Север - Луи-Фердинанд Селин

А тогда мы все ждали, пока они закончат гримасничать… mahlzeit!.. heil!.. вот сейчас они начнут комментировать все эти новости… так уж здесь было принято… но не нужно долго ждать… можно и самому проявить инициативу… однако они уже начали говорить свои глупости… только я собирался задать вопрос… как вдруг Кретцерша меня прерывает: «что я думаю о цыганках?» а мсье Ле Виган? вас не соблазнили? а вас, Крахт?

Вижу, Кретцерша уже возбудилась… может, ревнует?… но она даже не дает мне ответить, сходу переходит в наступление…

– Вы сами увидите, как они танцуют! а как поют!.. только тогда, Крахт, вы сможете высказать свое мнение!.. и вы тоже, мсье Ле Виган!..

Что за агрессивная шлюха, а чуть что сразу же пихает вам в нос мундиры своих сыновей…

– О, эти цыганские мужчины, какие они все акробаты, сами увидите! и скрипачи!.. и змей умеют дрессировать!.. полная кибитка!.. а они еще и жестянщики!..

Ах, как ей весело!.. может, она напилась? но пить-то нечего!.. у нее такой смех, что не то, что люди, даже животные в зверинце, и те бы испугались… а ведь ей никто ничего смешного не говорил! сама развеселилась!.. со своими двумя мундирами под мышкой… ach! ach! ach! сотрясается она всем своим телом… ach! ach! хотя лично я не вижу тут ничего смешного… а ей смешно!.. смешно!.. и она собирается нам что-то сказать…

– Sie wissen nicht? вы разве не знаете?… что этот цыган?… этот старик умеет играть не только на скрипке, но и на арфе! ach!.. ach!

Ее опять разбирает смех.

Сейчас она нам покажет!.. чтобы мы все посмотрели!.. вон там, в парке! кибитка!..

– Ale Kabbala!.. это же каббала, wunderbar!.. вы что, не видели? ах, они не заметили!.. это же просто чудесно!..

Какие мы идиоты, нас стоит пожалеть!.. ach! ach!.. все!.. я-то ничего не заметил… разве что Ля Вига… а вот Крахт – да!.. что?… знаки, рисунки… что это?… каббалистические знаки, разноцветные, розовые… зеленые… ну и что?… мне тоже интересно… с другой стороны кибитки… Крахт мне объясняет… я просто не заметил… а должен был… постараюсь вспомнить… в определенном возрасте вы можете сказать, что для того, чтобы заработать на жизнь, испробовали все… о, ля! ля! это достойно жалости, но все же… в те времена, когда я был служащим, курьером, секретарем у Поля Лаффита,[160] я все время скакал галопом… это было гораздо дешевле и быстрее, чем метро… линия № 1, от Ганс до Мардрюс, от мадам Фрайа к Бенедиктусу и в типографию на улице Тампль… от Вашида, занимавшегося «чтением линий на руке», к Ван Донгену на виллу Сайд… духи, без сомнения^ перемещаются очень быстро, но я мог бы составить им конкуренцию… особенно после этой беготни по Бульварам, Елисейским Полям и площади Терн… собрать все корректуры, ничего не потерять, потом написать комментарии, причем в таком увлекательном стиле, чтобы читатель лишился сна и не представлял своей жизни без следующего номера… могу признаться, что очаровывать и околдовывать при помощи пера не хуже Шехерезады, я научился именно там… с тех пор прошло почти полвека… нет больше доставок, корректур, гранок, верстки… а тогда я постоянно ходил пешком… спортивный образ жизни, спринт за спринтом… и никаких расходов: ни на омнибус, ни на метро… а вот там, на этой кибитке, я ничего не заметил… усталость?… возраст? не заметил никаких эзотерических пестрых знаков… но зато я прекрасно рассмотрел Изис фон Лейден… и ее дочь, и служанок… но об этом я предпочитал молчать… меня ведь ни о чем не спрашивают… думать об этом я мог все, что угодно, но про себя… однако порой даже ваш слегка недоуменный вид может вам выйти боком…

В конце концов Кретцерша все же вышла из себя… она уже вытаращила на нас глаза!.. и тоже готовилась к прыжку, как Изис… уверяю вас, я знаю, что такое истерия… но во Франции так называемые «агрессивные формы» встречаются крайне редко… у наших женщин и молодых людей симптомы истерии – это дрожь, бледность, слезы, громкие крики… а вот Изис фон Лейден, когда она в прыжке, в стремительном полете, выхватила винтовку у калеки, продемонстрировала нам совсем иную, агрессивную, наступательную форму истерии… и никакой бледности, никаких криков… я видел, что Кретцерша уже почти на грани, вот-вот начнет нам угрожать каким-нибудь маузером… отвечаем: ja! ja! ja!.. на все… ja! ja!.. может, она все же успокоится… ан нет!.. вот она уже стоит у стола, прижав к сердцу мундиры своих сыновей… что она собирается делать? не ja! ja!.. a ach! ach! ну и что?… сейчас начнется рев?… нет! она просто выскажет нам все, что думает! она встает на стул и обращается к сидящим за столом…

– Да!.. да!.. noch! еще! вы не знаете? да вы ничего не знаете!.. графиня фон Чеппе уже здесь!.. да!.. она завтра будет здесь!

