Русская гейша. Секреты обольщения - Таня Кадзи

Я невольно улыбнулась, поймав себя на мысли, что начинаю рассуждать как японцы.

Ханако, будем теперь так ее называть, закончила выступление и изящно поклонилась. Затем села рядом с Тимом. Я заметила, что выражение его лица все еще остается хмурым и озабоченным.

Поздно вечером, когда все, кроме Лизы и Тима, разошлись, я позвала их в кабинет.

– Что с тобой, дружок? – нарочито равнодушно спросила я, вглядываясь в его красивое грустное лицо.

– Кстати, – подхватила Лиза, – я тоже в недоумении! И где твое всегда такое безоблачное настроение?

Тим посмотрел на нас немного затравленно и вдруг закрыл лицо руками и бурно разрыдался.

– Господи! Что случилось?! – одновременно спросили мы.

Лиза вскочила и бросилась к нему. Она обняла его, Тим развернулся и уткнулся ей в плечо. Его тело тряслось, словно в конвульсиях. Я открыла шкаф, достала виски и минеральную воду.

– Лучше чистый, – прошептала Лиза.

Я видела, что ее глаза начинают наливаться слезами. Когда Тим перестал рыдать, а только тихо всхлипывал, сидя в кресле и ссутулившись, я дала ему бокал. Он глянул на меня покрасневшими опухшими глазами, потом взял бокал и залпом осушил его. Мы с Лизой тоже выпили. Через какое-то время Тим немного успокоился.

– Ира погибла, – сообщил он, когда был в состоянии говорить.

– Как?! – испугались мы.

– Взяла мой «Феррари», на нем и разбилась за городом на Рублевке. Сказали, джип какой-то в нее врезался.

– Все может быть, – тихо заметила Лиза.

– Вы что, не понимаете? – закричал Тим и, вскочив, забегал мимо стола. – Это же Инга ее грохнула! И все из-за меня. Мы тут накануне с ней крепко повздорили, она пригрозила, что если я не брошу Ирку, то она с ней разделается. Я начал орать, что я не ее собственность и могу с кем хочу и сколько хочу.

– Это еще ничего не значит, – серьезно сказала я. – Мало ли! Вон сколько аварий! Каждый день сотни, тысячи гибнут!

– Да, – подхватила Лиза. – А ты сразу на Ингу думаешь. Не убийца же она, в конце концов!

– Вы ее плохо знаете, – тихо ответил он и сел в кресло. – Инга не так проста, как кажется. И она, по-моему, имеет отношение к какому-то тайному обществу. Я как-то был с ней на одной вечеринке в честь юбилея ее фирмы. И там возле нее отирался мужик весьма впечатляющего вида. Представьте, очень красивое и значительное лицо, но на виске пятно, словно кровь растеклась. Он на меня произвел неизгладимое впечатление. Есть такие люди, в которых чувствуется власть и значимость. Но Инга нас не познакомила почему-то. Он периодически посматривал на меня с очень странным выражением. Помню, прямо мурашки по спине бежали от страха.

– Ну, начинается! – немного нервно рассмеялась я. – Общества закрытые! Тайны несусветные!

Но тут же вспомнила, как видела Ингу ночью в весьма загадочном месте и с именно таким мужчиной. И призадумалась.

– Ты успокойся, Тимка, – сказала Лиза и села рядом с ним. – Все образуется, вот увидишь. Все выяснится. Ты-то ведь ни при чем!

– А кто при чем?! – истерично спросил он. – Если бы не я, то жила бы себе Ирина и дальше еще много лет. Ведь из-за меня ее убили. Инга же ревнива до невозможности. Не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что она сама сидела за рулем того джипа.

– У тебя просто стресс, – сказала я. – Когда успокоишься, то поймешь, что все твои подозрения абсолютно беспочвенны.

– Машина-то на чье имя была куплена? – осторожно поинтересовалась Лиза.

– На Иру, – ответил Тим и вновь заплакал. – Я по доверенности ездил.

Через какое-то время он затих и глубоко задумался. Потом поднял на нас просветлевшие глаза и тихо сказал:

– И почему все так? Все мы словно клейменые! Я танцую нагишом перед озабоченными дамочками, Лизка чморит этого несчастного Павла Николаевича, а Танька работает гейшей. Почему?!

– Судьба такая, – тихо ответила я. – Каждому – свое.

Из тетради лекций госпожи Цутиды:

«Самую знаменитую из великих гейш современности звали О-кои, что в переводе значит «карп». Карп высоко почитаем в Японии за чувственную грациозность и яркую расцветку.

