Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских - Мария Голованивская

Сопоставление описанных понятий

Мы рассмотрели два понятийных ряда в двух языках: душа, совесть, ум, разум, рассудок и соответствующий французский ряд: âme, conscience, esprit, intelligence, raison, описывающие основные компоненты наивной анатомии человека.

Описанная группа слов состояла из двух отдельных понятий (душа, совесть) и их переводческих эквивалентов и одного синонимического ряда ум, разум, рассудок – esprit, intelligence, raison.

При описании русских понятий было установлено следующее: душа занимает уникальное место в человеке, она отождествляется с личностью человека, с его жизнью (такое отождествление имеет глубокие мифологические корни), душа – этически ценное понятие, предмет особой заботы человека. Локализация души – в груди человека. Душа входит в сочетания, представляющие ее как материальный орган, через которые описывается эмоциональное состояние человека, эмоциональное воздействие на человека как физическое воздействие на данный орган, изменение личности как изменение данного органа, раскрытие подлинных чувств и желаний как раскрытие вместилища, обычно скрытого от посторонних глаз. В русском языке душа мыслится в пределах нескольких четко выделенных коннотаций: душа ассоциируется с сосудом, заполненным жидкостью, что позволяет усмотреть в образе души связь с хаотическим докосмическим началом, связанным с женской детородной функцией; этот же образ развивается коннотацией места, где протекают и разворачиваются события; помимо этих образов выделяются еще два – хлеб и живое существо с выраженной эмоциональной жизнью. Русская душа пассивна и страдательна. Она мыслится русскими как специфический национальный орган. Само по себе это понятие обиходное и часто встречается в обыденной речи. Все сказанное позволяет понять, почему для русского сознания столь важно понятие души: женское, детородное, хаотическое, эмоциональное – основа жизни.

Русская совесть (врожденное представление о добре и зле) современным сознанием воспринимается как внутренний судья, живущий в каждом из нас. Сочетаемость этого слова позволяет увидеть несколько образов, стоящих за этим понятием: существо, наделенное речью (человек или Бог), судящее и карающее, и хтоническое древнее существо, в наказание пожирающее человека (червь, змий и пр.). Иначе говоря, совесть символизирует христианскую идею Высшего суда и ада.

Понятие ума – самое широкое и употребительное из соответствующего ему синонимического ряда. Из всех синонимов лишь это слово пришло из греческого языка, возможно, именно поэтому в этом понятии много специфического славянского смысла. В современном языке, по нашим данным, ум ассоциируется в первую очередь со способностью человека принимать решение, то есть порождать новое знание. Из сочетаемости этого слова мы видим, что соответствующее понятие мыслится неодушевленным, в отличие от двух других внутренних органов – души и совести. Понятие ума сопровождают такие коннотации: ум – это инструмент и ресурс (вспомним у Тютчева: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить»); ум – это твердь, на которой стоит человек, ум – это вместилище. Инструментальность – основное в образе ума – связана с особенным образом знания в русском языке.

Синонимы слова ум – разум и рассудок – оба латинского происхождения, имеют свою специфику. Разум ассоциируется с высшей способностью, наличием базовых для человека представлений, рассудок скорее предполагает обыденное житейское знание и мысли. Слово рассудок не очень употребительно, мы можем привести в пример только такую сочетаемость, характеризующую его, с одной стороны, как предмет (лишиться рассудка, потерять рассудок), с другой стороны, как орган (здравый рассудок). Понятие разума, ассоциируемое на содержательном уровне с понятием истины, имеет некоторые общие с этим понятием коннотации (например, светило).

Русское слово интеллект – недавнее заимствование, получившее неожиданную биологическо-механистическую коннотацию, заданную мифологией нового времени: интеллект ассоциируется с мышцей, с телом и никак не вписывается в древние представления о единстве духовного и интеллектуального в человеке.

При описании соответствующих французских понятий было установлено следующее.

Французское слово âme – «душа», представление о которой, безусловно, связано и с античными, и с христианскими представлениями, мыслится во французском языке, в первую очередь, как неодушевленный предмет, с которым человек совершает ряд физических действий. Французская душа явным образом ассоциируется с тканью и одеждой, то есть с некоторой оболочкой, в оценке которой эстетический аспект находится отнюдь не на последнем месте. Французская душа также отождествляется с металлом, во всяком случае, для придания ей нужной формы с ней ведут себя так же, как с металлом. Душа в понимании французов – некоторое углубление внутри тела и, как и русская, может ассоциироваться с хлебом.

Обозначение французским понятием conscience одновременно и сознания, и совести свидетельствует о том, что частая двусмысленность, возникающая в большом количестве контекстов, не принципиальна в интересующем нас значении. Conscience трактуется как способность давать морально-этическую оценку своим действиям и подразделяется на хорошую совесть (спокойную совесть), плохую совесть (болезненную совесть) и профессиональную совесть (добросовестность). Исследованная сочетаемость позволяет нам увидеть четко оформленные коннотативные образы, сопровождающие это понятие. Эти коннотации таковы: совесть – враждебное по отношению к человеку существо, с которым человек ведет активную борьбу. В этом конфликте совесть слабая, внутренне противоречивая сторона, пугливая и готовая пойти на компромисс, подкуп, сговор. Иначе говоря, совесть – «легкий», не принципиальный противник. Совесть также и овеществляется, и в совести-предмете постоянно подчеркивается возможность приспособить этот предмет к своим нуждам. Опредмеченная совесть – это совесть-ткань, растяжимая и широкая, и совесть – твердый предмет, однако человек способен разрушить и его. Французская совесть – это также весы, подвал внутри человека. Именно в этом подвале и обитает совесть – внутренний орган, который страдает сам, но не заставляет страдать своего владельца.

Центральное понятие, описывающее во французском языке «орган мысли» – это esprit, понятие-гибрид, обозначающее в терминах русского языка одновременно и ум, и душу. Эта особенность понятия, совмещающего два полярных в русском языке начала, в полной мере отражается на его функционировании и коннотативных портретах. Основные из этих коннотаций такие: металлическая машина большого или маленького размера; крайне эмоциональное одушевленное существо, живущее внутри человека и являющееся особым объектом его заботы; емкость внутри человека, вместилище, продолговатый орган вроде руки, хобота или фаллоса. Важно отметить присутствие у этого понятия особого нюанса значения, позволяющего связать его с практической, прагматической, материальной деятельностью и включить в один ряд с другими словами, в которых мы выделяли этот аспект значения: fortune, occasion, bien, vérité и пр. Показательно также наличие классификационных признаков, показывающих рационалистическое начало французского менталитета. С такими классификациями мы столкнулись также и у слов mensonge, conscience. Какая бы коннотация не выступала на первый план, важно понимать, что esprit – внутренняя часть человека; человек является его носителем, но не пользователем, человек не работает им как инструментом.

Французское понятие intelligence (еще один эквивалент русского ума) – это понятие, с нашей точки зрения, особенно акцентирующее элемент понимания, анализа в умственной деятельности человека, способность взаимопонимания между людьми. То есть, иначе говоря, это ум особого рода. Понятие intelligence многое переняло от самого сильного понятия синонимического ряда – esprit – и обозначает также и духовную сущность, и человеческое существо, то есть тоже приобрело некоторые черты гибридности. Особо среди значений этого слова мы бы отметили третье значение – способность живого существа приспосабливаться к новым ситуациям, – связывающее также его и с идеей практического действия.