Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове - Герман Данилович Нагаев

Киров вспомнил, что среди руководителей второй военной экспедиции на Кавказ Оскар Лещинский был самым молодым. Ему только исполнилось двадцать семь.

Статный, красивый и жизнерадостный, одетый почему-то в матросский бушлат и лихо заломленную барашковую шапку, с маузером на ремне, он бы походил на анархиста, если б не добрые, сияющие молодым задором глаза, придающие всей его фигуре романтический вид.

Киров положил руки па плечи Лещинского:

— Пойдешь в тыл врага, к Буйнакскому, руководить восстанием в Дагестане?

— С радостью, Сергей. А когда?

— Вот навигация откроется — переправим.

— Спасибо. Считай, что мы договорились.

— Буду считать. А сейчас, дружище, пойдем-ка ко мне. Попьем чайку, поговорим о делах обстоятельно.

Глава двадцать четвертая

1

Астраханский мятеж был подготовлен интервентами в соответствии с общим планом большого наступления их объединенных сил.

В первых числах марта 1919 года четырехсоттысячная армия Колчака двинулась к Волге, захватив Уфу, Бугульму, Стерлитамак, Бугуруслан, нацелилась на Казань, Симбирск и главным образом на Самару, где надеялась соединиться с войсками Деникина, наступавшими с юга.

Одновременно с Колчаком началось наступление Юденича на Петроград, а кавказская армия Врангеля усилила давление на Царицын. Над страной снова нависла грозная опасность.

Обострившееся военное положение в стране потребовало напряженных усилий по возрождению некогда легендарной Одиннадцатой армии.

Мануфактуру, скобяные товары, гвозди обменивали на хлеб, сало, крупу, мясо, масло, рыбу, икру, наконец, просто реквизировали продукты у богатых и направляли в госпитали, чтобы поднять на ноги тифозных и раненых красноармейцев.

К концу апреля около тридцати тысяч бывших бойцов переставшей существовать армии встали с больничных коек.

Тогда был упразднен Астраханский ревком и вновь начали комплектовать Одиннадцатую армию. Киров был назначен членом Реввоенсовета Одиннадцатой, как и его друзья Мехоношин, Бутягин, Лещинский.

Атарбеков вступил в должность начальника Особого отдела.

2

Еще до белогвардейского мятежа из Астрахани в Дагестан был переброшен дагестанский большевик Уллубий Буйнакский. Его избрали председателем нелегального обкома партии. Он должен был возглавить штаб восстания.

Киров много слышал о нем как о мужественном человеке, возглавлявшем в семнадцатом году ревком в Петровском порту и участвовавшем в сражениях на Кавказе.

Они познакомились в Москве, когда Киров снаряжал вторую военную экспедицию на Кавказ.

Молодой, худенький интеллигент с облысевшей головой, в пенсне, Буйнакский совершенно не походил на того бесстрашного и властного человека, о котором рассказывали горцы. Но, узнав Уллубия поближе, Киров понял, что это человек большой отваги, всем сердцем преданный делу революции. Провожая Буйнакского на бесстрашный подвиг, Киров верил в него и обещал всемерную поддержку восстанию...

В середине апреля, как только от Буйнакского была получена весть, что подготовка восстания в Дагестане ведется успешно, в помощь горцам Киров направил своего верного и горячо любимого друга — Оскара Лещинского.

3

Высадка десанта в Петровске была намечена на двадцатое мая — день дагестанского восстания. Но еще в конце апреля темной ночью корабли Волжско-Каспийской флотилии снялись с якорей и незаметно вышли в море. Был туман, и это позволило флотилии затеряться в морских просторах...

На рассвете тридцатого апреля корабли подошли к форту Александровский на Мангышлакском полуострове. Незаметно высадив десант, корабли ударили из орудий. На пустынном Мангышлаке и не думали о появлении красных. Колчаковский гарнизон сдался без боя, не успев испортить радиостанцию и уничтожить код.

О первом успехе шифром радировали в Астрахань. Тут же последовал ответ: «Поздравляем победой! Посадите на радиостанции своего радиста, ведите разговоры с противником, словно ничего не произошло».

Принимая телеграммы врага и отвечая на них, радисты флотилии получали важные сведения и передавали их в Астрахань...

Прошло несколько дней, и одна радиодепеша заставила поволноваться не только радистов, но и командиров флотилии.

Из Петровска сообщали, что пятого мая вблизи форта Александровский проследует в Гурьев корабль «Лейла» с военной делегацией, сопровождаемый крейсером «Президент Крюгер». Начальнику форта приказывалось встретить «Лейлу» в море сторожевыми кораблями и сопровождать до Гурьева.

После недолгих размышлений в Петровск радировали, что конвойные суда готовы выйти в море.

Получив сообщение о координатах и времени следования «Лейлы», навстречу ей немедля вышли эскадронный миноносец «Карл Либкнехт» и, в обход, крейсеры «Ильич» и «Красное знамя»...

Как только на курсе показался дымок и контуры миноносца, идущего навстречу «Лейле», английский военный корабль отсалютовал и повернул обратно.

Приближавшийся миноносец не салютовал и не подавал сигналов. Это вызвало тревогу на «Лейле». Она стала разворачиваться, чтобы уйти. На миноносце подняли сигнал: «Приказываю остановиться». «Лейла» продолжала разворот. С миноносца ударили по корме, повредили управление. И тут же на траверзе появились красные крейсеры, идущие в обход...

«Лейла» была взята на абордаж.

Когда красные матросы появились в адмиральской каюте, генерал лежал на полу с простреленным виском...

О захвате секретного пакета Деникина было немедленно сообщено Кирову.

Потерпев большую неудачу с миссией генерала Гришина-Алмазова, имевшей целью координацию наступательных действий Колчака и Деникина, белое командование усилило разведку в портовых городах Каспия, особенно в Петровске.

В то время, когда в Александровский порт уже были стянуты суда с десантом пехоты и конницы, из Петровска получили сообщение, что Буйнакский и Лещинский схвачены, штаб руководства восстанием разгромлен.

Десантную операцию пришлось отложить.

4

В июне над Астраханью снова нависла смертельная опасность: со стороны Калмыцкой степи к ней подходили белоказачьи части генерала Драценко, а из Заволжья — особая группа войск уральской армии генерала Толстова. Кроме того, по сведениям Атарбекова, белые готовили новый мятеж в Астрахани, который должен был вспыхнуть одновременно с ударами по городу двух белых армий. Не располагая большими силами, Военный совет решил наносить удары по отдельным соединениям врага.

Выдвинув против генерала Драценко тридцать четвертую дивизию, собрали в кулак рабочие отряды города, десантные отряды моряков, поставили под ружье командные курсы, части чекистов и железнодорожную охрану. Во фланг неприятельской конницы вышла одна из кавалерийских дивизий Одиннадцатой армии.

Части Драценко, ждавшие сигнала о мятеже и выступлении Толстова, были атакованы внезапно. Завязался бой... Неся большие потери, Драценко все же посадил казаков на коней и сплошной лавой бросил на наступающих. Несколько сот рванулось вправо — пошли в обход.

Красные части залегли и открыли ураганный огонь. Падали лошади, люди; спотыкаясь о них, многие летели кувырком и тоже попадали под пули. Атака захлебнулась. Отдельные разрозненные сотни врага, прорвавшиеся через огненный вал, метнулись в стороны и повернули обратно. В это же время казаки, шедшие в обход, были встречены сильным пулеметным огнем сводного отряда. Первые их ряды были скошены, а остальные, повернув, смешались с главными силами