Пришлые - Михаил Сухоросов

- Ну что, финиш?.. Так-то, Ордынцев…

Я поудобней устроил на камнях ногу и вжал в плечо приклад, старательно, как в тире, выцеливая ближайшую фигурку.

Когда мушка перестала плясать перед глазами, оказалось, что я улыбаюсь какой-то странной, блуждающей улыбкой. Псих ты все-таки, Ордынцев… хотя это уже по барабану. Силой можно поработать, когда там народу будет побольше, а пока и автомата с них хватит… если еще патроны остались… Передовой вон уже хорошо виден, по грудь. Плащ на нем выгоревший, когда-то зеленым был. Палец на спусковой крючок, чуть расслабить, дыхание задержать…

Выстрела не получилось - не успел. Откуда-то сзади налетела, как из пушки, знакомая неуправляемая Сила, сметая тех, с автоматами. Прокаженные… Выступили-таки? Я попытался повернуться им навстречу, но не сумел, поперхнулся мокрым воздухом и ткнулся лбом в камень.

Присутствие Учителя и Даэла я почувствовал еще до того, как меня осторожно опустили на какие-то мешки, но глаза открывать не спешил. Вот теперь все болит - и нога, и дыра в боку, и башка гудит хуже пустого котла… Слышу, как Эрик что-то кому-то яростно доказывает, Грентвиг в ответ что-то рявкает. Стрельбу тоже слышу, но пока далекую. Необидную…

Провалявшись с минуту, я глаза все же открыл. Надо мной тут же наклонился Эрик:

- Ты как?

Я сказал, как, потом вяло поинтересовался:

- А с чего там Прокаженные под автоматы полезли? Вообще, сколько их?

- С сотню, не больше.

Почти все поселение…

- Наши добрались?

- Те, кого ты отправил. Остальные - все? И Торан?

- И Торан.

Он изучающе на меня глядел:

- С тобой-то что такое?

- Силой проехались. Да еще нога…

- Что с ногой?

- Чашку выбил, похоже.

Эрик, присев на корточки, занялся моей ногой. Я уставился в низкое небо, стараясь дышать ровно, но небо заслонила физиономия Грентвига, еще более страшная, чем обычно:

- Живой? С Волком уже сошелся?

- Основная развлекуха впереди… Мы ж должны были время выиграть? Мастера-то твои где?

Грентвиг ответить мне не успел - Даэл, едва не отпихнув, вытеснил его из моего поля зрения:

- Нам с Меченосцем наедине переговорить надо.

Грентвиг буркнул что-то неодобрительное, но все же пропал, понимая, что мы тут не о погоде беседовать собрались. Эрик еще помедлил, туго заматывая мое колено, потом тоже отвалил. Даэл уселся на камне напротив меня:

- Твое счастье, что между нами перемирие…

- Это ты о чем?

Надо сказать, аристократизм он несколько подрастерял, даже борода, вроде, свалялась… Только глаза еще более пронзительные:

- Ты опасен. Не знаю, правильно мы с тобой поступим или нет, но у меня только один вариант действий.

- "Ключ" от меня задействовать?

Он помедлил:

- Да. Не знаю, к добру ли.

- Скажи хоть, чем это грозит?

- Выпустил Абу-Омар ифрита, а ифрит ему голову оторвал. И некому стало ифрита обратно загнать… Ты запрограммирован на определенные действия, и пока ты эти действия совершаешь, ты почти всемогущий. Но что это за действия, я не знаю. И кто их в свою пользу обратит - ты, Волк, "Изумруд", кто-то еще…

- Сможешь такое отследить?

- Зависит от тебя. Если ты позволишь, могу.

- Грентвиг в курсе?

Он кивнул. Я некоторое время разглядывал его, потом вздохнул:

- Ладно. Будем посмотреть, что получится, если пробки у меня не полетят. А ты отслеживай меня, и если почуешь, что труба - убьешь.

- Если получится, - на полном серьезе откликнулся Даэл. А меня уже такое нервное хи-хи разбирает: ни фига себе, разговорчики у нас пошли… Хотя тут, если честно, уже не до смеха.

Я с надеждой глянул на Даэла:

- А без этого обойтись?..

Он пожал плечами:

- Думаешь, будет лучше? Все равно. если ты жить останешься, эту заплату со своей памяти тебе снять придется.

Что правда, то правда…

- Ладно, годится.

- Готовься к пассивному контакту. До какого-то пункта мне тебя "вести" придется.

Я ухмыльнулся:

- Не знаешь, с какой стати я тебе верю? Может, ты меня обработаешь как-то в своих интересах?

Он не ответил на улыбку:

- Не осталось у меня интересов, Меченосец.

В подробности я вникать уже не стал - просто расслабился и закрыл глаза, готовясь к вторжению чужой Силы. Вроде бы, надо мне и Даэла опасаться, но слишком я устал.

Контакта я толком не ощутил - только странное отрешение от всего вокруг. И усталость никуда не делась, придавила к мешкам, не давая пошевелиться.

