Коготь химеры - Сергей Павловский

Все чинно расселись вокруг низкого, «журнального», как говорили в Совдепии, столика, вырубленного из цельного куска горного хрусталя. Пять кресел, мягких глубоких «ракушек», обтянутых крокодиловой кожей, — ровно по количеству мужчин. На столе — коробка кубинских сигар. Мастера Хуго Домингеса, естественно. Платиновые сигарные ножницы. Благородно, достойно, по-королевски. Родни Суареш раскурил сигару, затянулся, как полагается, вполовину затяжки, блаженно прикрыл глаза.

Пузатые коньячные бокалы, бутылка коньяка «Хеннесси», поднос с кофейником и крохотными чашечками материализовались на столешнице, словно по мановению волшебной палочки. Вышколенная королевская прислуга работала безукоризненно. Субстанция, распыленная в бескрайных просторах космоса, организовалась на мгновение в плотную материальную структуру и снова растворилась в беспредельных глубинах и вышинах.

— Ну, колись, старый авантюрист. Тебя, похоже, только могила успокоит, — откровенно любуясь старым другом, после третьей сигарной затяжки выдохнул Суареш. — Что задумал в этот раз?

Денисов сжал в ладонях бокал с коньяком, хищно поводил над ним красным носом, пригубил, раскатал мизерную клоповые дозу языком по нёбу, кивнул в сторону Дока:

— Сереге нужен золотой рудник. Небольшой такой рудничок. Понтовый, заброшенный, чисто для прикрытия.

— Ноу проблем. — Король радушно развел руками. — На территории Республики много заброшенных по причине непродуктивности золотых рудников. Выбирай любой — отдам задаром.

Дед принял на вкусовые рецепторы еще одну минимальную дозу коньяка, игнорируя ножницы, откусил кончик сигары зубами, щелкнул золотой настольной зажигалкой «Ронсон», пыхнул в четверть затяжки.

— Тут дело очень тонкое и деликатное. Потому по поводу рудника я обращусь к Навумбу. Стоп, стоп, не заводись. — Денисов предостерегающе поднял руку, заметив, как гневно взметнулись брови его королевско-президентского величества. — Я сейчас все объясню. Да, да, вы не любите друг друга. Поделили территорию и вынуждены поддерживать военный нейтралитет и соблюдать границы. Это я не для тебя говорю, а поясняю ситуацию Сереге. А ему, повторяю, для прикрытия нужен такой рудник, чтобы к нему не могла добраться ни одна собака. Я даже не подразумеваю какой-либо аудит. Просто ни один поганый нос не должен сунуться туда, ни один шакал не должен подойти ближе чем на километр. Такой рудник можно найти только на территории Навумбу. Почему? Поясняю. Земли, контролируемые Навумбу, — «терра инкогнито». Совершенно глухое, дикое и гиблое место. Сам Навумбу — дикарь-людоед, чудовище. А ты, ты, Род, и это я утверждаю без преувеличений и не желая тебе польстить, на данный международный политический момент самый цивилизованный и продвинутый в Центральной и Южной Африке правитель.

При этих словах Суареш гордо выпрямился и смущенно кашлянул.

— Да, да, да. — Денисов указал на него сигарой. — Именно так! И ты повязан всякими международными соглашениями, договорами, обязательствами. У тебя постоянно пасутся международные наблюдатели, представители ООН, Юнеско, Евросоюза, америкосы и китаезы, россияне и, конечно, «буровики». Консульства, посольства, представительства, банки, крупнейшие торговые компании… Ты постоянно находишься под этим международным колпаком и вынужден строго придерживаться принятых конвенций, договоров и прочей хренотени. Ну и припрется к тебе с кучей мандатов какой-нибудь представитель. И скажет: «Давай, показывай, что там у тебя за деятель обосновался и золотишко роет?» А я тебе совершенно точно заявляю: обязательно припрется! И ты, вернее, твои чиновники вынуждены будут показать и объяснить, что к чему. А нам с Серегой этого не надо. Не нужно нам это! И тебя не хотим ставить в неловкое положение перед международным сообществом. Потому рудник будем искать у Навумбу. А ты… Ты можешь помочь, но твоя дружеская помощь будет куда более существенной и полезной, чем чисто механическое участие Навумбу.

— Ох, Макс, какой хитрой ж… ты был, такой и остался, — ласково оскалился президент. — Ладно, рассказывай — чем могу, конечно, помогу.

— Да помощь, собственно, требуется не столь уж значительная… Но очень, как бы это сказать, ответственная и доверительная. Так… сколько сейчас судов-сухогрузов ходят под твоим флагом?

Суареш сморщил лоб в напряженном раздумье, развел руками, протянул нерешительно:

— Десять, кажется.

— Уже пятнадцать, отец, — тихо поправил военный министр Жан.

