«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников

стоять надо, а действовать! А то она опять куда-то скроется, а ты опять переживать будешь.

С т р о г о в. Как действовать?

Ю р б а е в. Сейчас сообразим. Ведь мы телевизионники, когда-то КВН выдумали, Клуб веселых и находчивых, — значит, сообразим… Готово, Борис Никитич, иди к ней и скажи… спроси, который час.

С т р о г о в. Что?.. Нет, Ахмет. Это же глупо.

Ю р б а е в. Тогда… попроси прикурить.

С т р о г о в. Еще более глупо.

Ю р б а е в (снова вспыхивает). Ну знаешь!.. Сам соображай. Я только кинооператор, а ты режиссер. Вот и соображай.

Светлана слышит их разговор, усмехается, встает со скамьи.

С т р о г о в (хватает Юрбаева за руку). Она уходит, Ахмет, она опять уходит!

Ю р б а е в. Ну и пусть…

С т р о г о в. Придумай что-нибудь, сделай!

Ю р б а е в. Ничего не буду… не могу… (Со стоном.) Не до этого мне сейчас. Ой!.. (Вдруг пошатывается и оседает прямо на землю.)

С т р о г о в (подхватывает его). Что с тобой, Ахмет?!

Ю р б а е в. Плохо, Борис Никитич. Очень… В глазах темно, как в фотолаборатории. Положи меня, пожалуйста, куда-нибудь или посади.

С т р о г о в. Сейчас… (Тащит Юрбаева к ближайшей скамье, усаживает.)

Светлана встревоженно смотрит в их сторону, делает несколько шагов по направлению к ним.

Ю р б а е в. Спасибо, Борис Никитич, спасибо, дорогой. Теперь дай мне скорее что-нибудь понюхать: духи, одеколон, что-нибудь.

С т р о г о в (растерянно). Да где же я их тебе возьму?

Ю р б а е в (в сторону Светланы). У нее попроси.

С т р о г о в. У нее?.. Что ты?.. Как же я?..

Светлана успокаивается и возвращается на свое место.

Ю р б а е в. Ой!.. (Боком валится на скамью.)

С т р о г о в. Сейчас, Ахмет, сейчас!.. (Бросается к Светлане.) Гражданка!.. Извините, но…

С в е т л а н а. Что?.. Вашему другу плохо, да? Внезапный приступ? Что-то с сердцем?

С т р о г о в. Да-да! Срочно нужны духи, одеколон, что-нибудь.

С в е т л а н а. Вашему другу повезло. У меня с собой как раз то, что ему нужно. Вот… (Раскрывает сумочку, дает Строгову флакон.)

С т р о г о в. Благодарю вас. Я сейчас же… (Возвращается к Юрбаеву.) Ахмет! Тебе повезло… Ты меня слышишь?!

Ю р б а е в (вполголоса). Слышу. Не кричи над ухом, пожалуйста.

С т р о г о в. Вот, нюхай…

Ю р б а е в. Не торопись, не суетись. Запомни… Приведешь меня в чувство, отдашь ей эту штуку, скажешь спасибо и обязательно спросишь, кому мы обязаны и так далее.

С т р о г о в (недоуменно). Подожди, Ахмет… Ты уже в сознании, тебе уже хорошо?

Ю р б а е в. Ха!.. Я его и не терял, мне и не было плохо.

С т р о г о в. Как так? Но ведь это же… это… э…

Ю р б а е в. Заэкал!.. Действуй. Приводи меня в чувство. Ну!.. (Хватает у Строгова из рук флакон, открывает, нюхает и, задохнувшись, резко поднимается, садится на скамье.) Ой! Что это? Это же киноклей, будь он проклят!

Светлана весело усмехается и поспешно уходит.

С т р о г о в. Что?! (Смотрит в сторону скамьи, на которой сидела Светлана.) Ахмет! Она ушла, опять ушла!

Ю р б а е в. А-а?! (Оборачивается и тоже смотрит.) А что это там, на скамье? Что за бумажка?

С т р о г о в (подходит, берет). Записка. Она оставила записку!

Ю р б а е в. Гм!.. Читай. Может, все-таки не зря старались…

С т р о г о в (читает). «Уважаемый товарищ Строгов! Сцепка с другом, якобы потерявшим сознание, — старо и весьма примитивно. А говорили, что к нам, в Черноморск, на студию телевидения приехал толковый режиссер! Кажется, зря говорили. С.»

Ю р б а е в. Ха!.. Здорово она тебя, Борис Никитич… Ты уж извини, я хотел как лучше…

С т р о г о в (машет на него рукой). Ура, Ахмет!..