Мать О-кои нарушила традицию, выйдя замуж по любви, а не в соответствии с требованиями семьи. В результате ее постигла страшная бедность, и ее четырехлетняя дочь О-кои (тогда ее звали Тэру) была отдана в приемные дочери хозяину чайного дома. Приемные родители, когда ей исполнилось семь, разорились и стали слугами у некогда знаменитой гейши.

Той понравилась живая, красивая девочка, и она начала обучать ее искусству гейш. В 1883 году О-кои в возрасте тринадцати лет вошла в знаменитый дом гейш Омудзя в районе Симбаси и получила свое громкое имя. Она была способной ученицей с чувствительным, капризным характером. В качестве начинающей ей пришлось занять пятнадцать иен для покупки одежды и принадлежностей.

Жизнь гейши была недешевой, и О-кои в возрасте восемнадцати лет выбрала богатого любовника. Это был Ядзима Хэйдзо, немолодой, весьма преуспевающий биржевой игрок. В дар от него она получила собственный чайный дом и своих приемных родителей в качестве слуг. Ее заведение стало самым популярным домом гейш в городе; у нее были талант, очарование и богатый покровитель.

В то время центральной фигурой любовных историй был актер театра кабуки Итимура Удзаэмон. Но как-то он безумно увлекся и был обманут знаменитой кокеткой, известной гейшей. Об этом быстро стало известно всей столице. Группа почитателей актера сделала О-кои предложение: составить пару Итимуре. Они хотели поднять его упавший престиж.

О-кои была поклонницей Итимуры. Она даже имела много гравюр с его изображениями в различных театральных костюмах. Ее не испугала мысль потерять богатого покровителя. Но биржевик Ядзима был даже польщен. В связи с этой историей он стал сам небольшой знаменитостью. Следует помнить, что выдающиеся японцы имели на содержании знаменитых куртизанок в виде символов своего статуса.

После брачной церемонии О-кои стала госпожой Удзаэмон; она даже приняла обратно свое первое имя Тэру. Для молодой невесты общепринятым было переходить жить к родителям мужа. Свекровь мгновенно возненавидела невестку и сделала ее жизнь невыносимой. Кроме этого, Удзаэмон, удовлетворив свое самолюбие, заимев в жены великую гейшу, вернулся к любовным похождениям и стал самым неверным из мужей. Одновременно росла его актерская слава; он стал одной из ярчайших звезд своего времени. Он тратил все больше и больше денег.

О-кои пришлось оплачивать его долги из своих средств. Скоро она попросила развод. Муж согласился, позволил ей забрать личные вещи, но не дал себе труда попрощаться. О-кои заняла 1000 иен и устроила новый чайный дом. Но исчезла лучистость ее глаз, ушел романтизм, пропала мягкость; она превратилась в гейшу-куртизанку, алчную до удовольствий и денег. Покровители и любовники появлялись и исчезали, она меняла их одного за другим.

Два народных героя, борца сумо, Араива и Хитатияма, устроили поединок за прекрасную О-кои. Публика валом валила на это представление. Победил Араива. Всю свою призовую сумму он подарил О-кои и умолял выйти за него замуж. Но этого она больше не хотела. Кроме того, известный аристократ, сам премьер-министр Японии Кацура Таро прибыл, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.

В 1903 году он устроил вечеринку с гейшами, чтобы развлечь гостей из России. На ней присутствовало пятьдесят гейш, включая О-кои. Ее представили почетному гостю генералу Куропаткину.

На следующий год разразилась Русско-японская война, и премьер-министр Кацура с головой ушел в неотложные дела. Но однажды принц Ямагата предложил ему развеяться с помощью теплого саке и красивых гейш и вновь пригласил О-кои. Она и премьер-министр стали любовниками. Их отношения были глубокими и преданными. О-кои получила в собственность дом неподалеку от его резиденции. Она не была более гейшей.

Мирные соглашения, подписанные под давлением президента США Теодора Рузвельта, вызвали широкое негодование в Японии. Кацуру и его кабинет критиковали и поносили. О-кои также не избежала нападок; она и Кацура были провозглашены предателями родины. Толпа на улице нападала на Кацуру, на О-кои сыпались угрозы расправы как с любовницей предателя богини Солнца. О-кои стала скрываться; ее дом охраняли солдаты. Лишь много недель спустя она осмелилась появиться на улице. Кацура подал в отставку и публично заявил, что порывает все отношения с О-кои. Сперва этот удар чуть не убил ее, но ей объяснили, что это для ее же безопасности. И они вскоре стали тайно жить вместе на частной вилле на полуострове Идзу.