Механист - Вадим Вознесенский

Поэтому Вик принялся шарить по стене сбоку от входа, начав на уровне собственного плеча и медленно опускаясь вниз. Как обычно оборудовали жилища до Войны, он представлял. Оттого вскорости нашел то, что искал.

И возник свет. Тусклый и мерцающий, но — свет. Интересно, разве на первом этаже не было это всего — выключателей, розеток, или Вик их просто не заметил? Неудивительно, что шаманы вогулов посчитали дом нехорошим — если в стены вмонтирована электропроводка, то настроиться здесь на тонкую энергетику весьма проблематично. Речь ведь не о десятке каких-нибудь тысячных — о паре сотен, если не больше, полновесных вольт.

А гудящий у дальней стены, отгороженный стальными прутьями трансформатор вообще мог бы свести с ума восприимчивого видока. Кроме трансформатора в подвале нашлось еще много интересного. Горн с устройством, весьма похожим на турбину, наковальня с приспособлением, сильно напоминающим гидравлический молот, сложный комплекс шкивов-шестерен, выглядевших как многофункциональный прокатный стан, и кузнечный инструмент на любой вкус. Все — покрытое ржавчиной. Литейная печь, коксовая печь, газогенераторная печь, раструбы вытяжек, еще всякие не совсем понятные механисту модули. Сваленные в кучи заготовки, металлические бруски, черные комья угля.

Подвал терялся в темноте, весь был завален разнокалиберными остатками какого-то оборудования. Вик еще некоторое время созерцал все эти несметные богатства, а после нехотя (мечталось запустить сюда руки) вернулся к своим спутникам.

— Ну, чего насмотрел? — спросила Венедис.

— Вас не заинтересует. — Механист уселся за стол и обновил чай. Следовало обмозговать положение — не спеша.

— Нет илит-души там, да? — осведомился Килим.

А где возьмешь? Нет, наверное.

Столь содержательную беседу прервал скрип дверных петель — вернулся хозяин. Вик еще раз присмотрелся к человеку — нет, обстановке, всем этим печам в сумраке подвала, тот не соответствовал. Но главный вопрос, интересовавший сейчас механиста, был о другом:

— Это Валаам?

Убийца — за неимением другого имени подходило и такое, в крайнем случае трактуемое как «Убийца Надежд», — остановился и внимательно посмотрел на Старьевщика, отрицательно покачал головой.

— Тогда что?

— Когда-то — Мирный. Сейчас — ничего.

Старьевщик слегка озадачился, и паузу попыталась заполнить девушка:

— Что вы знаете о драконах?

Надо же — на «вы» и чуть ли не шепотом.

Убийца, однако, видимо, исчерпал на сегодня лимит общения, потому что зевнул и проследовал к подвалу:

— Там где-то наверху кровати или раскладушки.

И скрылся за дверью.

Если бы хозяин удалился не в подвал, а в какое-нибудь другое место, Вик сам уже ломанулся бы вниз — исследовать. А так пришлось потакать бабской прихоти — убираться на втором уровне. Понятно, навести порядок во всем помещении оказалось нереальным, но выделить при помощи шкафов и этажерок один угол, очистить его от пыли, создать подобие рюшечек и уюта было под силу. Между делом Вик обнаружил на полу следы давних кострищ и родовые рисунки, выведенные углем. Как раз их ему и пришлось отскребывать, потому что Килим наотрез отказался «лезть чужой знак».

Ближе к ночи Старьевщик все-таки рискнул спуститься вниз. Заодно, может, потолковать с Убийцей о географии — тот так и не поднимался в комнаты. К удивлению механиста, внутри подвала никого не оказалось. Свет был выключен, трансформатор гудел, печи так же холодны, как и несколько часов назад. Неудивительно, что в таком подвале, тянущемся, может, на километры — почему нет? — имелись и другие выходы.

Вик побродил между печей, подумал, чтобы растопить их после длительного простоя, пришлось бы повозиться, посмотрел заготовки. Имелись здесь и железо, и медь, и даже олово. Ковали тут когда-то много чего и по-разному. Присутствовал также верстак с более ювелирным инструментом и подсветкой из двигающейся на шарнирах лампы.

Обнаружил механист паровой котел, греющийся электричеством. От такого расточительства Вик слегка обалдел. Толстенный кабель, питающий трансформатор, уходил в глубь подвала — Старьевщик немного прошелся вдоль него, затем повернул назад. Освещение дальше не предусматривалось, а из-за разбросанного хлама можно было переломать ноги.

В следующий раз Убийцу довелось увидеть только утром. Ответить он соизволил лишь на замечание Килима:

— Погода совсем, да, говно.

