Ведется следствие - Кира Измайлова

— Прежде были господин Сверло-Коптищев с камердинером, — доложил фельдшер, — да только вчера они уже совсем хорошо стали сгибаться и потребовали, чтобы им позволили вернуться в их купе, там удобнее. Я что… я человек маленький. Сказал только, что буду приходить уколы ставить, на том и порешили.

— Стало быть, никого, кроме вас, поблизости не было…

— Да что вы, господин?.. — дрожащим голосом произнес тот. — Вы что же, думаете, это я…

— Да ничего я пока не думаю, — ворчливо ответил следователь. — А поинтересоваться хочу: не заметили ли вы ночью чего-либо подозрительного?

— Ну… да вроде бы и ничего.

— Я подозреваю, что во время совершения этого нападения господин Упертых никак не мог лежать молча, — заметил Немертвых. — Кричать он не мог, разумеется, но мычал, скорее всего, достаточно громко. И вы хотите сказать, что не услышали этого?

Фельдшер потупился.

— Или вы так крепко спите? — подключился Бессмертных. — А может, вас и вовсе здесь ночью не было?

— Отлучился я… — сознался фельдшер. — С проводником чай мы пили, хотите — у него спросите! Потом вернулся, заглянул сюда — вроде тихо, ну я и пошел спать…

— Видимо, к моменту вашего возвращения всё уже было кончено, — задумчиво сказал следователь, — а злоумышленник спокойно удалился. Хм, вы ведь не входили? Ага… а от двери не видно этой стороны постели, крови тоже не разглядеть…

— Отсутствие на месте службы во время совершения преступления, едва не повлекшего за собой смерть пациента, — вписал Пол Топорны несколько слов в очередной бланк. Фельдшер побледнел и затрясся. — Карается лишением месячного жалования и премиальных выплат за три месяца вперед.

Фельдшер украдкой утер холодный пот со лба.

— Что-то вы сегодня благодушны, Пол, — заметил Руперт. — Но вернемся к господину Упертых! Дэвид, ваше мнение? Кто мог пойти на такое?

— Возможно, кто-то так впечатлился вчерашним киносеансом, что решил стать кровососом? — сказал тот полувопросительно.

— Жизнеспособная версия, — согласился следователь. — Но тогда, наверно, он попытался бы прокусить шею этому несчастному…

— Руперт, вы когда-нибудь пробовали прокусывать кому-то шею? — поинтересовался доктор. — Могу вас заверить — это крайне неудобно… Если, конечно, преступник не располагал клыками кровососа, а это вряд ли.

— А может, в поезде затаилась какая-то болотная тварь и… — начал Дэвид, но тут же увял.

— Что-то я сомневаюсь, чтобы болотные твари расковыривали тело жертвы какими-либо инструментами помимо зубов и когтей, — хмыкнул доктор. — А тут явно что-то использовали… Хм… секунду…

Произведя несколько загадочных манипуляций с помощью содержимого своего чемоданчика, Немертвых сказал:

— Могу утверждать с уверенностью: инструмент этот сделан из серебра или посеребрен. Но вот что это такое… Недостаточно острое, чтобы проткнуть кожу с первого раза, да и форма странная…Право, я теряюсь в догадках!

— Раз серебро — значит, это не кровосос, — вслух подумал Дэвид. — Серебра они боятся…

Бессмертных только вздохнул.

— Может быть, подождем, пока господин Упертых очнется? — предложил он. — Он-то наверняка видел своего ночного посетителя!

— Ну нет! — упёрся Дэвид. — Поступить так — значит расписаться в своем бессилии, а это… это…

— Недопустимо, — согласился Бессмертных. — Тогда думайте!

— Кому и зачем понадобилась кровь? — принялся рассуждать Дубовны. — Для каких-то анализов, опытов? А если…

— Нет, Дэвид, — строго пресек его идею наставник, — никаких марсиан с их опытами на людях! Подумайте лучше, почему жертвой пал именно господин Упертых?

— Потому что он был тут совсем один, — ответил стажер. — И даже если бы фельдшер не ушел пить чай, всё равно пройти сюда очень просто… А! То есть преступник не выбрал кого-то еще, поскольку к любому другому было бы сложнее подобраться? И еще потому, что господин Упертых привязан и не может позвать на помощь?

— Ну, ну, — подбодрил тот.

— То есть, — начал развивать мысль Дубовны, — преступник, скорее всего, сомневался в том, что может справиться с кем-то… э-э… способным постоять за себя?

— Дальше, — велел следователь.

— Но почему он тогда не выбрал женщину?

— Некоторые женщины, к слову, очень даже могут дать сдачи, — заметил Берт вполголоса. Топорны согласно кивнул.

— А ребенка? — не сдавался Дэвид.

