Последняя инстанция - Том Клэнси

— Ага, — сказал Райан, барабаня пальцами по столу. — Не сработало.

Советник от Корпуса морской пехоты, полковник Диал, наполовину поднял руку.

Райан заметил это.

— Полковник?

— Господин президент, у нас есть пара V-22 «Оспри»[45] из контингента КМП[46] в Лодзи, в Польше, участвующего в учениях с силами НАТО. Это не группа быстрого реагирования, но это морская пехота. Я могу отправить «Оспри» и два отделения бойцов в течение получаса. Полет займет около полутора часов.

Райан спросил:

— А как у «Оспри» с вооружением? Я помню, что у них есть пулемет у десантного люка, но это не так значительно, учитывая обстановку вокруг объекта.

Диал сказал:

— Это так, «Оспри» не лучшая машина для посадки в горячей точке, как эта. Но конкретно эти V-22 оборудованы IDWS, то есть системой оборонительного вооружения. Это пулеметная турель под брюхом, соединенная с инфракрасной и оптической камерами. Она управляется изнутри машины.

— Огневой мощи будет достаточно? — Последнее, чего Райану хотелось, это отправить два экипажа и два отделения морской пехоты в опасную зону без возможности защитить себя в воздухе.

Диал ответил:

— Господин президент, эта трехствольная 7,62-мм установка с сектором обстрела 360 градусов и темпом стрельбы три тысячи выстрелов в минуту. В сочетании с 12,7-мм пулеметами у кормовых люков это позволит им долететь и приземлиться. А на земле, я готов выставить двадцать четыре бойца КМП США против пятисот вооруженных погромщиков в любой момент. Конечно, я бы предпочел больше оружия и техники, но, учитывая ситуацию, это лучшее, что мы можем выставить.

— Боб, — сказал Райан, повернувшись к Бёрджессу. — Вот что. Если мы можем вывести наш персонал силами украинцев до прибытия «Оспри», это нужно сделать. Займись этим.

Бёрджесс кивнул и повернулся к своим подчиненным в Пентагоне. Судя по всему, работа там кипела.

Но президент Райан не удовлетворился.

— Дамы и господа, на этот план потребуется два часа. Мы еще не закончили. Судя по докладам, у персонала базы нет двух часов. Я хочу знать, что мы можем сделать в ближайший час, чтобы предотвратить захват «Маяка».

Бёрджесс шумно выдохнул и поднял руки.

— Честно говоря, сэр, если мы не сможем направить им на помощь местные силы, я не знаю, что мы можем сделать.

Райан взглянул на полковника Диала, но тот тоже не ответил.

Однако его внимание привлек один из помощников Диала, молодой афроамериканец, майор ВВС. Он сидел у стены за полковником по левую руку Райана, и когда Диал ничего не ответил, бросил взгляд на президента. Он ничего не сказал, отвернулся в сторону и посмотрел на свои руки. Однако Райан подумал, что майор не мог решиться что-то предложить.

Райан подался вперед, чтобы прочитать имя майора на его форме.

— Майор Адойо? Вам есть что сказать?

— Извините, сэр, — Райан уловил слабый африканский акцент.

— Не стоит. Берите стул и рассказывайте.

Адойо сделал, как сказал президент, сев на следующее кресло за полковником Диалом. Он выглядел нервным, и Райан понимал, почему.

— Расслабьтесь, Адойо. Вам явно есть что сказать, больше чем всем в этом зале. И я хотел бы услышать, что именно.

— Эээ, сэр, у нас есть 22-я истребительная эскадрилья F-16 над Инджирликом, в Турции. Это прямо на другой стороне Черного моря. Я бы задействовал их. Это менее чем в четырехстах километрах от Крыма.

Министр обороны почти рявкнул на молодого майора с экрана монитора:

— Мы не станем бомбить город в дружестве…

Президент Райан поднял руку. Бёрджесс немедленно замолчал.

— Продолжайте, майор.

— Я знаю, что мы не можем стрелять по людям на земле, но если в Инджирлике у нас есть в готовности, или еще лучше, в воздухе, самолеты с достаточным количеством топлива, они могли бы пролететь над базой ЦРУ на малой высоте в ближайшие тридцать-сорок минут. — Он провел ладонями по столу. — Я имею в виду… Не все так просто, но на некоторое время кто-то точно заляжет пониже. — Он снова сделал паузу. — Это нормальное дело. Такое было, когда я летал на А-10 в Ираке. Бывало, что если нужна поддержка с воздуха, но применение оружия недопустимо из-за близости мирного населения, это было лучшее, что можно было сделать. Пролететь низко, быстро и наделав побольше шума.

Райан посмотрел на лицо Бёрджесса на мониторе.

— Что скажешь, Боб? Звучит неплохо.

