Ловушка для профессионала - Валерий Смирнов

— Это я и без тебя знаю, — перебиваю Бойко. — Скажи проще: проверка сведений подтвердилась.

Игорь посмотрел на меня с явным неудовольствием. Я понимаю, проделать такой объем работы было сложно, однако к чему повышать свой авторитет таким образом?

— Ну раз ты все знаешь, — начал наглеть Бойко. — Может быть, расскажешь, что было дальше?

Я специально оставил без внимания его вызывающий тон и спокойно подставился:

— Дальше Стороженко продал свою коллекцию.

Игорь от души рассмеялся и посмотрел на меня так, словно я сидел не в кабинете руководителя фирмы, а в небольшой комнате, где даже потолок оббит войлоком. А главное, смотрел на меня Бойко с каким-то плохо скрываемым превосходством.

— Да, видимо, не угадал, — огорчаюсь по поводу собственных соображений. — Неправильные выводы делаю. Придется исправляться. Игорек, как ты смотришь, если твоя жена новую машину получит? Я в последнее время только и занимаюсь тем, что снабжаю автомобилями своих людей. Думаю, что пришло время пересадить мадам Бойко из белого «мерседеса» устаревшей модели в более комфортабельный «горбатый» «Запорожец». Ты меня понял?

— Извини, — тут же отступил за грань разделяющих нас отношений Игорь. — Я очень устал.

— Извинения приняты, а об усталости будешь дома рассказывать, — отрезал я и тут же дал Бойко возможность реабилитироваться. — Игорек, я от тебя совсем другого повествования жду.

Игорь налил кофе в опустевшие чашки, а я подумал о том, что не ценю своих людей. Бедненькие, устают, за какие-то несколько тысяч баксов в месяц вкалывают, пока их руководитель от безделия изнывает.

— Своей коллекции Стороженко никому не продавал, — открыл мне глаза на истину Игорь. — Ее конфисковали.

— Стороженко до сих пор сидит.

— Отчего ты так решил?

— Схема старая. Собирателю шьют дело, коллекцию конфисковывают и разворовывают еще до того, как ее хозяин идет в зону.

— Тут немного другая ситуация, — отрезал Бойко. — Слушай, можно тебя об одолжении попросить? Я действительно устал. Перебивай в крайнем случае. В конце концов, вся документация подготовлена.

Такое одолжение мне гораздо легче сделать, чем предыдущее. Не зря говорится: молчание — золото, и оно обойдется дешевле того белого «мерседеса». Чтобы доказать, как близко к сердцу я принял просьбу Игоря, вместо ответа молча киваю головой.

Игорь отодвинул от себя кофе и начал выкладывать результаты служебной командировки.

— Стороженко судили за спекуляцию в особо крупных размерах пять лет назад. В том, что его менты подставили, сомнений быть не может. По сто пятьдесят четвертой ему светило от пяти до десяти лет. Но в конце концов, суд Ворошиловского района Ленинграда оказался гуманным. До беспредела. Стороженко получил всего два года. Естественно, с конфискацией имущества.

Началось все так. Стороженко удалось собрать громадную коллекцию янтаря, достаточно сказать только о работах Лиса — в собрании Стороженко их сорок пять. А в Лувре, как ты знаешь, всего две. Свое громадное собрание коллекционер отказался продавать, несмотря на то, что жил в таких условиях — не приведи Боже. Потом Стороженко увлекся китайским резным камнем периода средневековья. Свободного времени для того, чтобы шататься по комиссионкам и салонам, у него не было. Поэтому, по просьбе Стороженко, собиратели пенсионного возраста, если им попадался на глаза такой камень, тут же ему звонили.

Однажды после очередного звонка Стороженко приехал в магазин «Фарфор-хрусталь» на Невском проспекте, чтобы купить два камня. Стоили они по тем временам шестьдесят рублей. Работы эти Стороженко не понравились. Он уже собирался уйти из магазина, как совершенно незнакомый человек спросил его: «Камнем интересуетесь?» — и показал собирателю трех китайских обезьянок из нефрита.

Несмотря на просьбу Бойко, я поднял руку, почти как первоклассник, но тут же опустил ее. Да, наделал ошибок Ляхов, как и положено любителю на подхвате. Он, наверное, до сих пор не понимает, что каждое произведение искусства имеет не только определенную ценность, но и свою историю.

— Обладатель обезьянок оказался коллекционером, учителем из Клайпеды по имени Арвидас. Он сказал Стороженко, что таких обезьянок у него двенадцать. Однако Арвидас статуэтки не продает, а меняет на юбилейные рубли царской чеканки и эмаль. После этого они отправились домой к Стороженко. Олег предложил Арвидасу китайские перегородчатые эмали. Рублей в обменном фонде Стороженко не было. Однако Арвидасу нужны были не китайские, а ростовские эмали, причем только те, которые выполнены до начала девятнадцатого века. Арвидас знал, на чем можно купить Стороженко — получив фигурки из нефрита, Олег становился обладателем полной серии, не имевшей аналогов ни в одном музее мира. И он согласился добыть ростовские иконы на эмали, чтобы обменяться из расчета две эмали за одну обезьянку.

