Injectio платины 3 (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

— А как поступите с ленточкой? — спросила сестра начальника уезда.

— Добавлю к цветам шипы! — охваченная креативным ражем, выпалила девушка. — Уж их-то я как-нибудь вышью.

— Что же это будут за цветы? — удивилась гостья.

— Да какая разница? — отмахнулась хозяйка комнаты. — Главное, что у орхидей шипов не бывает.

— Интересный способ, — хмыкнула монашка. — Потом покажете, что у вас получилось?

— Обязательно, — пообещала Ия.

Они ещё минут пятнадцать болтали о разных пустяках, а потом пришла Анно и нагруженная её вещами служанка.

Поручив Оки помочь той разложить всё по местам, приёмная дочь начальника уезда предложила третьей госпоже наложнице выйти на воздух.

Во дворе их покинула монашка, сославшись на какие-то свои дела.

Под вечер, когда они с Анно коротали время за вышивкой, прибежавший слуга сообщил о приезде гостей и передал повеление старшей госпожи немедленно явиться приветствовать господина Чаито Сабуро, прибывшего в сопровождении супруги и первой наложницы.

Платина знала, как серьёзно относятся аборигены ко всякого рода церемониям, поэтому нисколько не удивилась тому, что обычно не слишком расторопная Анно с завидной резвостью выскочила из комнаты.

Тем не менее первая и вторая наложницы уже поднимались по ступеням к дверям главного зала. Ие со своей спутницей пришлось почти бежать, чтобы оказаться в первом дворе одновременно со всеми.

Они успели вовремя. Хозяин дома как раз заканчивал приветственную речь. Слушавший её невысокий, сухощавый старичок в синем халате и чёрной широкополой шляпе довольно улыбался морщинистым лицом, плавно поглаживая редкую, седую бородёнку.

За ним стояли две женщины в дорожных накидках поверх шёлковых платьев. Обе с одинаково густо набелёнными лицами, с похожими улыбками на ярко накрашенных губах, со скромными причёсками. Только у одной в припорошенных сединой волосах блестит золотая шпилька с красным камнем, а у второй в почти чёрных — с зелёным.

Начальник уезда оглянулся, убеждаясь, что все члены семьи, кроме самых маленьких, уже здесь, отыскал взглядом Платину и сделал знак приблизиться. А когда она подошла, представил её как свою приёмную дочь.

При этом известии гости выглядели не просто удивлёнными, а прямо-таки ошарашенными. Господин Чаито Сабуро смотрел то на своего двоюродного брата, то на девушку, с видимым трудом сохраняя невозмутимое выражение лица, а его спутницы просто рты пораскрывали от удивления.

Впрочем, пришли они в себя довольно быстро.

Выслушав краткую историю появления в семье господина Бано Сабуро приёмной дочери, гость задал пару вопросов и, казалось, потеряв к ней всякий интерес, направился в кабинет хозяина дома.

А старшая госпожа пригласила дам в свои покои. Там за лёгким угощением они учинили девушке форменный допрос, выпытывая подробности её жизни. Та привычно ссылалась на потерю памяти, однако гостьи всем видом демонстрировали, что данное объяснение их совершенно не устраивает.

Видимо, уловив их настроение и желая сгладить явно неприятное впечатление от беседы с Ией, старшая госпожа попыталась перевести разговор на другую тему, расспрашивая женщин о здоровье и благополучии.

Однако, лаконично ответив, собеседницы вновь обращались к Платиной, задавая очередной вопрос.

С трудом удерживая на лице любезную улыбку, та с грустью понимала, что именно ей уготована роль главного развлечения на завтрашнем празднике.

Только появление слуги, доложившего, что столы для ужина накрыты, заставило настырных баб на какое-то время забыть о существовании приёмной дочери начальника уезда.

Поскольку господин Чаито Сабуро по местным меркам считался близком родственником, мужчины и женщины вновь вместе собрались на пир в главном зале.

"Вторая пьянка за день — это уже перебор", — усмехнулась про себя путешественница между мирами, поднимая чарку в ответ на тост хозяина дома.