Бёрджесс так не думал.

— Мы не можем быть уверены, что толпа, и тем более вооруженные атакующие разбегутся.

— А что мы теряем? Разве кто-нибудь у «Маяка» сможет сбить F-16?

Адойо пробормотал «хрена с два». И у него перехватило дыхание, когда он понял, что таким образом ответил вслух на вопрос, адресованный министру обороны президентом США.

Президент Райан посмотрел на полковника Диала:

— Майор Адойо полагает, что «хрена с два». Вам есть, что возразить, полковник?

— Хм, если мы уверены, что противник располагает только стрелковым оружием, то я согласен. Истребитель, идущий на малой высоте на сверхзвуке не сбить ни из автомата, ни из РПГ, это я гарантирую.

Райан на мгновение задумался о дипломатических последствиях и сказал:

— За дело. — Затем он посмотрел на Скотта Адлера, так как знал, что госсекретарю это решение не понравилось.

Адлер сказал первым:

— Мистер президент, направить невооруженный или слабовооруженный вертолет для эвакуации — это одно, но вы собираетесь отправить звено истребителей-бомбардировщиков к базе Черноморского флота. Русские просто изойдутся.

Райан ответил:

— Я понимаю, и нашей задачей будет с этим справиться. Я хочу поговорить с украинцами, а также, чтобы вы поговорили с министром иностранных дел России в ближайшие десять минут. Скажете им, что мы направим самолеты в Севастополь с разрешения правительства Украины. Скажете, что мы понимаем, что Крым полуавтономен, что он рядом с Россией и что это все носит провокационный характер. Но сейчас мы должны думать только о безопасности американских военнослужащих, которые, как вы должны подчеркнуть, находятся там по программе «Партнерство ради мира». Скажете, что мы запрашиваем у них разрешения, но примем просто отсутствие противодействия. — Джек поднял руку. — Вы можете сказать, что мы не будем возражать, если они устроят истерику по телевидению или подадут официальный протест в ООН или НАТО. Но скажите, что это произойдет примерно через полчаса. Любое вмешательство со стороны русских может обернуться тем, чего не хочет ни одна из сторон.

Адлер, глава американской дипломатии, быстро продумал последствия. Он сказал:

— Кремль захочет что-то взамен.

Райан был в настроении на базарную сделку.

— Ну и ладно. Мы уберем некоторые наши военные корабли из Черного моря, или что-нибудь в таком духе, но наших людей мы бросить не можем. Если министр иностранных дел, или даже сам Володин потребует меня, я отвечу.

— Понятно, — ответил Адлер. Райан понимал, что госсекретарь был не рад. Ему не было приятно говорить, что база ЦРУ действовала под прикрытием НАТО, что, прежде всего, давало ей статус дипломатической миссии. Такого рода вещи делали все, но дипломаты, естественно, ненавидели, когда ЦРУ размещало где-то свои базы под дипломатическим прикрытием, так как это угрожало реальным дипломатическим миссиям.

Райан понимал, что как только будет сказано, что это здание было базой ЦРУ, по всему миру безобидные миссии госдепартамента окажутся под сильным подозрением со стороны местного населения.

Но об этом можно было подумать завтра. А сейчас Адлер извинился и удалился, зная, что должен применить немного дипломатической магии, чтобы удержать Черноморский флот от стрельбы по американским самолетам.

Глава 42

Звено F-16 «Файтинг Фалкон» ВВС США летело над центральной Турцией строем «четыре пальца».[47] Около них держались еще три звена F-16, также по четыре самолета, но они не имели опознавательных знаков ВВС США. Вместо этого их хвосты украшали красно-белые флаги ВВС Турции. Вместе, все шестнадцать самолетов летели в построении эскадрильи над пухлыми белыми облаками.

Американские самолеты были из 480-й истребительной эскадрильи ВВС США «Военные ястребы», и хотя они дислоцировались на базе Спангдаллем в Германии, они прибыли на неделю в Турцию для плановых учений с ВВС Турции в рамках НАТО.

Ведущим американского звена был капитан ВВС США Харрис Коул по прозвищу «Чумазый», тридцатилетний уроженец Нью-Йорка. Хотя все шестнадцать самолетов, казалось бы, летели в почти идеальном строю, Коул испытывал определенные трудности в связи с тем, чтобы удерживать его в условиях облачности. Его основной проблемой были постоянные трудности с пониманием говоривших с сильным акцентом турецких ведущих. Хотя он должен был постоянно запрашивать их для подтверждения статуса, он дал туркам больше свободы действий, так как сам по-турецки знал только «Бир бира, люфтен» («пиво, пожалуйста»), и если бы в этом вылете все зависело от его знания иностранного языка, все шестнадцать самолетов в таком плотном строю давно бы врезались друг в друга.