Убить Тома Круза - Abigail Blanche

 - Кажется, я никуда не полечу, - Алексис присела на постель и оттолкнула ногой чемодан. - У них остался мой паспорт...

 - Который? - уточнил Рихард.

 - Американский.

 - Вот и пригодится наш дипломат, - Рихард поискал номер в "Исходящих" и протянул ей свой платиновый Vertu, - настало время попросить мистера Блюма еще об одном одолжении. - "Надеюсь, он уже в адекватном состоянии", - добавил он про себя. Вчера посреди ночи Айк заплакал во сне и принялся звать мамочку, и поскольку Рихард наотрез отказался иметь дело с психом, утешать его пришлось Джулиэтт. Она грациозно примостилась у его изголовья и тихонько замурлыкала La Isla Bonita - Рихард заметил, что выходило это у нее очень сексуально, возможно, потому, что из одежды на ней в этот момент были только ее массивные перстни. Через пару минут Айк забылся с блаженной улыбкой на устах. В таком безмятежном состоянии они и оставили его на рассвете.

 - Он не отвечает, - Алексис вернула отцу телефон после шестого или седьмого длинного гудка.

 - Значит, не судьба - возьмешь с собой другой, - Рихард не был уверен, что Блюм сумеет оформить новый паспорт для Алексис в выходные, и откладывать вылет из-за этого не собирался - тем более, когда их вычислили и практически дышали в затылок. Напротив, Норман-Ауденхоф решил не дожидаться воскресенья и покинуть Шанхай сегодня, чтобы выиграть время и сбить с толку возможных преследователей.

 ***

 Айк проснулся от того, что луч солнца, пробившийся сквозь неплотно задернутые портьеры, бил ему прямо в глаз. У него невыносимо болело все тело, а в голове было совсем пусто. Последнее, что он помнил о вчерашнем вечере, как он собирался пригласить Алексис на танец. Вообще-то он обдумывал этот план несколько дней, сразу же после того потрясающего ужина один на один - без высокомерного папаши и его смазливого русского дружка. Несколько дней он предвкушал этот момент - как она кладет ему руки на плечи и он берет ее за талию, они движутся в такт какой-нибудь медленной композиции - совсем не важно какой - он сжимает ее крепче, она кладет ему голову на плечо... Ему было боязно представлять, что будет дальше, и он просто наслаждался предвкушением самого счастливого момента в своей жизни.

 Как обычно случалось в жизни Блюма, реальность оказалась намного грубее и банальнее его романтических грез. Само собой, не обошлось без папочки и его русского друга. Более того, эта парочка решила разыграть в клубе дешевую мелодраму - Рик стал открыто клеить какую-то вульгарную девицу, а Василий ретировался в истерике. Не удивительно, что девочку все это расстроило, и она упорхнула в тот самый момент, когда Айк хотел произнести тщательно подготовленное приглашение на танец. Ему даже показалось, что Алексис бросилась утешать обиженного дружка своего папочки - но он не был в этом уверен, потому что ровно с этого момента память ему отказывала.

 Если голова иногда и подводила Блюма, то желудок этого не делал никогда. Солнце стояло в зените - и весь Китай превращался в огромную столовую. Айку нравилась привычка китайцев подчинять свою жизнь движению небесных светил, он быстро умылся, оделся и направился в свой любимый ресторанчик "Красный феникс", расположенный в паре кварталов от его дома. Он так торопился в предвкушении вкусного сытного и недорогого обеда, что даже не заметил, что оставил дома мобильник.

 "Когда-нибудь мы придем сюда вместе", - принялся грезить он наяву, приближаясь к заветной красной вывеске с золотой чудо-птицей и четырьмя большими красными фонарями, что в китайской ресторанной табели о рангах соответствовало примерно четырем звездочкам. Айк был настолько погружен в свои мечты, что забыл о присущей ему осторожности и даже не посмотрел по сторонам, когда переходил дорогу. Скрип тормозов - и сожаление о несостоявшемся обеде - было последним, что промелькнуло в его голове, и кто-то тут же вырубил в ней электричество.

 ***

 Алексис застегивала чемодан, когда ее коммуникатор принялся подавать признаки жизни - он все еще оставался на виброзвонке. Девушка недоуменно посмотрела на незнакомый местный номер:

 - Wei, ni hao, - ответила она по-китайски, - ni shi shei?

 "Привет, я слушаю, кто это?" - примерно так можно было бы это перевести, но Рихарду не было дела до этого варварского языка. Его снова охватило внезапное беспокойство, которое он уже ощутил сегодня утром, когда тщетно пытался связаться с дочерью. Но на сей раз это, скорее, было не беспокойство, а четкая уверенность, что пора уходить - и из квартиры, и из города, и из страны.