— Ну, за детьми, во-первых, обычно присматривают, — ответил Руперт, — а во-вторых, с некоторыми из них лучше не связываться!

Все дружно закивали, припомнив недавнее концертное выступление очаровательной крошки в матросском костюмчике. Пожалуй, приставать к ней было опасно если не для жизни, так уж для барабанных перепонок точно!

— И что, выходит, преступник вовсе слабосилен? — задумчиво произнес Дэвид. — Да, кстати, а чем его не устроили старики?

— Может, они ему не по вкусу, — хмыкнул Немертвых. — Да и старики тоже разные бывают…

— Значит, нам надо искать или какого-то… не знаю, инвалида, что ли, — завершил мысль стажер, — или… женщину?!

— Браво, — иронически поаплодировал Бессмертных. — Не прошло и получаса…

— Но женщине-то это зачем?! — продолжал поражаться Дубовны.

— А кому другому — зачем? — парировал доктор.

Ян вдруг подскочил на месте.

— Господин Бессмертных! — воскликнул он. — А ведь я вчера ночью как раз видел в вагоне первого класса одну даму… с серебряной вилкой в руке! Еще удивился — ну, допустим, прогуливаться по коридорам-то не возбраняется, но зачем ей вилка из вагона-ресторана?

— О! — довольно усмехнулся следователь, даже не спросив, что Ян позабыл среди ночи в первом классе. Для него тонкости отношений оперативника с госпожой Кисленьких тайной не являлись. — Прекрасно! Теодор, как там характер повреждений? Соответствует вилке?

— Пожалуй, — согласился тот. — Ресторанная… Да. Не слишком острая, изгиб зубца подходит, материал совпадает.

— И я, кажется, даже могу сказать, кто эта дама… — протянул Руперт. — Ян, это была госпожа Приятненьких?

— Она самая, — подтвердил оперативник. — А как вы догадались?

— А припомните, когда мы покидали вагон-ресторан, она произносила очень прочувствованную речь с крайне характерными интонациями, — сказал тот. — Она и прежде выдавала подобное, но не с таким апломбом. Кроме того, выглядела она сегодня на удивление цветуще. Кажется, ее подруга была этим крайне недовольна… А если припомнить, о чем рассказывал вчера Людвиг после киносеанса и предположить, что госпожа Приятненьких слышала ее слова…

— Точно! — вскинулся Дэвид. — Господин Мягко-Жестоких говорил, что актриса придерживается такой странной диеты, чтобы сохранить фигуру и предупредить разные болезни!

— Должно быть, госпожа Приятненьких решила, что и ей не помешает несколько убавить пышность форм, — хмыкнул Бессмертных. — Однако ей не откажешь в изобретательности в выборе жертвы…

— Руперт, пациент очнулся и явно хочет что-то сказать, — заметил Немертвых.

— А, ну так выньте у него кляп!

— Не надо, господа, он так ругается, что даже у меня уши вянут! — вмешался фельдшер. Господин Упертых замычал и завращал глазами.

— Ничего, среди нас дам нет, переживем, — решил следователь и кивнул доктору. Тот ловко избавил пациента от кляпа и дал ему прокашляться.

— Господа, что происходит? — спросил он, едва к нему вернулся дар речи. — Почему я… в таком положении? И который сегодня день?

— О-о… — протянул Бессмертных с интересом. — Теодор, кажется, intelligenza немного отступила?

— Очень похоже на то, — кивнул Немертвых, — в противном случае мы выслушали бы много интересного касаемо всевозможных сатрапов, негодяев и адептов карательной медицины. Господин Упертых, как вы себя чувствуете?

— Благодарю, сносно, — ответил тот с удивлением. — Правда, я чувствовал бы себя еще лучше, если бы не был привязан к койке… и еще эта слабость…

— Это пройдет, — заверил Теодор. — Вы помните, что происходило ночью?

Упертых подумал и покачал головой.

— Насколько я понимаю, — произнес он, — зафиксировали меня не просто так… Очевидно, intelligenza дала обострение?

— Именно.

— Я этого опасался… Никто не пострадал?

— По счастью, нет.

— А мои девочки?

— Старательно ухаживали за вами всё время, что вы пребывали в невменяемом состоянии, — терпеливо ответил Немертвых. — Так вы не помните ночных событий?

— Нет, увы… — вздохнул пациент. — Кажется, мне снилось, что меня кусает комар. Такой гигантский белый комар… Но это всё, право!

— Увы, разум больных intelligenza обычно затуманен, они видят лишь то, что хотят видеть или вовсе воображают, — кивнул доктор. — Очевидно, господин Упертых сумел уловить лишь смутный образ нашей кровопийцы… Однако как интересно! Неужели это обильное кровопускание если не остановило развитие болезни, так хотя бы привело к облегчению симптомов?