Северянин - Алексей Ермоленков

и адекватно на нее реагировать я уже научился, поэтому даже не просел, когда почувствовал, как смыкаются челюсти животного. И, закончив с двумя волками, от которых отмахивался, я рубанул двуручником так, что распорол ухватившему меня волку верхнюю челюсть от носа и почти до самых глаз. Челюсти снежной твари моментально разжались, и он, скуля, попытался скрыться, но был тут же добит моим одноручным клинком.

Я мельком бросил взгляд на Йети. Тому досталось куда сильнее меня. Ран у него уже было несколько, но он держался. Видать, сильно переживал за свою семью и понимал, что если он сейчас пропустит эту белую лавину через горы, то волки довольно быстро нагонят и его жену, и его детей.

Еще через стуки я был уже несколько раз ранен, причем мне разодрали когтями спину, и на шее остались следы от клыков. Благо, артерию мне не прокусили, и умереть от кровопотери мне пока не светит, хотя я сам уже давно был полностью залит, как своей, так и кровью снежных волков. Не знаю, показалось мне или я действительно прочитал в глазах вожака уважение, но только его взгляд действительно изменился, когда Йети начал слабеть все больше и больше, и мне пришлось взять на себя еще и часть нападающих на него волков.

Раздался грозный лай, и волки вновь отпрянули, но при этом продолжали ходить туда-сюда, не сводя с нас злобных взглядов и готовые в любой момент кинуться на нас.

Я поставил двуручник острием вниз и оперся на него. С моих рук, лица и волос вниз капала густая горячая кровь, и чья она была, наверное, не смог бы разобраться даже Создатель. Но мне было все равно. Я буквально валился от усталости. Глаза сами собой закрывались. Интересно, почему вожак отозвал своих волков? Может, он ждет, что мы уснем?

Я залез рукой в то, что осталось от сумки. Там оставалось пара кусков мяса. Один я протянул Йети, который уже сидел рядом и, рыча, скалился волкам в ответ. Быстро проглотив мясо, я выпил половину оставшейся у меня воды, а оставшуюся половину отдал Йети. Запасов у меня имелось намного больше, но идти сейчас к тайнику не было возможности, потому что в этом случае волки накинутся на Йети. Им нужен лишь небольшой шанс, чтобы убить нас.

Прошло минут пятнадцать, и я понял, что вожак не просто так отозвал нападающих. Он реально пытался усыпить нас. Веки у меня слиплись, и размыкаться не собирались. Йети уже тоже перестал рычать и засыпал. Мне не оставалось ничего другого, как только кинуться в драку самому, и я, перехватив двуручник поудобнее, сходу снес голову ближайшему волку, раздался рык, и волки кинулись на нас. Этот рык разбудил Йети, и тот успел подняться до того, как к нему подбежали враги.

Снова я рубил и кромсал, а Йети рвал снежных волков голыми руками и зубами. Снова со всех сторон стали раздаваться рык, лай, скулеж, звук разрубаемых костей и разрываемой плоти. Йети свои мечи уже давно потерял, и сейчас они погребены под несметным количеством волчьих трупов.

К рассвету третьего дня я охранял переход уже один. Йети лежал сильно израненный, но живой, и нет-нет, да и дотягивался до кого-нибудь из волков и, подминая его под себя, перегрызал тому глотку. Я тоже уже начал пить волчью кровь. Она хоть и слабо, но все же утоляла жажду. Иногда я даже умудрялся перехватить сырого волчьего мяса. Есть ведь что-то нужно было. Но все это слабо утешало, потому что снежных волков оставалось еще очень много, и я понимал, что на всех меня не хватит. Тогда я решил немного восстановить силы медитацией. Ведь по сути, что я сейчас делаю? Медитирую, только это не обычная тренировка с воздухом, а более жесткая, с реальным противником, где на кону стоят наши жизни.

Я закрыл глаза и слился с окружающей меня природой. И вписался я, как обычно — довольно хорошо. Но, все же, кое-какие отличия имелись. Раньше все вокруг было гармонично, все представлялось так, как и должно было быть. А вот сейчас я явственно ощущал, что эта огромная стая тут просто-напросто лишняя. Она может навредить Эратиону и от нее необходимо избавиться. Йети же и всё остальное гармонично вписывалось в общую картину.

Мои движения стали более выверенными и точными, энергии я на них тратил гораздо меньше, но самое главное — МОИ ЗАПАСЫ ЭНЕРГИИ НАЧАЛИ ПОПОЛНЯТЬСЯ!!! Я чувствовал меньше усталости! Более того, мне казалось, что я отдыхаю, а не сражаюсь!

Я не прекращал боя, все больше поддаваясь тому потоку энергии, что подпитывал меня. Я понял, что это Эратион дает мне силы, чтобы я навел здесь порядок и не позволил лавине снежных волков пройти дальше. А еще я понимал, что мне нужно защитить Йети. И чем больше я старался выполнить то, что от меня требовалось, тем больше энергии я получал, и тем больше я восстанавливался. И когда, наконец, я превратился в смертоносную машину по истреблению снежных волков, меня будто прошибло молнией. Через меня пропустили такой разряд эмоций, силы и энергии, что я заработал мечом еще быстрее, пытаясь избавиться от излишков, пока они не лишили меня разума.

А когда волки перестали нападать и попятились назад, я сам кинулся в атаку. Я понимал, что с их точки зрения они ничего плохого не делают. Они хотят лишь выжить и хотят утолить свой голод, который их давно уже мучает. Но этим они наносят вред всему живому и не только на севере, и поэтому их численность нужно сократить. Этого хочет Эратион, а значит, хочу и я.

Все эти мысли промелькнули в моей голове за мгновение, и на меня обрушился огромный поток эмоций — от дикой ненависти за то, что волки съедают всех живых существ на своем пути до жутчайшего сочувствия и жалости, что мне приходится убивать их лишь потому, что прокормить лавину снежных волков сейчас попросту невозможно. Чувства переплетались и разрывали мое сознание и душу, но я старался заглушить их, поскольку понимал, что я только что получил долгожданное слияние с Эратионом.

Вот только слияние это было первой степени, а не второй, и теперь мне предстояло сохранить мой рассудок. А единственный способ сделать это — необходимость продолжать биться, не отключая медитации. Откуда я это знаю? Да не откуда, я просто это понимал. Эта мысль сама возникла в моей голове, но я откуда-то знал, что это правда.

Я рубил