Без воздуха - Загорцев Андрей Владимирович

Догнать американца абсолютно не проблема. Мы несемся за ним среди деревьев и лиан, вскоре замечаем и крадемся сзади. Видно, что он не очень опытный охотник. Идет, на ходу курит, ветки ломает, даже не подозревает, что происходит сзади него. Пусть отойдет подальше. Потом тащить эту тушу придется меньше. Ну все — пора!

Я забежал спереди, вышел на тропинку и медленно побрел навстречу клиенту. Он никак не ожидал меня увидеть, но действовал вполне адекватно, навел на меня ствол своей винтовки и попытался что-то сказать. Черт, не дай бог выстрелит!

Тут откуда-то сбоку вынырнул Рихтер и вырвал винтовку из рук американца. Киев материализовался с другой стороны, споро запихал в открытый рот этого фрукта свою лыжную шапочку и тут же скрутил брючным ремнем его руки. Готово!

А если бы он выстрелил? Успел бы я отпрыгнуть в сторону? Больше никогда спереди заходить не буду!

Мы бежим к месту базирования группы. Слава богу, на дороге никого нет. Я толкаю пленного в горку. Погон на черной штормовке не видно. Интересно, кого же мы взяли так удачно?

Скорее всего, морпехи долго не обеспокоятся отсутствием своего старшего, подгоняющего их и дающего подзатыльники. Пусть себе бродит с ружьишком.

Командир допросил пленного быстро, без всяких запугиваний и выстрелов в ноги. Да, пункт управления китайской бригады морской пехоты стоял здесь совсем недавно. Но он из-за чего-то был спешно эвакуирован отсюда.

Командование американцев долго не задумывалось, благодаря большой корабельной группировке с десантными силами успело высадить экспедиционную бригаду в тылу северовьетнамцев и постоянно наращивало усилия. Но буквально вчера появились сведения о том, что на подходе отряд советских десантных кораблей. Они движутся в этот же район. Их намерения пока не ясны.

Мы застали остатки квартирьерской команды и связистов. Лейтенант, которого мы пленили, знал, куда ему передислоцироваться в случае высадки массированного десанта русских и начала сражения. Вечером он со своей командой должен был быть на новом месте, которое и показал нашему командиру на карте. Двигаться ему было приказано по строго определенному маршруту и только в конкретные часы, опасаться какого-то фактора «Туман».

Теперь из-за пленного, мы попали в непонятную ситуацию. Если его отпустить, он сразу же доложит своему командованию о нас, и мы засветимся.

Этот парень так и не понял, что мы русские. Он принимал нас за патрульную группу, присланную на вертолетах с базы «Обама» для уточнения обстановки и ведения разведки.

Мы его отпустили. Он, пошатываясь, ушел, встряхивая свои штаны, обмоченные со страха, и даже добрался до своих машин.

Поповских не стал тратить боеприпасы на него и квартирьеров. Связь с корабельной артиллерией у нас еще была. Грохнуло вроде не особо сильно, но все машины накрыло наглухо, никого в живых не осталось.

Идти уже невозможно. Приходится ползти на четвереньках, упираясь руками в склон. Уже третий час мы скрываемся от патрульных вертолетов, появившихся так же внезапно, как и в прошлое мое пребывание здесь.

Я выбрался на небольшую ровную полянку и чуть не угодил в огромную лужу, невесть откуда здесь взявшуюся. Тайком, чтобы никто не видел, плеснул в морду более-менее чистой водицей и попер дальше. Ноги забиваются ужасно. Мышцы, как деревянные, рюкзак тянет спину назад. Хорошо, что надел велосипедные перчатки. Плохо то, что на них нет пальцев. Под ногтями полно глинозема. Если бы мы прыгали по каменным скалам, то капец пришел бы моим ногам в кедах, а так — вполне ничего, сойдет для горно-лесистой местности.

Я дополз до каменного козырька и рухнул на пузо. Дальше идти не было никакой возможности. Перед нами отвесная каменная стена высотой в два человеческих роста. Обогнуть ее никак нельзя. Этот скальный контрэскарп тянется по всему хребту. А на карте, как ни прискорбно, ничего не отмечено. Если обходить на запад, это будет огромный крюк.