За окном вовсю гоняло снег по лесу, а сосны раскачивались, словно былинки.

— Говно, — согласился Убийца.

— А откуда трансформатор в подвале запитан? — решился блеснуть пониманием сути забытых явлений Старьевщик.

Но хозяин уже жевал кусок вяленого мяса и на всякую ерунду не отвлекался. Потом он нацепил свой драный кожух, валенки и, не прощаясь, вышел в метель.

— Как его разговорить, а? — чисто риторически полюбопытствовала Венедис.

Судя по тому, что вогулам из истории Килима это не удалось даже с помощью подручных средств, — никак.

— Всякий есть что говорить, надо только знать, — умно изрек проводник.

— Виктор, вы же с ним похожи, как его расшевелить?

Похожи? — немало удивился механист.

— Как одна и одна капля, — подтвердил Килим, улыбаясь.

— Не знаю, — буркнул Старьевщик.

Его тянуло в подвал. Странным для обыкновенных людей механистским влечением. Объяснить это словами было очень трудно, но — руки соскучились по работе. Хоть какой — плевой. Он взял с полки серебряную шкатулку и спустился по лестнице. Чтобы не устраивать лишнего шума, Вик извлек механизм, а корпус через десяток минут вернул на прежнее место.

С плавильной печью действительно пришлось попотеть. Когда она уже вовсю задышала зноем, а механист сбросил куртку и нацепил на шею трухлявый кожаный передник, как всегда, мимоходом из откуда-то в куда-то нарисовался хозяин. Некоторое время он, молча, стоял позади Старьевщика и наблюдал за его хлопотами. Вик никак не реагировал — за просмотр денег обычно не брал, главное, чтобы зрители не лезли с советами.

Для выбора правильной пропорции механист отключил талисман — Убийцы он в этом плане совсем не боялся. Накануне, обсуждая похожесть двух мужчин, Венедис заявила, что изнанка Убийцы еще похлеще, чем у Старьевщика, — если у одного представлялось муторное марево, то у другого — совершенное Ничто. Как будто нет его на самом деле — морок. Впрочем, даже у морока есть изнанка, а у Убийцы не было за душой ничего.

Выключение талисмана, как всегда, сопровождалось сдавливающим разум чувством, но, как ни странно, наведенные электропроводкой поля это давление смягчали и придавали сумбурному рисунку привычных сил некую геометрическую упорядоченность. Вик сложил в тигель отмеренные на глаз, на чуйку и на весах доли меди с оловом, плюнул в него по старинной традиции и, прикрывая глаза все теми же подаренными спутницей темными очками, склонился над горном.

— Думаете, ваше присутствие здесь что-то значит? — непонятно к чему вдруг осведомился Убийца.

В отместку Вик, орудующий на границе нестерпимого жара, тоже решил отмолчаться. Да пошел ты, герой в драных валенках, — сейчас он сам был богом. Богом огня и расплавленного металла. Наверное, Убийце и не нужен был ответ — он почти сразу ушел. То ли глубже в подвал, то ли наверх — Старьевщик не присматривался, был занят делом.

Остаток дня механист провел, шлифуя и подтачивая бронзовые отливки нужных шестеренок. Потом еще необходимо было выбрать подходящую пластину для сломанной гребенки и подобрать штифт определенной длины. Потом аккуратно смазать все, что уже, наверное, сотню лет нуждалось в смазке.

Вечером Старьевщик водрузил собранную заново шкатулку на полку. Венедис заметила:

— Что ты с ней сделал?

— Починил.

— Мер-сусне-хума эту сломанную музыку сильно утром играл, — вставил Килим.

Надо же, а механист не слышал — дрых без задних ног.

Зато на следующее утро его разбудили очень рано и очень жестко.

Необузданная сила вырывает Вика из постели, как тряпку, встряхивает и впечатывает в стену, сдавив шею раскаленными клещами. Только тогда механист может разлепить глаза и пытаться мыслить. Убийца держит его за горло, подняв на вытянутой руке, прижав спиной к перегородке, и в глазах хозяина дома разливается пустота.

Испугаться Вик тоже успевает изо всех сил. И страх придает уверенности.

Старьевщик двигает коленом в солнечное сплетение, одновременно — раскрытой ладонью снизу вверх в основание носа, а левой рукой — в распрямленный локоть Убийцы. На излом. Убийца чуть-чуть отклоняет голову, и ладонь механиста проходит в миллиметре от лица, еле-еле разворачивает руку, и кулак едва скользит по локтю. Свое тело в сторону мужчина не уводит. Колено обжигающе соприкасается с камнем.