Эрик что-то кричал сорванным голосом, еще кто-то кричал, кажется, я различил голос Малыша, и перестрелка, похоже, приблизилась, и Грентвиг готовился работать Силой - но все это прошло мимо.

Я снова слышал, как песчаный дождь Дюны шуршит по тонкой железной крыше.

ГЛАВА 19.

СТРАХ. Страх помню очень хорошо. Он не эмоция, он критерий. Если в ситуации тебе нечего бояться, значит ты в ней чего-то не понимаешь, так что страх должен быть второй натурой… Элементом оценки.

Смотришь на себя, как на фигурку в игре. Самосохранение - постольку поскольку: не уберегся - проиграл. Игра превыше всего. И тут работает страх - и инстинкт, и мир соткан из множества абстрактных задач. Непонятный лабиринт решений, наиболее предпочтительно то, которое вызывает меньший страх. Выбери наименьшее из зол… И сделай это по возможности отстраненно.

Отстраненно - от чего? Относительно чего определяется правильность решения?

Неконкретно все это… Абстракции тем и хороши, что можно их так и так повернуть. Два плюс два - четыре. Два яблока прибавить к двум идиотам… Конкретика есть - жужжание кондиционера, куча бумаги на столе… или это из другого глюка? Помню интонацию - голоса? Силы? - и речь идет о воздействии на некие процессы.

А вот какие процессы? Я их и тогда мог разве что перевести в какие-то понятные образы, но понять… Это потому что конкретики за ними не стояло? Сейчас она есть, эта конкретика. И предполагалось, что я мог (могу) на что-то там влиять и воздействовать. Психообработка - это меньшее из того, что я умею…

Получается все довольно противно и просто. На данный момент я - почти всемогущий. И готовили (программировали) меня со всем этим всемогуществом для решения определенных задач. Одной определенной задачи. Не для того, чтоб я сам ее решал, а для того, чтоб промежуточным звеном для решения послужил. Инструментом. Прикладное всемогущество… Слабо за эти рамочки вылезти, Ордынцев? А тогда, на Дюне, я все эти установки на ура хавал, помнится…

Не то. Чем больше известно о каком-либо объекте, тем проще нейтрализовать опасность, которую оный объект собой представляет. Значит, все уперлось в информацию. А чтоб успешно ее качать через Запределье, надо отбросить эмоции. Тогда мой инстинкт плюс чужой интеллект…

Этот фокус я уже знаю - сколько раз в такое дерьмо ляпался… И больше не хочу. Ох и противная же это штука - подготовленность к решению одной определенной, пусть и глобальной, задачи! Высшее предназначение, мать его ети… Но чтобы хоть как-то все это понять и избавиться надо идти дальше, и это будут уже не воспоминания. Остается сделать только один шаг, который приведет меня никуда.

И я оказался нигде.

Ты дурак, двойничок, - сказал мне мой двойник. Думаешь, грохнул меня - и от этой раздвоенности своей дурацкой избавился? От противоречий. сомнений, страха и упрека, так? Да ни фига подобного, сам же видишь… Я это знаю, поскольку твое проклятие - это мое проклятие, так что готовься, двойничок: ныне, присно и во веки веков придется тебе меня трескать при каждой встрече. А мы еще повстречаемся - неоднократно, заметь. Я могу понять - тяга к свободе, амбиции вольного стрелка, свободного художника, или как там тебя еще… Но сам подумай, ты же у нас, вроде, существо разумное - для тебя все это выражается в том, чтоб руководствоваться инстинктами, как ты их красиво ни обзывай, да эмоциями примитивными. Это, двойничок, получается посильней, чем фаллос у Гете. Похлеще комплекса Великого Инквизитора. У тебя сейчас возможностей, как у господа бога - и ты все предпочитаешь решить как этот мудень библейский: эти в меня верят, они спасутся, а те. кто в других верит - пусть подохнут? Уж хоть бы действительно за какое-нибудь там счастье человечества боролся, что ли… Строго говоря, ты даже какую-то одну сторону для себя не имеешь права определять…

Ты кондотьер, - сказал Дэн. И как я могу тебе советовать, на чьей стороне быть? Дурацкое сравнение, но магнитной стрелке как ни советуй, она все равно на север укажет. Теперь врубаешься, для чего ты здесь?..

Ты еще не устал? - спросил Йокан. Наша игра продолжается. Давай-ка, человече, введем элемент логики. Ты говоришь о свободе воли, но высшая свобода - свобода от себя, так почему б тебе не перестать существовать? Растворись. Стань стихией…

Бред сивой кобылы, - сказал Старый. Извини, Ученик Чародея, я обо всех этих высоких материях и при жизни-то коряво говорил… Но вот тебе мой корявый пример. Музыкант - настоящий - живет, чтоб играть, так? Без этого он все равно что покойник. Естественно, ему чем-то жертвовать приходится - такие вещи обходятся дорого. Но откажется он от эмоций, от того, что любит и не любит - останется он тогда музыкантом? Ладно, не мое дело об этом рассуждать. Об одном жалею - ты, наверно, до сих пор себе в вину ставишь, что меня убили…