Injectio платины 3 (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

— Стала супругой, — терпеливо пояснила монашка. — Мать Изуко умерла три года назад. И первая госпожа наложница стала старшей госпожой. У Изуко три брата и пять сестёр. Старший, наследник отца, живёт вместе с ними в замке. Младшие, рождённые от наложниц, учатся в Хайдаро. Изуко с сёстрами редко бывают в городе.

Слушая вроде бы обстоятельный рассказ подруги, Ия с огорчением поняла, что, по сути, не узнала о невесте Хваро ничего нового.

— Правда, некоторые говорят, что Изуко очень горда и даже спесива, — словно бы извинилась сестра начальника уезда. — Но ту женщину, которая мне это сказала, саму нельзя назвать образцом добродетели.

— Поживём, увидим, — озабоченно пробормотала Платина, только сейчас начиная по-настоящему понимать, на что она решилась, согласившись стать наложницей Хваро. Да, он её любит, но насколько хватит его чувств? Особенно, если главная жена будет всё время "капать на мозги", придумывая всё новые гадости про любимую наложницу.

Здешних девчонок из богатых и знатных семей чуть ли не с пелёнок учат тёмному искусству гаремной интриги, а путешественница из другого мира в ней совершенно ничего не понимает.

"Если не получится поладить — придётся драться, — с очевидной ясностью поняла Ия, крепко сжав зубы. — Но Хваро я ей так просто не уступлю. Ещё посмотрим, кто кого сожрёт!"

От тяжких раздумий её отвлёк горячий шёпот подруги:

— Три дня назад в монастырь приехали люди господина Индзо.

— Кого? — встрепенулась Платина, но тут же вспомнила фамилию несчастной женщины, погибшей на маноканской дороге. — То есть, кто они такие?

— Десятник Медоко Генро и ещё пятеро воинов, — многозначительно пояснила собеседница. — Господин Деберо Индзо прислал их с северной границы, выяснить судьбу своей жены.

"И тех бабок, что она везла", — мысленно добавила девушка, спросив:

— Что вы им сказали?

— То, что велел господин, — с нажимом ответила сестра начальника уезда. — Думаю, эти люди вряд ли вас побеспокоят, но всё же имейте ввиду.

— Хорошо, — озабоченно нахмурилась Ия. — А где они сейчас?

— Не знаю, — тяжело вздохнула монашка. — Наверное, в Тотогаринском логу. Только теперь его уже "проклятым" называют. Туда свезли кости тех, кого сожгли на маноканской дороге. Господин хочет поставить там храм или часовню богу мертвецов и кладбищ Бандру, но пока в уезде слишком много других забот.

— Они не найдут там то, за чем приехали, — прошептала хозяйка комнаты.

— Я знаю, — не стала возражать гостья, наставительно напомнив: — И господин знает. Но нас с вами это больше не касается. Пусть ищут тех солдат, что стояли на посту. А мы к этому не имеем никакого отношения.

— Разумеется, Амадо-ли, — с готовностью согласилась путешественница между мирами, не имевшая никакого желания влезать в ещё одну историю.

— Как дела в монастыре? — после короткого неловкого молчания поинтересовалась она. — Вы всё ещё одна?

— Уже нет, — печально улыбнулась монашка. — В обитель пришли три женщины. Все их близкие умерли от петсоры. Идти им некуда, и они решили посвятить остаток жизни служению милосердной Голи. Мы вместе насыпали холм на могиле сестёр, провели поминальную службу. Мастера, которых прислал брат, уже начали ремонт. Но дел ещё очень много, поэтому я здесь надолго не задержусь.

Её речь прервал деликатный стук.

— Кто там? — на правах хозяйки откликнулась Ия.

— Это я — Оки, — ответили с веранды.

— Заходи, — разрешила приёмная дочь начальника уезда.

Войдя в комнату, девочка отрапортовала, глядя в пол:

— Возле пруда девяносто семь камней, самая младшая госпожа. Как вы и приказали, я три раза пересчитала.

— Хорошо, — кивнула Платина. — К тебе кто-нибудь подходил? Что-нибудь спрашивал?

— Нет, самая младшая госпожа, — сказала Оки.

— Ещё лучше, — усмехнулась девушка, торжествующе посмотрев на старшую подругу.

Та только покачала головой и возвела очи горе.

