые подтверждения. Создавалось впечатление, что вселившись в тело терпящего бедствие космонавта, он вооружился первым, что подвернулось под руку. И тем не менее, планомерно осуществлял свой дьявольский замысел. При этом, полная беспомощность его аварийного комбинезона перед зарядом плазмы, воспринималась как открытое пренебрежение перед лицом любой угрозы.