Сетевые публикации - Максим Кантор

Но интереснее другое.

Сегодня тот самый класс, который некогда знакомился с Британским правящим домом, знаком с большим количеством воров и убийц — и всего через одно рукопожатие. Я даже говорю не про осужденного за убийство Невзлина, который является попутно и «рукопожатным» правозащитником. И не про обыски в галерее Триумф, где все любят пить шампанское, в то время как там функционирует игорный бизнес, а водитель фигуранта дела задушен в лесу. И не про Усманова, ранее судимого, и не про Абрамовича, который Сибнефть приватизировал вместе с Антоном Могилой, бандитом. И не про солнцевского авторитета, учредившего литературную премию. Они, конечно, наиболее заметны — и Абрамович назван самой авторитетной фигурой арт-жизни. Но я говорю вообще — про любого пылкого человека, делающего сегодня карьеру журналиста, пиар-агента, политолога либеральной складки, про демлидера или ресторатора, певца или менеджера — словом, про сливки общества. Все они, так или иначе дружат с убийцами и ворами, и зависят от них. Это увы так. Раньше всех грела формула Бродского, ее обожают повторять, оправдывая родных жуликов. Глупость этой формулы в том, что кровопийцы берутся только из ворюг, больше им взяться неоткуда.

Вот я и задумался. мои родители были знакомы с английской королевой через три рукопожатия. Правда не воспользовались знакомством. А вот воров они не знали совсем, ни одного. И среди дальних знакомых не было. А я знаком через одно рукопожатие с огромным количеством взяточников, воров, бандитов и убийц. И все другие вокруг меня — точно так же. Замминистра — мздоимец и взяточник, дружит с галеристом, который продает подделки депутату, который вышел из рекетиров. Это нормально, только про это говорить не принято. Но все знают.

Любопытно, что именно в это самое время внедрили словечко «рукопожатные» — когда уже никому пожимать руки не хочется.

Просто бизнес, ничего личного (16.04.2012)

Это выражение обозначает, что есть объективное капиталистическое дело — а есть субъективная жизнь, и это не следует соединять. Есть правила капитализма, мир бизнеса диктует свои законы, законы не допускают сантиментов. Маржа есть маржа, договор есть договор, подписал — ответишь и т. д. Обычно формулу «просто бизнес, ничего личного» употребляют в тех случаях, когда «Боливар не выдержит двоих», но сама по себе формула шире, она выглядит как социальная аксиома. Первый закон термодинамики капитализма, или Западного рынка: мое это мое, а твое будем обсуждать.

И вот здесь противоречие.

Культурная самоидентификация Запада (в лице его философов) постулирует Первый закон западной культуры: соревновательное развитие способствует росту личностей. Свободное развитие личности в западной культуре связывают именно с феноменом рынка. В плановом хозяйстве и в восточной казарме личности не растут, а на западном рынке и бирже — личности множатся как грибы. Желание урвать кусок побольше способствует пробуждению талантов. Инициатива, выдумка, азарт, упорство — все это выращивает оригинальные характеры. То есть, растит личности именно бизнес, тот самый бизнес — в котором ничего личного по определению быть не может.

И как Первый закон западной культуры сочетается с Первым законом западного рынка — не знает никто.

То есть, многие философы пытались эти пункты примирить, или как-то обойти, но не получилось ни у кого.

Христианская мораль учит нас, что всем надо дать поровну, а христианская цивилизация учит нас, что сильный возьмет все.

Есть такой анекдот. Мчится поезд по Николаевской жд. В купе два пассажира. — Вы куда едете? — в Москву. А вы? — В Ленинград. — Во техника!

Только что прочел (16.04.2012)

Благородно, правда?

Характер борьбы выродился в перманентную провокацию. Причем раз от раза провокация делается все гаже и гаже.

Что может сделать президент в ответ на такое письмо? Отказаться от инаугурации?

Авторы письма отлично знают, что этого не будет. На это и рассчитано. Отказался, сука, спасать детей — тогда митинги: «Леопольд, подлый трус, выходи! ты убиваешь детей».

И кто-то добрый разволнуется и пойдет. И старушка выйдет с лозунгом. А кто-то будет голодать в знак протеста и заболеет. А какому-нибудь активисту сломают руку. И будут не спать и рисовать остроумные плакаты.

И хуже всего, что в основе этой провокации — реальные дети, которым помогать никто и не собирается. Совсем нет — и никак. Цель — спровоцировать власть, выбрать такой повод, чтобы сердце щемило. Не знаю, есть ли у авторов этой листовки дети. Думаю, что нет, потому что делать детей предметом спекуляции и провокации может только последняя сволочь. Вот еще бывает, щиты из детей делают.