— Амадо-ли, праздник фонарей уже через два дня, — озабоченно проговорила Платина. — Когда же господин проведёт церемонию удочерения?

— Завтра, Ио-ли, — улыбнулась гостья. — Уже завтра. Старшая госпожа сама хотела вам сказать. Но, думаю, она не обидится, если это сделаю я.

— И как всё пройдёт? — с жадным любопытством спросила хозяйка комнаты.

— В домашнем храме господин представит вас духам предков, — солидно откашлявшись, принялась объяснять сестра начальника уезда. — Потом он проведёт специальное жертвоприношение, попросит их считать вас членом нашей семьи, помогать, наставлять и просить для вас милости у Вечного неба. Вы окажете им почтение, девять раз опустившись на колени. Господин впишет вас в семейные записи, затем перед лицом живых и мёртвых объявит ваш статус. С этого момента вы официально считаетесь приёмной дочерью Бано Сабуро.

— А где этот храм? — продолжила расспрашивать девушка.

— Я и так уже многое вам сказала, Ио-ли, — осуждающе покачала головой монашка. Пусть хоть что-то будет для вас сюрпризом. И не переживайте, далеко идти не придётся.

"Вот вредина!" — обиженно надула губы Платина.

Словно не замечая её реакции, старшая подруга посмотрела на раскрытую родовую книгу и лукаво улыбнулась.

— Давайте проверим, насколько хорошо вы выучили имена наших родичей? Как звали благородного отца нашего господина?

— Таудо Сабуро, Амадо-ли, — тут же ответила хозяйка комнаты, отметив, что собеседница не назвала его "моим отцом".

Столь же безошибочно она назвала имена деда, прадеда и двух дядей своего приёмного отца.

Убедившись, что девушка добросовестно отнеслась к изучению своей новой родословной, гостья стала с тревогой рассказывать о том, как быстро приходят в запустение вымершие деревни.

Пользуясь отсутствием хозяев, ушлые гости из не пострадавших от эпидемии мест вывозят буквально всё: от ещё уцелевших сельскохозяйственных орудий до стройматериалов от разобранных построек. Малочисленным патрулям стражников просто не под силу справиться с таким количеством мародёров.

Ия, привыкшая в своём мире и к более трагическим новостям, заметила, что власти слишком рано отвели войска, составлявшие "стену мечей".

Нахмурившись, старшая подруга хотела то ли возразить, то ли напомнить Платиной, что та вновь ведёт себя неподобающе, столь резко высказываясь о подобный вещах, но тут в дверь постучали.

Узнав о появлении монашки, в гости пришли вторая и третья наложницы. Разумеется, беседовать насколько-нибудь серьёзные темы в их присутствии Амадо Сабуро не стала.

Служанки принесли чай со сладостями, и разговор закрутился вокруг предстоящего праздника. При этом сама хозяйка комнаты всё больше помалкивала и улыбалась.

В тот день девушке пришлось ещё раз повторить имена достославных предков Бано Сабуро и его благородных родственников, когда комнату посетила старшая госпожа.

Держась так, словно ей ничего неизвестно об их разговоре с монашкой, хозяйка дома уведомила Ию о том, что церемония удочерения назначена на завтрашнее утро.

Принимая предложенные правила игры, Платина постаралась как можно правдоподобнее изобразить удивление, горячо поблагодарив супругу начальника уезда за радостную новость, а его самого за высокую честь.

Второй раз выслушав рассказ о порядке проведения ритуала, она поинтересовалась, как ей подготовиться к столь значимому мероприятию?

— Вам ничего не нужно делать, Ио-ли, — покачала головой собеседница. — Достаточно, если вы и дальше будете вести себя столь же благовоспитанно и не разочаруете господина в его решении.

Однако, замолчав, гостья посмотрела на хозяйку комнаты с таким видом, что той показалось, будто она не прочь продолжить свою речь.

— Но всё-таки, старшая госпожа, — попыталась окончательно прояснить ситуацию путешественница между мирами. — Этот день так много для меня значит, что я бы тоже хотела как-то отметить его.

— Ну, если вы настаиваете, Ио-ли, — с преувеличенной неохотой вздохнула женщина. — То какой-нибудь скромный подарок мог бы порадовать нашего господина и продемонстрировать ваше почтение к нему.