Я останавливаю группу. Все валятся как шли, в колонну по одному.

Пыхтя, выползает к скале командир и бурчит:

— Приплыли, мля! Мысли какие?

— Товарищ каплей, у Федосова шкерт есть. Наверху, видите, вполне приличная такая пальма. М — ожет, попробуем? — выдает Зеленый.

Вот глупый! Предложил, так вперед — выполняй!

Зеленов скидывает с себя снаряжение и рюкзак, и ползет в конец группы к заместителю, берет у него веревку, возвратился обратно. Мы с ним начинаем раскручивать веревку и ломать голову над тем, как ее забросить.

Я вспомнил минеров, их упражнения по забрасыванию шкертов с грузиками. Надо было учиться раньше. Но разве я мог подумать, что данный навык так скоро пригодится.

Мы привязали к веревке кусок мощной коряги. Зеленый встал в полный рост и принялся раскручивать самодельное «боло». Опыта никакого, это видно. Он заехал себе в башню корягой, но героически стерпел.

Бросок. Шкерт улетает вверх, за что-то цепляется. Рывок. Коряга опять прилетает в многострадальную башню Зеленого. Он приседает и хватается за голову.

— Старый аргентинский гаучо сдох от зависти, — спокойно произнес каплей, набивая свою вишневую трубочку. — Балет! Рожай тубус от ракеты, распатронь ее вон в ту лужу внизу, из которой ты себе в морду плескал!

Вот черт! Да как он мог заметить, если шел в ядре группы?

Я выпускаю ракету в лужу. Она ныряет в мутную жижу и бурлит где-то на дне.

На хрена командиру пустой тубус? Что он с ним делать будет?

Поповских, мирно покуривая, забирает у меня тубус, рассматривает его и говорит:

— Давай из сумки минера черную изоленту.

Я отдаю ему моток и с интересом наблюдаю за действиями.

Командир накрепко прикручивает изолентой два увесистых камушка на конец тубуса, хитрым узлом привязывает к нему шкерт, взвешивает все это на руке и подбрасывает в воздух.

Интересная приспособа. Только на хрена она нужна?

Поповских встал в полный рост и долго рассматривал дерево на стене.

— Ага, вот туда мы эту фиговину и запустим, — сказал он и хмыкнул.

Каплей снял с автомата пламегаситель, надел непонятное приспособление на ствол, аккуратно кольцами уложил шкерт, включил режим одиночного огня и долго целился.

Бах! Тубус с камнями и шкертом сорвался со ствола автомата. Я успел увидеть, как он пролетел между ветками, об одну из них ударился и начал закручиваться. Поповских сразу же наступил на конец шкерта, который натянулся туго, как тетива, а потом резко ослаб.

— Делов-то, — поучительно сказал каплей.

Да, однако мастак наш группер — этакую штуку придумать! Интересно, выдержит нас веревка или нет?

Зеленый с печальным лицом начал карабкаться вверх, добрался без происшествий и радостно завопил:

— Вона поляна большая внизу! Там машины, броня и вертолеты здоровые стоят. Их даже без бинокля видно!

Через десять минут группа была наверху вместе со всем снаряжением и оружием. Замыкающим туда вскарабкался Саня Федосов, страхующий подъем товарищей и командира.

Далеко внизу и вправду виднелась огромная поляна, на которой стройными рядами были выставлены машины и палатки. С западной стороны, в распадке между сопками, тянулась посадочная полоса. От нее в джунгли уходила грунтовая дорога.

— Балет, бинокль, блокнот! Рисовать с привязкой к местности и квадратам на карте! Смирный, связь! Заместитель, проверить вооружение и имущество! — начал отдавать команды Поповских.

Я взял командирский планшет, бинокль, повесил за спину РПК и в сопровождении Зеленого отправился метров на триста вниз, к прогалу, видневшемуся на спуске. Там я взобрался на дерево, примостился поудобнее, разложил планшет и на двойном тетрадном листе принялся изображать полевой лагерь.

На хрена его рисовать? Разве нельзя в группы специального назначения выдавать какие-нибудь маленькие компактные фотоаппараты? Щелкнул себе несколько снимков с различных ракурсов, и готово! Проявил потом в фотолаборатории и рассматривай под лупой, что да как.