 - Алексис, это я, - услышала она на другом конце линии голос Василия. Он звучал немного взволнованно, но собранно и по-деловому. - Отец с тобой?

 - Да, а зачем...

 - Передай ему трубку, - велел парень, - быстрее!

 Алексис повиновалась.

 - Рик, не возвращайтесь в гостиницу, - быстро заговорил Василий. - Мне кажется, вас здесь ждут.

 - Мне тоже, - согласился Рихард. Он и не собирался возвращаться - с квартиры Алексис он планировал сразу же отправиться в аэропорт, где их уже ожидал готовый к вылету "Гольфстрим" - такое распоряжение он отдал команде час назад. Он пока не знал, как поступить с Василием, но готов был, если тот сам не объявится, оставить его в Китае. Безопасность дочери была для него важнее обязательств перед случайным русским компаньоном. Но Василий объявился, и план требовал корректировки. - У вас в запасе два часа, успеете?

 - Постараюсь, - Василий звучал по-прежнему очень деловито. - Если нет, я как-нибудь сам.

 - ОК, - Рихард прервал связь и еще раз удивился смекалке и выдержке паренька. Звонит со случайного китайского номера дочери, которую вряд ли станут прослушивать люди Круза, говорит максимально расплывчато и совсем не паникует.

 - Папа, - Алексис захлопнула дверь и нажала на кнопку вызова лифта, - громила, который на меня напал... У него акцент был, как у Василия. Ты не думаешь?..

 - Нет, милая, - успокоил он дочь, - это просто совпадение. Сейчас по миру работает много оставшихся не у дел русских головорезов.

 Норман-Ауденхоф был уверен, что Василий не имел ничего общего с наемниками Круза. Он бы это почувствовал - слишком глубоко он проник в сознание парня. Но сейчас дело было не в Василии, и даже не в том, что у никчемного актеришки совсем снесло крышу. За последние два года Рихард слишком хорошо изучил амбициозного коротышку - тот был спесив, тщеславен, чванлив, но достаточно труслив и в целом - законопослушен. Скорее всего Круз просто начал терять контроль над ситуацией. Возможно, его "верные офицеры" перестали беспрекословно выполнять его приказы или - что еще более вероятно - просто наняли какой-то сброд, который устроил полную самодеятельность. В общем, не было смысла убивать Тома - нужно было просто заставить его обуздать свою бригаду.

 "А если эта миссия окажется для него невыполнимой, тогда он - покойник. И он, и все его наемники, кем бы они ни были. Они нарвались", - Рихард едва справился с приступом гнева: не нужно было демонстрировать эмоции Алексис, ей и так сегодня досталось. - "Девочка должна быть уверена, что у меня всегда все под контролем".

 ***

 - Так, где твои друзья, говнюк? - повторил вопрос человек в камуфляже и занес кулак над головой Айка. Тот инстинктивно вжал голову в плечи, зажмурился и сжался в комок. Маленький испуганный человечек у него внутри, за которого всегда и все решали родители, который жил в вечном страхе огорчить мамочку, у которого никогда не было друзей, которого дразнили одноклассники и к которому никогда не приходили на день рождения соседские детишки, - этот человечишка хотел уже взвизгнуть от страха и воззвать к своим похитителям: "Пожалуйста, не бейте меня! Я очень боюсь боли!". Но Айк Блюм не дал ему слова.

 И тут слово попытался взять совсем другой персонаж - потомственный юрист и прирожденный сутяга, повсюду выискивающий козни антисемитов. "Вы не имеете права меня бить! Во-первых, потому что если вы меня хоть пальцем тронете, я вас засужу, а во-вторых, моя страна ради моего спасения обрушится на вас всей своей мощью!". Но Айк Блюм не дал слова и ему.

 Всю жизнь его обуревал страх - он боялся поступить не верно и оказаться смешным, боялся, что его не будут любить и не захотят с ним общаться. В результате он получал все то, чего боялся, - он постоянно попадал в дурацкие истории, его не любили, его избегали и сторонились, над ним смеялись. "Господи, как же я устал бояться", - тяжело вздохнул Айк, открыл глаза и медленно обвел равнодушным взглядом своих палачей. Они тоже смотрели на него - кто с ухмылкой, а кто с откровенным презрением.

 - Вы можете бить меня, - голос Айка вначале предательски задрожал, но он быстро взял себя в руки, - вы даже можете убить меня, но мне нечего вам сказать. Я не знаю, где они, а если бы знал, то все равно бы вам не сказал. - Айк ожидал на этом месте удара кулаком и инстинктивно зажмурился, но ничего не произошло, и он продолжил. - Вы можете отправить меня на корм рыбам, но прежде я хочу, чтобы вы знали: те люди, которых вы называете моими друзьями, и которых я сам таковыми совсем недавно считал, на самом деле опасные преступники. Они собираются убить Тома Круза...