— Замечательно! — Дед потер ладошки. — Так вот, раз в месяц один из сухогрузов будет забирать из ЮАР небольшую партию груза в ящиках. В ящиках будут алюминиевые слямбы. Слитки алюминия, проще говоря. Здесь судно разгружается, и ящики транспортируются на рудник, который Серега приобретет у Навумбу. Через неделю те же ящики снова транспортируются и грузятся на то же судно. Оно совершает рейс на Украину, разгружается или в Одессе, или в Ильичевске. Только… только в ящиках будет уже не алюминий, а… Золотые слитки в них будут. — Денисов взял паузу, достойную великого артиста, и вперился всепроникающим взглядом в лица окружающих, отслеживая реакцию.

На лицах королевских детей не отразилось, собственно, ничего. Скорее всего, Жан и Петр не поняли, какая «фишка» кроется в словах дяди Макса, и не увидели в его чисто деловых соображениях ничего предосудительного, странного и необычного. Но король… Король закатил на мгновение глаза, затем прыснул в кулак и зашелся в приступе тихого, но неудержимого смеха. Трясся он долго, секунд тридцать, затем смахнул выступившие от смеха слезы, продавил, шмыгая носом:

— Блин… ну узнаю, узнаю старого пройдоху. Золото у него, понимаешь, будет в ящиках. Хорошо, что не героин или ракетные установки. Вот только откуда это золото возьмется в заброшенных «понтовых» копальнях?

— А вот это, Род, уже наше дело, — достаточно жестко отрезал Денисов, но сразу смягчил тон: — Ты прекрасно понимаешь… Нас здесь пятеро мужчин. Все мы люди одного круга. НАШЕГО КРУГА. И больше о том, что я тебе сказал сейчас, не знает и не должен знать никто. НИКТО!!! Будь он хоть президент Соединенных Штатов Америки или Генсек ООН.

— Ладно. — Суареш достал из кармана белоснежный батистовый платок, высморкался шумно и аппетитно, настроился на деловой лад. — В чем будет заключаться наша помощь?

— В чем? А просто: к ящикам, которые погрузят на борт корабля, не должен подойти ни один человек. Упаси Господи! Под страхом смертной казни! Охранные функции возложить на лучших людей. Лучших из лучших сторожевых псов! У тебя ведь, Жан, есть такие люди?

Старший сын важно, с истинно королевским достоинством кивнул и тотчас уточнил деловито:

— Люди, конечно, есть, дядя Макс. Найду лучших. Но как они смогут обеспечить охрану на территории Навумбу?

— О, на территории Навумбу твои люди не нужны. Там, на его земле, у нас будет такая охрана… — Дед приложился к коньячному бокалу, пыхнул сигарой. — Такая охрана, которую даже в самом страшном сне не увидишь. Так что отвечаешь только за охрану на подконтрольной территории. Услуги, конечно, будут оплачены очень достойно.

— Хорошо, это не сложно. — Суареш хитро прищурился. — А что еще?

Денисов склонился к нему и ласково потрепал по все еще курчавой, но седой макушке.

— А еще то, что ты, лукавая старая горилла, процент получишь истинно королевский. А еще… и это вовсе не исключено, я сделаю тебя годочков через пять-шесть Генеральным секретарем ООН. Если доживем оба, конечно. А ты ведь, старый хрен, очень этого хочешь. Но если я не доживу, то вот он, Серега, тебе эту должность пробьет. А, Серега, пробьешь?

Док нерешительно пожал плечами.

— Постараюсь, разумеется. Если бы еще знать, как это…

— А я тебя научу, — хохотнув, перебил его Денисов. — Ну, выпили, поговорили, вспомнили былое — пора и честь знать. Позвольте откланяться, ваше величество, дабы не потревожить ваш послеобеденный отдых.

Он раздробил в пепельнице окурок сигары, поднялся, одернул мундир и действительно отвесил Суарешу глубокий почтительный поклон.

— Дед, а что ты имел в виду, когда сказал, что я человек ВАШЕГО КРУГА? — Док иронично прищурился, когда они после королевского обеда засели в номере Денисова и заказали еще один, истинно королевский, но строго мясной обед на пять персон — покормить проголодавшуюся химеру. — Это в каком таком кругу я, с твоего благословения, имел честь оказаться?

— Видишь ли, внучек, «КРУГ» — это такое понятие… — Денисов глубоко втянул в себя облагороженный японским кондиционером воздух. — Постараюсь, конечно, объяснить. Ну… это не каста, не тайный орден. Это для каждого понятие чисто индивидуальное… Найти свой круг очень непросто. Вот ты много лет считал среду сталкеров своим кругом. Кто-то из сталкеров тебе нравился, кто-то нет. Но! Это — не твой круг, и потому тебя из него и выперли в конце концов. Хотя не исключаю, Хомяк был человеком твоего круга. Скорее всего, единственный человек ТВОЕГО КРУГА. Потому ты с ним и сошелся так быстро, и потому он принял тебя в ученики.