Главное задание - Андрей Астахов

– Что «но»?

– Никто не знает, как действует это лекарство. Возможны побочные эффекты. Сам Радулеску им не воспользовался; в отличие от тебя, он вполне доволен тем, что вампир. Другого и ожидать нельзя, Радулеску – вампир от рождения. Другой жизни он просто не знает.

– Зачем он тогда делал лекарство?

– Может, просто экспериментировал. А может, собирался пожить в качестве обычного смертного. Какая нам с тобой разница? Давай поговорим о делах насущных. Мы расшифровали «Аль-Рисалат».

– Погоди, а как же быть с Хатчем и Тогой? Мне ведь придется им объяснить, кто я такой.

– Твои друзья, вот сам с ними и разбирайся. Я – пас.

– Спасибо, что не отказала.

– Ты не хочешь узнать, что было в книге Заламана?

– Честно говоря, сейчас я думаю совсем о другом.

– А зря. Ну ладно, коль скоро ты продолжаешь пережевывать свои страдания, поговорим о книге позже. Ночь только началась. Сейчас отправляйся к бургомистру, отдай ему найденные тобой вещдоки и топай к Никельбокеру, забери пропуска. Хатчу и Тоге они пригодятся, да и сто дукатов совсем не лишние. Кстати, у тебя есть деньги?

– Есть. Я еще даже чек не обналичил.

– Отлично. Давай его сюда. Я отправлюсь в Лоре и решу проблему с транспортом. А вы ждите меня в корчме. И запомни, что днем тебе никуда нельзя выходить. Попадешь на солнце, никакой крем для загара не спасет. И мне будет очень больно тебя потерять, дорогой.

Никельбокер был доволен. Так доволен, что без промедления выписал мне три пропуска в зону ответственности гномов и добавил к этому кошелек с сотней дукатов. Но меня это почему-то не обрадовало.

А вот Тога с Хатчем сразу заметили, что я не в себе. Я начал рассказывать о том, что со мной случилось, и наблюдал, какое траурное выражение приобретают их физиономии. Напоследок я показал им Говорящий камень, вручил пропуска и сообщил о Марике.

– Говорящий камень? – спросил Тога, глядя на алмаз. – Тот самый?

– Тот самый, – передразнил его камень. – Не похож?

– Леха, – сказал Хатч тоном, которым выражают глубокое соболезнование. – Леха, ты это… нос не вешай. Мы с тобой, Лёх.

– Любопытно, – сказал Тога, глядя на меня, – я как-то задумывался, в чем причины фотофобии вампиров. Считал, что они просто пришельцы из астрального мира и к нашему миру не адаптированы. Но вот никогда не думал, что познакомлюсь с живым вампиром.

– Что, хреновое знакомство? – буркнул я. – Короче, мужики, я вас с собой не тащу. Если уйдете, не обижусь. Я ведь врубаюсь, что вы сейчас думаете.

– Внешне твой вампиризм никак не проявился, – сказал Тога. – Ты такой же, как обычно, только бледный какой-то.

– Скоро проявится. И тогда будет не до шуток.

– Я был бы плохим товарищем, если бы сейчас ушел, – сказал Тога. – И потом, деваться мне все равно некуда. Я с тобой. Держи пять.

Он протянул мне руку, и я ее пожал. Уж не знаю, какой будет толк от Тоги, но парень он добрый. Хороший мужик.

– Лех, ты приляг, отдохни, – сказал Хатч, – а я поиграю что-нибудь.

– Только не марш Шопена, ладно? – Я и в самом деле чувствовал сильную усталость, и часик отдыха мне бы совсем не повредил.

– Я тебе из «Пинк Флойд» поиграю, – предложил Хатч.

И он заиграл тему из «Стены». Хорошо играл, душевно. Я лежал, прикрыв глаза, и старался не думать о том, что со мной случилось. Марика меня все же немного успокоила. Если у Радулеску есть лекарство, я его на британский флаг порву, но лекарство добуду. Короче, не все так безнадежно.

«Утешай себя, Осташов, утешай! Делай вид, что все хорошо. Скоро тебя потянет кусаться, а потом и гробик для дневного укрепляющего сна придется приобретать. А лекарство – еще неизвестно, подействует оно или нет. И знаешь, что во всей этой истории самое скверное? С тобой случилось то, чего ты всегда боялся – ты стал зависим. Зависим от своего вампиризма, от друзей, которые теперь будут тебя опекать. Тебя всегда пугала такая зависимость, Осташов. Боялся – получи. С людьми частенько случается то, чего они боятся. А с другой стороны – что с тобой особенного случилось? Ты просто изменился. Прежнего Лехи нет, родился другой… человек. Ты бессмертен, силен, здоров, и ты лорд-вампир, а не просто какой-то полудохлый упыреныш. И с тобой Марика. Задница у нее – умммм! А мордашка – не то Криста Локен, не то Эмми Ли из „Эванесенс“. И она к тебе неровно дышит. Вы будете вместе пить кровь на брудершафт из какой-нибудь невинной девушки, а потом заниматься чем-нибудь очень приятным… Тьфу, какая хрень в башку лезет! Поспать, что ли?»

Мысль была хорошая – и последняя, которую я помню. Проснулся я от сильного жжения в руке. От моей левой кисти шел пар: свет солнца, падающий в окно, дошел до кровати и падал прямо на руку. Я вскочил с кровати, закрыл ставни, стараясь не попадать на солнце.

– «Зенит» – чемпион! – рявкнул я, глядя на свою обожженную руку.

Краснота и жжение тут же прошли, но меня это не радовало. Я до конца понял, что значит быть вампиром. Когда все нормальные люди тебя ненавидят и боятся. Когда солнце – твой враг. Когда любой борец с нечистью мечтает застать тебя во сне и вбить в тебя осиновый кол, и если найдет… Захотелось найти крюк покрепче, веревку и повеситься. Но приступ отчаяния прошел быстро. Нельзя раскисать ни в коем случае. Если есть хоть один шанс на миллион избавиться от проклятия, я должен его использовать.

Радулеску. Я просто обязан до него добраться. Иначе солнечный свет навсегда останется для меня смертельным врагом.

Хатча и Тоги в комнате не было. Я напился из кувшина у кровати, вытер рукой рот, попробовал пальцем зубы – не отросли ли у меня клыки? – натянул перчатки, повесил за спину меч и рассовал в сапоги метательные ножи. Кинжал я не снимал даже на ночь. Миг спустя я подумал, насколько нелепо выглядят мои сборы, я же все равно не могу выйти до сумерек из комнаты. Даже тот полумрак, который царил в комнате, после того как я закрыл ставни, раздражал мои глаза.

Я был готов впасть в новый приступ отчаяния, но тут появилась Марика.

– Ты прекрасно выглядишь, дорогой, – заявила она мне. – Как тебе первый день вампирской жизни?

– Марика, я никогда не бил женщин, – сказал я мрачно, – но я могу изменить своим убеждениям.

– Ладно, не злись. Я тут кое-что придумала. Во-первых, держи остаток денег. – Она кинула на кровать мешок с золотом. – Здесь триста дукатов.

– А остальные?

– Я купила фургон и четверку неплохих лошадей в Лоре.

– Зачем нам фургон?

– Поясняю: чтобы ты, милый женишок, мог путешествовать в дневное время. Закрытый фургон защитит тебя от солнца. В самом деле, не в гробу ж тебя возить!

Я не мог не оценить изобретательность Марики. Похоже, она может гордиться не только своими внешними данными, но и своим интеллектом.