Старик с обочины - Александр Лукьянов

– Точно. Ещё бы грамотности чуток. -Старик с наслаждением рассматривал надпись «Бабёр», каллиграфически выведенную на тёмном кевларе. -Проверочное слово – «баба», да?

– Вот двоечник хренов! -с чувством ругнулся Бобёр. -Эй, Ушастый – сюда, время вышло!

Сбрасывая изодранную одежду, Старик зашипел от боли, потому что майка ночью приклеилась к глянцевой и тонкой коже на месте ожогов, и теперь отрывалась, словно ватный тампон от раны.

Зато когда на Старика осела рубиново-блестящая морось, у него перехватило дыхание от ощущения никогда прежде не испытываемой свежести и бодрости. Он подхватывал влагу ладонями и торопливо, жадно втирал ее в тело. Зуд исчезал, кожа становилась эластичной и крепкой, куда-то делась боль в мышцах и беззубых дёснах. Дышалось во все лёгкие, настроение становилось приподнятым. Из-под «кровавого душа» Старик вышел с неохотой.

– И впрямь словно Маргарита. -признал он. -Теперь только в бассейн с шампанским нырнуть да на метле полетать.

– С шампанским того… заминка… Уж чем богаты, тому и рады. И метлы нет, извини. Так что с полётами придётся погодить.-заметил Ушастый. -Одевайся.

Силы небесные, каким наслаждением было натянуть свежую майку на чистое тело, почувствовать прикосновение пахнущей хлопком ткани камуфляжного костюма! Ребята заботливо подобрали сапоги его, сорок второго размера. Приятно, что замерили, пока он спал.

– Без ошибок! -заметил он, разворачивая СКАТ и трогая пальцем белые буквы надписи «Старик». -А какое оружие сделали?

– Ну уж это – дело глубоко интимное. -развел руками Бобёр. -Каждый сам выбирает. Надеюсь, на этот раз автомат динозавровой эпохи не закажешь?

Старик промолчал.

Из записной книжки Старика

07-08-07

Амазонки. Своим открытием их назвать не могу, о них в Зоне наслышан каждый. Но, пожалуй, кроме Шаманов и меня никто более не может похвастаться столь близким контактом с ними. Могу предположить относительно их происхождения следующее. В момент образования Зоны в Глузинской женской исправительно-трудовой колонии погибли все, за исключением одной(?)-двух(?) заключенных. От неё-то (от них-то?) и происходит весь род амазонок.

Организмы "прародительниц"испытали мутационные изменения, самым существенным из которых стала способность к партеногенезу. Вероятно, в этом какую-то роль играет воздействие чудо-озера с живой водой.

Собственно, размножение, при котором женская половая клетка развивается без оплодотворения – не порождение Зоны, он свойствен многим растениям и даже беспозвоночным животным Земли. (К слову – с бесполым способом размножения партеногенез ничего общего не имеет!). На такую форму размножения следует смотреть, как на приспособление к борьбе за существование. Партеногенез в огромной степени увеличивает продуктивность женщины без риска остаться неоплодотворенной и, следовательно, бесплодной. Отчего не допустить, что именно это позволило одной-двум праматерям амазонок дать начало целому виду эндогенных обитателей Зоны?

Но! При таком размножении у амазонки всегда будет рождаться только дочь, притом являющаяся почти полной копией матери. Вот и объяснение феноменального сходства амазонок.

Вероятно, образ размножения, а, следовательно, обусловленный этим образ жизни наложили отпечаток на психику амазонок. Мужчины в качестве половых партнёров ими абсолютно исключаются. Быть может, мужчины рассматриваются амазонками даже как иной биологический вид, с которым в исключительных случаях допускается только обусловленный интересами дела кратковременный симбиоз.

В общем, скорее всего перед нами – самые первые шаги по формированию нового вида Homo Sapiens Sapiens. Точнее – Femini Sapiens Amasones Пока что эти шаги не завели слишком далеко в сторону, амазонки очень близки нам, но обольщаться не стоит: они – уже другие.

Территория бывшего СССР Сибирь

Усть-Хамский район Хамской области

Аномальная Зона внеземного происхождения

Гремячье

09 часов 05 минут 8 августа 2007 г.

Старик, Тихоня, Ташкент, Глюк, Бобёр, Ушастый, Самовар

– Что ж, ребята, до скорого свидания. -сказал Бобёр. -Не лихачьте тут без нас, будьте осторожны. Сторожите добычу. Из больницы не выходите, делайте всё, как Старик сказал. А мы сразу же пришлём сюда караван из Черново.

– Будем ждать. -кивнул Глюк. -Вы, парни тоже… того… берегите себя…

По предложению Старика он, Ташкент и Самовар остались в гремячьевской поликлинике удерживать её до прихода подкрепления.

А Старик, Тихоня, Ушастый и Бобёр отправились в обратный путь к «курорту». По предложению Старика собрали из шести велосипедных колес без шин и старой двери скрипучую, но достаточно прочную колымагу, нагрузили ее изготовленными в репликаторе подарками для «курортников». Толкать её предстояло по старому шоссе, которое хотя и заросло кое-где кустарником, но было вполне проходимо. А аномалии можно было и объехать.

«Курортники» обнялись и сократившийся вдвое караван двинулся к окраине Гремячьего по заросшей лиловыми лопухами улице Герцена. Метров через сто сделали первую двухминутную остановку, оглянулись. Кто-то, кажется Самовар, прощально махнул рукой из окна больницы.

– Пойду впереди. -вызвался Тихоня, звонко клацая затвором германской винтовки. -Вонжу мужественный взор в тревожный сумрак неизвестности.

– Во, даёт студент! -восторженно прищёлкнул языком Бобёр. -Чисто тебе Лермонтов!

Из записной книжки Старика

07-08-07

G36 Штурмовая винтовка немецкого производства, представляющая собой первоклассный образец современного оружия – лёгкого, надёжного и удобного. Боеприпасы: обычный 5,56x45 мм. SS109, бронебойный 5,56x45 мм. АР.

Они покатили повозку за бывшим студентом. Караван выглядел по меркам Зоны очень богато. Одна экипировка и вооружение «курортников» могли стать объектов зависти залётных бандюков. И это вызывало у Старика и Бобра сильнейшие опасения.

– Головами крутите, опасности высматривайте -постоянно твердил Бобёр. -Не только монстров или аномалий теперь бойтесь, но и морально неустойчивых. Сталкеров всяких доморощенных отечественного разлива. Мы сейчас в таких шкурках – словно пушная дичь. Да и тележка многих может соблазнить.

Им предстояло преодолеть почти четыре километра. Имей они опытного проводника, на это при хорошем раскладе ушли бы сутки. Но теперь… Ушастый и Бобёр были настроены в лучшем случае на сорок восемь часов.