Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы - Бернард Корнуэлл

Вероятней всего, Клей не смотрел на часы, потому не может поведать, в котором часу Макдонелл запер ворота бревном, зато свидетельствует о том, что французы позже смогли еще раз попасть на территорию фермы. Это второе вторжение, скорее всего, и связано с отрядом Легро, потому что Клей упоминал, что выжил только барабанщик. Именно Клей спас мальчика и укрыл его в пристройке. Он вспоминал, что ворота штурмовали при помощи артиллерии, но больше никто об этом не пишет, хотя в какой-то момент французы притащили пушки и использовали их в схватке за ферму.

Возможно, вторжения в Угумон произошло два, оба были отражены, вполне вероятно, что гарнизон Угумона состоял из британских и голландских частей, хотя если почитать воспоминания очевидцев, то можно совсем запутаться. Проблема тут в патриотизме. Британские источники напирают на достижения британских воинов, и мало кто из офицеров отдает должное союзникам, кроме Королевского германского легиона. Зато очевидцы из Голландии, Ганновера, Нассау точно так же пишут о заслугах соотечественников. Один из источников сведений о битве за Угумон – неопубликованные мемуары рядового Иоганна Леонхарда из Нассау. Как и Бюзген, он утверждал, что именно войска из Нассау расположились на ферме, и вообще не упоминал об участии британской гвардии в отражении атаки из леса:

Едва мы успели занять позиции у бойниц, как толпы французов хлынули из лесу… Однако слишком поздно! Мы обрушили на них ливень пуль, такой ужасный, что трава перед нами вскоре покрылась телами французов… Четыре раза они атаковали нас, но всякий раз мы отбивались.

Написано ясно: отряд из Нассау отбил все французские атаки. Капитан Бюзген говорил примерно то же самое, только допускал, что несколько колдстримцев отправили в поддержку батальона, под его командование, а это наводит на мысль, что Бюзген командовал гарнизоном. Однако против этого говорят мемуары Джорджа Ивлина, британского гвардейского офицера, который вспоминал: «Французы атаковали сильно превосходящими силами, а голландцы неожиданно уступили и бежали». Подполковник Фрэнсис Хоум, второй в командовании после Макдонелла, писал, что британцы заняли шато вечером 17-го и не получали подкрепления от нассаусцев до 11 часов утра в день битвы. «Поначалу это были каких-то 600 человек, – писал он пренебрежительно, – но четыре часа спустя никого из них уже не осталось. Они исчезли… и далее уже не появлялись, кроме нескольких дезертиров». Кто прав? Есть подозрение, что истина лежит где-то посередине. Определенно Макдонелл командовал гарнизоном, но так же определенно, что с отрядом Легро сражались голландские солдаты, потому что один из них, лейтенант из Нассау, был зарублен топором, вероятно, тем самым, которым орудовал Проныра. Немыслимо, чтобы британские гвардейцы оставили Угумон утром 18-го, что бы там Тощий Билли ни приказывал. Об этом не говорит ни одни из мемуаров, а в распоряжении историков их много. Так почему же Бюзген настаивает, что, когда он пришел в Угумон, тот был оставлен? Возможно, он привел своих людей в само здание усадьбы, которое, не будучи на периметре фермы, стояло пустым. Однако это лишь предположение. А что касается бегства голландцев – есть масса свидетельств, что они остались. Рядовой Леонхард рассказывал, что грабы в живописном регулярном парке сровняли с землей, а стены шато рушились «от тяжелой бомбардировки или от страшной грозы». Однако больше никто из очевидцев не упоминает ни о какой грозе во время битвы. Леонхард же писал:

Небеса, казалось, превратились в огненный океан, стены фермы охватило пламя. Почва под ногами начала дрожать и трястись, трещины пошли по земле у меня на глазах.

Пожалуй, это хорошее описание того, что чувствовал человек там, во время сражения. Под Угумоном погибали тысячи человек, и мы должны простить выжившим, что их описания не совпадают в подробностях.

Битва за Угумон продолжалась. Веллингтон как-то заметил, что закрытие ворот было решающим событием того сражения. Некий эксцентричный священник решил учредить пенсию для «самого храброго героя Ватерлоо», и, когда он попросил герцога сделать сей непростой выбор, герцог выбрал Макдонелла. В свою очередь, Макдонелл настаивал, что должен разделить эту пенсию с сержантом Джеймсом Грэмом, ирландцем, который в тот отчаянный момент был вместе с ним. Эти двое получали пенсию в течение двух лет, но затем священник-благотворитель разорился. Важно, что Веллингтон предлагал на пенсию Макдонелла вместе Грэмом. После того как помог запереть ворота, Грэм спас жизнь 35-летнему капитану Генри Уиндхему. Француз забрался на высокую стену у ворот и нацелил мушкет на Уиндхема, но Грэм выстрелил первым. Уиндхем дожил до 1860 года, а женщины из его семьи постоянно жаловались на холод и сквозняки в доме, утверждая, что с тех пор, как помог закрыть ворота Угумона, ни одну дверь он больше не закрывал.

Ворота Угумона действительно закрыли, но до завершения осады было далеко, теперь французы начали артиллерийский обстрел фермы, а в это время на западе, где дорога рассекала надвое поле боя, дико неслась британская кавалерия.

Герцог Веллингтон никогда в достаточной степени не полагался на британскую кавалерию. Когда закончилась война, он писал:

Наша кавалерия настолько слабее с французской из-за нежелания держать строй, что, притом что один британский эскадрон стоит двух французских, не хотел бы я видеть сходку четырех британских против четырех же французских. Чем выше численность – тем больше нужно порядка. Наши могут нестись галопом, но сохранить строй не в состоянии.

Герцог ценил умение держать строй превыше прочих воинских искусств. Строй позволял солдатам устоять под огнем, выдержать жестокий артиллерийский обстрел, сохранить людей в ближнем бою и при залповом огне. Печально известное замечание «У меня не армия, а комок земли» сделано им, когда развалился строй. Произошло