Корректор. Книга первая: Ничьи котята - Евгений Лотош

"Интересно, ты сам-то хоть осознаешь, как тебя подставили?"

Что этот парень имел в виду? Кто мог его подставить? Майор Кайн? Но зачем? Какой смысл подставлять командира спецотряда, занимающегося охраной Института?

Смысл может быть. Но только при условии каких-то подковерных игр, о которых он не имеет представления. Саматта вдруг вспомнил, как Кайн о чем-то говорил с двумя бойцами его подразделения, отозвав их в сторону. Все трое бросали на него взгляды: Кайн – раздраженные, бойцы – опасливые. О чем начальник охраны Института мог говорить с рядовыми, ему не подчиняющимися, да еще и приватно? Что они должны были сделать во время операции за его спиной?

На слушании, не считая секретарши, присутствовали трое: директор Джой, майор Кайн и незнакомый Саматте вайс-полковник с нашивками Генштаба. Штабист представиться не удосужился и сидел молча, со скучающим взглядом рассматривая интерьер малого конференц-зала административного корпуса, где проходило слушание. Зато директор оказался не в меру говорлив.

– Капитан Саматта Касарий, – не дав Саматте раскрыть и рта, резко проговорил он, – по результатам изучения твоего рапорта и рассмотрения всех обстоятельств дела ты обвиняешься в самовольном решении о применении силы против гражданских лиц, усугубленном абсолютно бездарным и некомпетентным планированием операции. Не получив от своего руководства санкции на ее проведение, не проработав ее детали ни с майором Кайном, ни со своим руководством, ты устроил вторжение на частную территорию и угрожал оружием ее владельцу, что само по себе подпадает под ряд статей Уголовного кодекса.

– Я много лет в спецназе Генштаба, – сухо ответил Саматта. – И не тебе, господин директор, учить меня тому, как проводить спецоперации. Любой эксперт, изучив тактический план…

– Который не сработал! – оборвал Саматту директор. – Капитан, ты понимаешь, что не судят только победителей? Если бы твоя безумная затея увенчалась успехом, еще можно было бы о чем-то говорить. Но ты облажался по полной программе, втянув тем самым Институт в неприятности. Почему ты вообще решил, что тебе позволено проводить такие операции?

– Мои люди тренированы для их проведения! – резко ответил Саматта. – Ты прекрасно знаешь, господин директор, что одна из задач моего отряда заключается как раз в том, чтобы с минимальными потерями захватывать вновь обнаруженных девиантов. Мы экипированы специальным снаряжением…

– Ты также экипирован снаряжением, позволяющим вести полноценные боевые действия! – опять перебил его директор. – И хорошо тому обучен, как я понимаю. Не хочешь на этом основании объявить войну Грашу? Или Четырем Княжествам? Я спрашиваю не о том, как ты экипирован и чему обучен, а кто дал тебе право принимать такие решения?

– Информация, переданная мне майором Кайном, не позволяла терять время на согласование…

– Ах, майором Кайном? – зловеще протянул директор Джой. – Майор, поясни мне, какого рода информацию ты передал капитану, что он немедленно бросился размахивать оружием?

– Оперативные данные. Первичные материалы внешнего наблюдения, – невозмутимо пожал плечами майор. – Я полагал, что раз мы работаем в команде, то все должны знать, что происходит. К сожалению, капитан, оказывается, себя частью команды не считает, поскольку согласовать со мной свои действия не удосужился. Я узнал о начале операции по факту, когда охрана у главного въезда на территорию сообщила, что фургоны спецотряда выехали в неизвестном направлении.

– Но ты же сам… – медленно проговорил капитан.

"…Они укрываются в старом заброшенном отеле, и с ними трое некомбатантов. Наверное, какие-нибудь бродяги. Медлить опасно. Сам понимаешь, чем это грозит. Посторонние, похоже, не догадываются, с кем имеют дело, так что их могут кончить в любой момент. Эта девка, Карина, она хуже пулемета, убивает так же просто, как ты дышишь. И действовать придется твоему спецотряду – полиция наверняка просрет все, как обычно. Я не могу отдавать тебе прямых приказов, но…"

Именно так. "Я не могу отдавать тебе прямых приказов". Майор чист. Обстановка, в которой все происходило, не подразумевала другого решения, но приказа майор не отдавал – и не мог отдать, поскольку не командует спецназом. И он даже не рекомендовал начать штурм немедленно.

"Интересно, ты сам-то хоть осознаешь, как тебя подставили?"

– Что замолчал, капитан? – ехидно поинтересовался директор. – Осознал наконец-то, что натворил?

Нет. Он не станет выкручиваться и юлить перед так называемой "комиссией". Козел отпущения, похоже, уже назначен, так что толку все равно не выйдет. А терять напоследок еще и самоуважение решительно незачем.

– Я требую занести в протокол следующее, – со спокойствием, которое отнюдь не отвечало тому, что творилось внутри, проговорил Саматта. – Я, капитан Саматта Касарий, принял решение о проведении спецоперации на свой страх и риск, руководствуясь исключительно мотивами сохранения жизни случайно вовлеченных некомбатантов. Операция спланирована и проведена в полном соответствии с Уставом и официальными руководствами по антитеррористической деятельности. Срыв операции обусловлен внешними, не поддающимися прогнозу факторами, а также неполнотой имеющейся информации. Я не вижу за собой никакой вины и никаких оснований для дисциплинарного взыскания. Конец заявления.

– Складно говоришь, капитан, – прищурился директор. – Почти как настоящий юрист. Словно не в армии пятнадцать лет прослужил, а на факультете филологии груши околачивал. Ладно, принято твое заявление. Комиссия больше не имеет к тебе вопросов. Подожди за дверью. Тебя вызовут.

Саматта развернулся и, печатая шаг, вышел. Когда за ним захлопнулась дверь, присутствующие зашевелились.

– Идиот, – проворчал штабист. – Сам себе приговор подписал. Хороший парень, но никогда в нем гибкости не было.

– Солдатам гибкость и не нужна, – отрезал директор. – Они приказы выполнять должны. Но что он идиот – согласен. Надо же так блистательно провалить простую операцию! Строго по инструкции войти, завалить всех и на том успокоиться… Но сейчас оно нам на руку. Ты понимаешь, что мы должны назначить кого-то крайним, пока кто-то другой не назначил крайними нас?

– Не хуже тебя, – штабист поморщился. – Жаль, конечно, парня, он всегда оставался на хорошем счету. Одного я не понимаю – что за чушь там все-таки произошла? Все эти непробиваемые окна и скользкие стены, про которые он пишет в рапорте – правда?

– Да, – кивнул начальник охраны. – Я успел побеседовать с моими… с некоторыми его людьми. Так вот, они слово в слово подтверждают те бредни, что выложил мне Саматта в рапорте сразу после операции. Стекла, от которых отскакивают газовые заряды из "берты-84" – уму непостижимо! Они же человека с ног сбивают и на две сажени отбрасывают, если в упор! Но все клянутся, что именно так и происходило. Ворота из деревянной дранки, которые не берутся кумулятивными зарядами! Стены, с которых срываются крючья и которые скользят под пальцами! Мистика чистой воды…