Игорь перевел дыхание, отпил кофе, а я подумал — методы работы с годами у ляховской шайки не меняются. Только теперь вместо учителя Арвидаса с нефритом меня интриговал янтарем бизнесмен Анатолий Павлович.

— Стороженко знал, что в Ленинграде всего пять человек собирают финифть, — продолжил Бойко. — Но продать что-то мог только… Знаешь кто?

— Догадываюсь, — небрежно бросил я. — Мой закадычный дружок Рогожин.

Игорь одобрительно посмотрел на меня, однако он вряд ли понял, что всплывшая в нашем разговоре фамилия Рогожина стала последним осколком в той мозаике, которую заботливо выкладывал Ляхов. Теперь я понял почти все.

— Да, тот самый Рогожин. Жаль, его полтавский след доказать не требуется. Босягин бы сделал это с большим удовольствием. Но это так, к слову. Вернемся к Стороженко. Он приобрел у Рогожина двадцать две ростовские эмали за две с половиной тысячи рублей.

Однако после всего Арвидаса эти иконы не устроили. Он их раскритиковал и вдруг предложил Стороженко купить у него коллекцию обезьянок за три тысячи рублей. И Олег сунулся в эту западню. Он снова встретился с Рогожиным, предложил, как водится у собирателей, забрать иконы и вернуть деньги. Этот старый проходимец тут же заявил, что он согласен. Только одна незадача — денег у него нет, приятелю одолжил.

Стороженко пришлось искать покупателя на финифть, чтобы сделка с Арвидасом не сорвалась. В итоге с ним связался начинающий коллекционер Петровский и, не торгуясь, выложил три тысячи.

Так Стороженко и попался, загремел в «Кресты». На суде свидетели обвинения давали показания, вызубрив их наизусть. Никакого коллекционера Арвидаса в Клайпеде так и не нашли. И вообще, дело такими белыми нитками пошили, что суд решил отправить его на доследование и освободить Стороженко в зале суда, изменив ему меру пресечения на подписку о невыезде.

А дальше все было еще интереснее: вмешалась прокуратура. Районный прокурор тут же возразил против доследования дела и потребовал снова окунуть Стороженко в камеру. Не знаю, как там прокурор с судьями торговался, но в результате дело на доследование направлено не было. Компромисс они нашли быстро. За это Стороженко остался на свободе. Видимо, прокуратура посчитала — опасности он не представляет.

Потом состоялся еще один суд, уже в новом составе, который решил основывать свои выводы исключительно на показаниях Рогожина. Факт купли-продажи был, а учителя Арвидаса, который бы мог подтвердить слова Стороженко… Словом, сам понимаешь…

Собиратель получил свои два года с конфискацией за спекуляцию в особо крупных размерах. Учитывая, что один день в «Крестах» засчитывается осужденному за три дня исправительных работ, Стороженко вышел на улицу экс-зеком. С голым задом. И с работы его тут же уволили. Знаешь, отчего Рогожин топил с явным удовольствием?

— Потому что всю жизнь был у ментов на подхвате.

— Не только. Стороженко работал судебным экспертом по изделиям из драгоценных камней и благородных металлов. Он в свое время здорово подгадил Рогожину, когда тот собирался продать в один из музеев Еревана письменный прибор фирмы Фаберже. Стороженко, мягко говоря, усомнился, что этот прибор подлинник.

— Игорь, скажи, пожалуйста, не заезжали ли к Стороженко некоторые люди по поводу сотрудничества?

— Я предвидел этот вопрос. Было давно предложение. Специалистов класса Стороженко во всем мире не больше сотни. Труд эксперта такого класса оценивается в куда большее жалование, чем получает президент на родине мистера Максвелла. Однако Стороженко отказался стать частным консультантом. А спустя годы менты доказали: они отказов не любят. Даже от вроде бы своих.

— С трудом верится, что Стороженко посадили только из-за этого.

— Конечно. Они одним ударом попали в две цели. Если бы Стороженко не был собирателем… А так… Хочешь посмеяться? Есть даже копия описи конфискованного имущества. И показания самого Стороженко, его адвоката. Так вот, шариковую ручку ценой в тридцать четыре копейки менты внесли в опись отдельной строкой. Зато о старинной скрипке там ни слова. В описи об изъятии алюминиевая вилка фигурирует. А редчайшие музейного значения экспонаты без описи и счета паковались в ящики. Кстати, обыск проходил без санкции прокурора. В деле отсутствовали фотографии, на которых было положено запечатлеть изъятие произведений искусства.