Раньше думал, что хуже Путина никого и нет — правда, когда писал это десять лет назад, сегодняшние оппозиционеры морщились от неловкости — но вот сегодня рекорд уже побит: авторы письма хуже.

Нет, не вспомнили про яхты, рестораны, виллы и корпоративные вечера в куршавеле, про современное искусство и десятки глянцевых журналов, где получают зарплаты (создавая необходимый для народа продукт!). Не вспомнили про своих патронов и боссов — но задумались о социальных бедах. Покачать лодку надо — пусть нашу крысу тошнит! И неважно, какой ценой, вот хоть про детей вспомним — голодные дети, чем не тема? Сбор подписей будет устроен на протестных концертах в Лондоне — и пусть правительство ответит за наших забытых детей! В ресторане «Бонтемпи» устроим штаб — будем обсуждать реакцию сатрапа!

Борьба идет, борьба!

Есть такое слово: бляди.

Выборы во Франции (20.04.2012)

Во Франции в воскресенье будет первый тур выборов. Главные соперники: Саркози и умеренный социалист Олланд; неожиданно, в последние три недели, третьим (оттеснив Байру и Ле Пен) стал ультралевый политик Жан Люк Меланшон. Меланшон, говоря простыми и плакатными словами, коммунист.

И он этого не стесняется.

Месяц назад Меланшон сказал речь, обратился к народу на площади Бастилии; сегодня за ним 14 процентов Франции. Это не считая тех, кто голосует за социалиста Олланда.

То есть (еще раз, чтобы было понятно) пять или семь миллионов человек пошли за ультралевым, за коммунистом, который создал «Новую партию анти-капитализма». И чувство такое, что коммуниста ждали: пошли сразу, он позвал — и они пошли. Мотивация простая: положение в Европе аховое. Все трещит, демократия обернулась полным говном, экономика увяла, финансовый капитализм — да вы сами про это знаете. И вдобавок ждут войны — это отдельная тема, среди людей сведущих говорят про 20ое июля, начало иранской агрессии, и Франция, стараниями Саркози, втянута в новую войну по полной программе.

И появляется человек, говорит ясно и не юлит ни перед кем.

Жан Люк Меланшон — философ. Образованный по-настоящему, и говорит не по бумажке. Его сейчас сравнивают с Робеспьером.

Нас познакомил сегодня Тони Негри. Негри вообще восторженный человек, и немолодой, то есть, вдвойне восторженный. К тому же, ему дорого то, что у него есть последователи. Вполне возможно, что все это обернется пшиком. Власть превращала в ублюдков и не таких умников. И вообще я политиков не люблю.

И тем не менее смотреть на Меланшона было приятно.

Пока говорил с ним, понял, почему он мне симпатичен.

Понимаете, оппозиция — это когда за людей, против блядей.

А у нас оппозиция — это когда за блядей против людей.

Видите ли, Меланшон не кривлялся. Он не считал, сколько стоят часы на руке у Патриарха. Он не писал статеек «сам я не верующий, но считаю, что Патриарх не православный». Он не устраивал протестных концертов в Лондоне перед ворьем, и он не называл работяг «быдлом и анчоусами». Он не плейбой, метивший в губернаторы Сочи а потом ставший борцом против коррупции. Он не митинговал в защиту блядей, безобразящих в соборе. Не сочинял про Путина, что его пожилая жена беременна. Он не устраивал пикеты в защиту обиженного спекулянта. Он не организовал движение «синих ведерок». Он не филистер, виляющий жирным задом. Он не пресмыкался перед одним миллиардером, покусывая ляжки другого миллиардера. Он не называл себя «интеллигентом», прочитав три книжки.

Короче говоря, он не совершал всех вышеперечисленных низостей. Глядя на него, я вспомнил, что слово «оппозиция» имеет смысл.

Понимаете, оппозиция — это не обязательно блядство. Это не обязательно митинг с подтанцовкой, с рестораном Бонтемпи, с матерком и Куршевелем. Совсем не обязательно, чтобы рестораторы изображали из себя литераторов, а журналисты выдавали себя за мыслителей. Это, правда, не всегда так бывает. Бывает еще и настоящее, без привычного для нас паскудства. И спекулянты не всегда герои, и проститутки не всегда в лидерах. История сейчас нуждается в том, чтобы появилась реальная оппозиция, и желательно, чтобы она была без белых ленточек и без желтых билетов.