Ну и что с того?… я не понимаю… интересно, кто такая эта Чеппе? Крахт-то, наверняка, знает… он не мешает Кретцерше вопить… но о чем это она?… что с ней?… с этой Тулф-Чеппе шутки плохи… поясняет мне Крахт… он может говорить вслух, крики Кретцерши заглушают все… мне в жизни приходилось слышать немало криков: крики ораторов, крики узников, крики раковых больных, крики министров, крики генералов, крики рожениц и еще множество других криков, – но это был совершенно особый случай… Кретцерша не собиралась останавливаться… все это было бы похоже на комедию, но могло плохо кончиться… вряд ли у нее очень крепкое сердце… сейчас она горланит, и ради Бога, но вскоре, вполне вероятно, потеряет сознание, и вообще, неизвестно, чем все это может обернуться… я прошу его повторить то, что он мне говорил… эта дама Тулф уже в Моорсбурге, она приехала на неделю к ландрату… графиня Тулф фон Чеппе… ему-то уж все известно… чья-то родственница?… мать Изис фон Лейден., приемная мать… она из Кенигсберга… но в Кенигсберге ей очень скучно… важная деталь: она говорит по-французски и очень хорошо!.. она обожает французов!.. и будет очень рада нас видеть! тем лучше!.. тем лучше!.. она как раз кстати!.. правда она немного взбалмошная, Крахт должен меня предупредить… но конечно же, она нас пригласит к себе, всех четверых… а кота?… и кота тоже!.. у нее тут огромные владения… в десять раз больше, чем у фон Лейденов!.. а что за замок!.. а леса! а озера! мы сами увидим!.. по правде говоря, мне все это кажется нереальным… но в конце концов, если эта графиня Тулф-Чеппе расположена к нам и захочет нас принять… на мой взгляд, нам бы это сейчас совсем не помешало… а что нам, собственно, терять?… Крахт повторяет еще раз, чтобы я лучше понял: Изис – только приемная дочь!.. но я не видел особой разницы… е-мое! мне это совершенно безразлично!.. важно, что Тулф-Чеппе были графами Тевтонского ордена… а уж Тевтонский орден – это не шутка!.. титулы Тевтонского ордена могут передаваться только по мужской линии… и уж никак не приемным детям… вот почему красавица Изис не пришлась ко двору в Кенигсберге… ну а эта Кретцерша, продолжавшая вопить и трястись, не была ничьей приемной дочерью, самая обычная истеричка, и все!.. из ревности, я думаю, она же ревновала абсолютно всех! Крахта, который на нее даже не смотрел… своего мужа, Ле Вигана… а Крахт, насколько я мог судить, больше западал на Изис… не то, чтобы он что-то предпринимал, но все же… о фон Лейденах же он знал все… они были из мелких дворян, графы Бранденбургские, в то время как Тулф-Чеппе были почти принцами… Изис обожала титулы, она и вышла-то за калеку, только чтобы стать графиней! несмотря ни на что!.. но вот в этом-то и была загвоздка!.. по закону Бранденбурга этот титул мог передать последний граф тому, кому захочет!.. Крахту и об этом кое-что было известно!.. тут было, над чем посмеяться, учитывая нынешнее положение вещей: совершенно черное небо, дрожащие землю, стены, стол, суп и огромный портрет Адольфа… уж этого-то всего невозможно было не заметить, что и говорить! Кретцерша стояла на стуле, вся поглощенная громкими воплями, и ей вроде бы не было дела до нас двоих, до Крахта и меня… и вдруг он на нас нападает… а что, если мы говорим о ней?…

– Вам ничего не известно! вам ничего не известно!

Однако бухгалтерши протестуют…

– Нет! нет!.. им известно!

– Ах, им известно? тогда где сельский полицай?

Все замолкают.

– А пастор? может, и это вам известно?

Этого тоже никто не знает…

– Идиоты!.. козлиные головы! они просто исчезли!.. исчезли! и вы тоже скоро исчезнете! все! все!.. вы меня слышите?

Конечно, ее все слышат!.. Крахт знаками показывает, чтобы мы не мешали ей кричать… не нужно ей отвечать, она же сумасшедшая… естественно, мы ей не мешаем… раз она сумасшедшая! но нам-то от этого не легче… у нее припадок! оттого, что на нее не смотрят, она приходит в настоящее исступление! она вся трясется!.. трясется! прижимает свои два мундира к губам… целует их!.. целует!.. и рыдает… слезы размывают засохшую кровь… она испачкала себе все лицо…

– Вы что, не слышите бомб? бум! бум! heil! heil!

Она спускается со стула и начинает кривляться…

– Бум! баум! heil! heil!

Она проходит за спинами барышень… и прямо в ухо каждой орет «брум! брум!», изображая разрывы бомб… и Крахту тоже!.. брум!