Его двоюродный брат ответил встречной здравицей, но, к счастью, на этом упорядоченное употребление спиртных напитков и закончилось.

Ия заметила, как начальник уезда знаком приказал слугам наполнить рюмки себе и господину Чаито Сабуро, но дамам больше не наливали.

Быстренько подкрепившись, те покинули помещение, оставив глав семейств и старшего сына хозяина дома за содержательной беседой.

Гостьи в сопровождении старшей госпожи отправились в отведённые им покои, а Анно с Платиной вернулись в её комнату.

Служанки помогли госпожам раздеться, после чего те долго болтали в темноте. Кроме всего прочего, третья наложница сказала, что, помимо родственников, завтра ожидается ещё и много знатных гостей, среди которых могут оказаться и окрестные землевладельцы.

Данная новость чрезвычайно обрадовала приёмную дочь начальника уезда. Наверняка придёт и Хваро. Уж он точно не упустит возможности оказаться рядом с ней. Девушка не особенно рассчитывала с ним поговорить, но вдруг и удастся хотя бы увидеть друг друга.

Однако собеседница её жутко разочаровала. Оказалось, что в хорошую погоду мужчины будут пировать в первом внутреннем дворе, а женщины во втором. И никаких совместных мероприятий программа праздника не предусматривает.

"Тогда проберусь в главный зал и посмотрю на него из окна!" — тут же решила Платина, разумеется, не озвучивая своих грандиозных планов.

День начался рано и суетливо. Служанки метались с кувшинами и тазиками для умывания, помогая госпожам привести себя в порядок.

Третья наложница с хозяйским видом уселась возле туалетного столика, решительно заявив, что Ие всё равно торопиться некуда, а ей надо сделать подходящую для праздника причёску.

Вспомнив вчерашний разговор о скромности, девушка не возражала, велев Оки заплести ей косу и закрепить шпильками на затылке.

Подарок Анно она использовать не стала, тихонько приказав служанке взять другую ленточку, а за процессом наблюдала с помощью маленького зеркальца.

Погода действительно порадовала теплом, ясным небом и ярким солнышком. Почки на ветвях деревьев во внутреннем дворике лопнули, выпустив на свет молодые, ярко-зелёные листочки.

И хотя для невольной путешественницы между мирами этот день совершенно ничего не значил, она тоже невольно поддалась царившему вокруг праздничному настроению.

Даже наложницы и их служанки приняли живейшее участие в подготовке к торжеству, помогая развешивать на веранде пузатые фонарики и гирлянды бумажных цветов. Эгоро красивым, каллиграфическим почерком написала на широких листах пожелания благополучия и процветания их дому, а слуги развесили эти транспаранты над входами в главный зал.

Родственники начали съезжаться в дом начальника уезда к обеду. Шурин господина Бано Сабуро с супругой и сыном примерно семнадцати лет, ещё один двоюродный брат с супругой, первой госпожой наложницей и дочерью, болезненного вида девочкой-подростком, выглядевшей не старше двенадцати лет.

После того, как им представляли приёмную дочь хозяина дома, все разговоры дам какое-то время крутились вокруг несчастной девушки и недавней эпидемии.

Платина ожидала повторения вчерашнего допроса, однако сегодня старшей госпоже удавалось менять тему беседы, переключая внимание женщин на обсуждение перемен в личной жизни их общих знакомых. Так что об Ие быстро забывали, чему та совершенно не расстроилась, предпочитая больше слушать и наблюдать за происходящим.

После "официальной части", выразившейся в совместном чаепитии в покоях супруги начальника уезда, дамы как-то незаметно разбились на группы в соответствии с возрастом и статусом.

Старшие жёны остались в комнате хозяйки дома, а дочери и наложницы вышли во дворик, где болтали, прогуливаясь по мостику, или любовались на развешенные вдоль веранды фонарики, большинство из которых украшали надписи с благими пожеланиями.

Они представляли из себя бамбуковый каркас, оклеенный бумагой, с подвешенными на верёвочках светильниками из обожжённой глины.

Когда подожгут пропитанный маслом фитилёк, горячий воздух устремится в баллон, вознося к обители богов просьбы и пожелания смертных.