Ю р б а е в. Какое «ура», чудак человек? Ты, наверное, хотел сказать «караул»?

С т р о г о в. Ура! Она знает мою фамилию, а я почти знаю ее имя: Эс!.. Мы почти знакомы!

Ю р б а е в. Гм… Можно и так повернуть… при желании.

С т р о г о в (мечтательно). Эс — Софья… Симона… Сюзанна… Сильва… Соледад…

Ю р б а е в (в тон ему, к тому же с иронией). Серафима… Саломея… Секлетея!..

Снова тюлевый занавес. На авансцене очередь. В хвосте ее, на раскладной табуретке, с листом бумаги и карандашом в руках, — пенсионерка  К р о ш к и н а. Входят  С т р о г о в  и  Ю р б а е в.

Ю р б а е в. Борис Никитич, не забыл?.. В жанре идиллии!

С т р о г о в. Помню, Ахмет… А что это, очередь, что ли?

К р о ш к и н а. Она самая, миленький.

С т р о г о в. Куда? К кому такая?

К р о ш к и н а. А вам куда и к кому надо?

С т р о г о в. К председателю горисполкома.

К р о ш к и н а. Э-э!.. Как говорится, поцелуйте пробой и идите домой. Нету председателя. Хворает. Второй месяц уже.

Ю р б а е в. К заместителю — товарищу Семиглазову!

К р о ш к и н а. Этот жив-здоров и не кашляет… Становитесь за мной. Будете семьдесят второй и семьдесят третий. Давайте я вас в этот списочек внесу и вам на ладошках номерки проставлю.

С т р о г о в. Что?.. Номерки?.. Какие номерки?!

К р о ш к и н а. Обыкновенные, порядковые. Химическим карандашом. Чтобы не стерлись и не смылись. Если сегодня обратно приема не будет, на следующую среду вам пригодятся.

С т р о г о в. Позвольте… Вы хотите сказать, что сегодня прием еще не начинался?

К р о ш к и н а. Не начинался, миленький. Нету этого самого Семиглазова.

С т р о г о в. Как — нету? Ведь уже одиннадцать часов. Когда же он будет?

К р о ш к и н а. А никто толком не знает. Один говорит так, другой так…

С т р о г о в. Гм… Ну-ка, разрешите…

Г о л о с а.

— Куда? Ишь ты, прыткий какой!

— Мы тут с утра…

— Я уже третью неделю хожу!

С т р о г о в. Именно поэтому и разрешите. За мной, Ахмет!..

Строгов и Юрбаев уходят. Тюлевый занавес поднимается. Приемная председателя Черноморского горисполкома. Прямо от зрителей дверь, обитая дерматином. Рядом с нею агрегат секретарши председателя — стенографистки-машинистки  Г у р с к о й. Входят  С т р о г о в  и  Ю р б а е в.

С т р о г о в. Можно войти?

Г у р с к а я (печатает что-то на машинке). По-моему, вы уже вошли. Однако зря. Товарища Семиглазова Ивана Семеновича пока нет.

С т р о г о в. А где же он пока… Иван Семенович товарищ Семиглазов?

Г у р с к а я. Иван Семенович на строительных объектах.

С т р о г о в (с иронией). Звучит!.. Но, насколько мне известно, сегодня, по графику работы горисполкома, у Ивана Семеновича прием посетителей. А на строительных объектах он был вчера.

Г у р с к а я. Ивана Семеновича пока нет. Если он не на строительных объектах, то… на заседании бюро горкома партии.

С т р о г о в (начинает закипать). Бюро горкома заседает по пятницам, а сегодня только среда.

Г у р с к а я. На внеочередном заседании…

С т р о г о в. Никакого внеочередного сегодня нет.

Г у р с к а я. Гражданин, вы мне мешаете работать.

С т р о г о в (кипит). Я… я спрашиваю… Где товарищ Семиглазов? Почему его нет на месте в день приема посетителей?

Г у р с к а я (отрывается от машинки). Я вам русским языком уже полчаса твержу…

С т р о г о в. Вы уже полчаса втираете мне очки. Мне и всем, кто ждет там, за дверью, даже не в приемной, а в коридоре!

Г у р с к а я (вспыхивает). Что-о? Я?.. Да как вы смеете?!

Ю р б а е в (дергает Строгова за рукав). Борис Никитич, что ты? Какая же это идиллия?! (Гурской.) Дорогой товарищ секретарь!.. Прежде всего примите уверения в нашем совершеннейшем к вам почтении. Вот какое дело… Мы со студии телевидения. И у нас большое и важное задание: заснять на пленку для передачи в эфир товарища