Великая Мать. Том 2 - Пётр Дынов

исправить людей, но так их обкорнаете, что им потом весь год придётся носить шапку. Иная сестра, желая поучить другую сестру, говорит: «Будь очень щедрой!» Ты должна, как профессор, дать личный пример, иначе как покажешь кому-то, как быть щедрым. Помимо этого щедрый человек должен иметь и другое качество: он должен быть таким же, как тот, кто двадцать лет давал, но никто не узнал, что он что-то давал. Вы, возможно, щедры, но все знают об этом. И это хорошо. Это не грех, не преступление. Но спрашиваю: «Как тогда преподашь урок щедрости?». Помните все следующее: ты не можешь передать учение или добродетель кому бы то ни было, если этой добродетели в тебе нет. Это закон. Ты никогда не сможешь разжечь огонь, хотя у тебя и целая коробка спичек, если спички отсырели. Значит, ты только тогда можешь передать добродетель, когда ты её имеешь. Для этого не требуется больших усилий.

Как бы я сделал добро? Если придет ко мне какой-то нищий, я не дам ему денег, а устрою ему следующую проверку: у десяти своих друзей я попрошу по одному леву. Дам и я один лев. После этого куплю немного муки, соли, просею муку, замешу тесто, разведу огонь и испеку хлеб. В это время буду смотреть, что делает нищий. Я ему скажу, чтобы он наколол немного дров, чтобы дело шло побыстрее. После куплю немного бобов и сварю их. Так я научу его ждать и пойму, действительно ли он беден. Если он беспокоится, он не беден. Если он сидит и принимает участие в работе, со мной учится и со мной радуется, что я замешиваю ему тесто для хлеба, что варю ему бобы, он бедный человек. Но если мучается, он не бедный. Тогда я буду знать, почему Господь сделал его бедным. Следовательно, когда придёт какой-нибудь бедный человек, соберите десять левов, купите муку, замесите её и заставьте его ждать. А кто просит тут и там, тот торговец. Пусть ждет три часа у вас, пока испечется лепёшка, сварится фасоль, и вы увидите, придёт ли он к вам просить второй раз. А вам он сделает рекламу, растрезвонив на весь город, что потерял у вас три часа времени. Вы его проверите. Таким образом вы подвергнете испытанию одновременно и себя, и бедного человека. Это дело будет благоугодно Господу. Представьте себе, что вы живёте в старое время, когда женщины носили еду святым. Женщина сама замесит хлеб, сама возьмет кувшин и тёплый хлеб и отнесёт его святому. А святой сидит и ждёт. Он говорит: «Да благословит тебя Господь!» Этот святой — нищий; все святые в лесах — нищие. И какая-нибудь женщина испечёт хлеб для них и принесёт его, ибо они заняты большим делом: они молятся. А невидимый мир внесёт в какую-нибудь душу мысль отнести им что-нибудь из еды. Нищий не обязательно простой человек. Если святой нищий, примут его в доме, а если придет какой-нибудь «чурбан», дай ему мотыгу, пусть мотыжит виноградник. Я считаю унижением дать какому-то человеку один лев. Что я за этот лев, не работал? И если его дам, я не сделаю ему никакого добра; это не какое-то добро, не какая-то услуга. Дам ему один лев, а он на него посмотрит и скажет: «Как мало ты оторвал от сердца, лучше бы ты сказал, что у тебя нет денег!» Нет, я предпочитаю замесить для него хлеб.

Вы хотите иметь метод работы для Господа. Вы хотите работать старым способом. Старые способы вы все знаете. Новое учение несовместимо со старыми навыками. Если вы не можете сделать человеку, пришедшему к вам в дом, того же добра, какое вы делаете своему сыну и своей дочери, которых вы любите, то это добро не от Бога. И если мать не служит своим детям с любовью, она не мать, и её добро перед Богом не добро. Она только сходит за мать. То, что делает мать, должно быть приятно Богу, ведь Бог живёт в каждом человеке, как вы утверждаете и стараетесь верить. Вы говорите, что в каждом человеке живёт Бог. Если ко мне придёт какой-то человек, в котором живёт Бог, и я хочу избавиться от него, тогда верю ли я в единого Господа, Который живёт всюду? Значит, я не верю в Него. А после снова молюсь Господу: «Господи, покажи мне, в чем Твоя воля?». Приходит другой бедный, и ему ты даёшь один лев; тогда как будешь молиться Богу?

Когда мы коренным образом изменим наши взгляды, мы дадим новый толчок миру, новое понимание. А если жалеем бедных так, как сейчас, мы не можем им помочь. Если мы жалеем наших детей так, как сейчас, мы не достигнем того, чего желаем, потому что семья — это Божественная единица. После того, как уйдёт на тот свет ваш сын, он должен быть привязан к вашей семье и помогать ей. Он должен писать письма отцу, матери. И отец, уйдя на тот свет, должен писать письма своим домашним. Если перестаешь писать, у тебя нет семьи. А если есть семья, она и здесь, на земле, семья, и на том свете семья, это всё равно: семья есть семья. Семья основана на любви.

И говорю: Я хочу, чтобы из вас образовалось одно большое семейство. Вы все сестры одного очень большого рода, все от одного Отца и одной Матери, но вы еще не знаете, что вы сёстры. Вы все от одного Отца; начало вашего рода насчитывает две тысячи поколений до нынешнего времени. И если отведете на одно поколение двадцать пять лет, то самое малое, пятьдесят тысяч лет тому назад начала образовываться связь между вами. Вы ещё не знаете, что вы из одной семьи: вы говорите, что вы сёстры, но не готовы пожертвовать чем-то одна для другой. Вы очень добрые, но не дошли ещё до науки жертвовать одна для другой. Вы говорите: «Чего ради я буду жертвовать собою для этой сестры?» Если это Божественная сестра, ты должна жертвовать собой.

Сейчас я вам растолкую разницу между парнем и девушкой. В слове «мома»[66] четыре буквы, а в слове «момъкъ»[67] шесть букв. Четыре плюс шесть равно десяти. У женщины до её ума всегда под конец доходит, а у парня есть мысль. Девушка чему-то учится после того, как дело сделано, а парень ставит ещё две буквы. Почему он ставит в работу ещё две буквы? Девушка должна