Северо-Запад - Зэди Смит

перед указанным ей столиком и ждала спонсора, имя она знала: доктор Сингх. Она подняла голову к сводчатому потолку. К ней подошла белая девушка в шелковой мантии, встала рядом. «Красиво, правда? Эта величественная крыша украшена золотым огнем! Привет, меня зовут Полли. Я в твоей команде». Рядом с Полли встал парень по имени Джонатан, который сказал, что в обязанности «капитана» входит только следить, чтобы еду подавали слева. Портреты почтенных мертвецов. Тяжелые столовые приборы. Вилки для рыбы. Строем вошли судьи в черных развевающихся мантиях и поклонились. Началась молитва на латыни. Скучающие довольные голоса повторяли слова чужого языка.

88. Сотворение любви: часть вторая

Натали разгладила плотную льняную салфетку на коленях и увидела Фрэнка Де Анджелиса – он опоздал, а теперь, увидев Натали, подошел к ее столу. Вид у него был убитый, сегодня он больше, чем обычно, походил на Орфея. Его реакция ей польстила. «Блейк? Шикарно выглядишь! Рад тебя видеть. О, капитан! Мой капитан…»[56] Он слегка поклонился и сел чуть не вплотную к ней, бедро к бедру, просмотрел меню, поморщился. «Картофельная запеканка. Я скучаю по Италии». – «Ну, это не смертельно». – «Так вы уже знакомы?» – спросила Полли. В том, как они говорили друг с другом, и в самом деле чувствовалась какая-то интимность: головы наклонены друг к другу, взгляд устремлен вдаль. Натали так легко вписалась в эту роль, что ей приходилось напоминать себе: никакой интимности до этого вечера и в помине не было, она возникала в этот момент вместе со своей историей.

Разлили плохое вино. Для произнесения речи поднялся на ноги древний судья. Его брови взмывали по-совиному с его головы, и он не преминул упомянуть первую постановку «Двенадцатой ночи» или нарисовать кровавую картину, как мародерствующие крестьяне сжигали своды законов: «…и если мы заглянем в омановский перевод «Anonimalle Chronicle»[57], то, боюсь, найдем там несколько обескураживающее описание профессии… Поскольку загнанные в церковь Темпл наши не столь благородные предшественники мало что сделали, чтобы сдержать обозленную толпу. Если позволите, я процитирую. «Удивительно было видеть, как даже самые престарелые и ветхие из них неслись с резвостью крыс или злых духов…»[58]. В наши дни, позвольте заверить вас, обезглавливание – по крайней мере, в Лондоне – случается, к счастью, редко и злоупотребления адвокатов обычно ограничиваются…» Натали слушала, очарованная мыслью о том, что ее собственное существование может быть связано с людьми, жившими шесть веков назад! Уже больше не случайный гость за столом – а именно такой она себя и представляла до этого дня, – а хозяйка вместе с другими хозяевами, продолжающими традицию. «И таким образом оно ложится на ваши плечи», – сказал судья, а Фрэнк посмотрел на Натали, пытаясь перехватить ее взгляд и комически зевая. Натали увереннее положила руки на стол и повернула голову к судье. Не успела она это сделать, как почувствовала, что совершает предательство. С другой стороны, кто был для нее Фрэнк Де Анджелис? И все же. Она повернулась к нему и чуть подняла брови. Он подмигнул.

89. Время замедляется

Официантка-полька осторожно двигалась между столиков в поисках вегетарианцев. Фрэнк говорил много и беспорядочно, перескакивал с темы на тему. Там, где прежде Натали видела только беспардонную уверенность в том, что мир крутится вокруг него, теперь она обнаружила искреннюю тревогу за все. Неужели это она заставила его так нервничать? Но ведь она не делала ничего, только тихо сидела и смотрела в свою тарелку. «У тебя волосы другие. Настоящие? Это твое масло? Видела Джеймса Перси? Теперь здесь. С первой попытки. Ты хорошо выглядишь, Блейк. Просто здорово. Я думал, ты уже уйдешь, когда я появлюсь. Что ты делала целый год? Вот тебе мое признание с набитым ртом: Я катался на лыжах. Слушай, я еще могу и про юриспруденцию поговорить. Я не совсем пустое место, как ты думаешь». – «Я не думаю, что ты пустое место». – «Нет, думаешь. Нет, мне мясо, пожалуйста. Да что с тобой такое?» Натали Блейк не каталась на лыжах. Она работала в обувном магазине в торговом центре «Брент-Кросс», экономила деньги, жила с родителями в Колдвелле и мечтала получить мэнсфилдский грант, что фактически…

Наконец-то появилась доктор Сингх с извинениями; и никакого тюрбана, представлявшегося до того Натали, – это была миниатюрная женщина лет тридцати с лишком, с бритой головой, в складках мантии виднелась фиолетовая шелковая блузка. Она села. Судья завершил речь. Аплодисменты прозвучали как недовольный визг.

90. Трудности с контекстом

Натали Блейк перестала флиртовать с Франческо Де Анджелисом и стала перечислять все свои научные достижения доктору Сингх. Вид у доктора Сингх был усталый. Она налила в стакан Натали немного воды. «А как вы развлекаетесь?» Фрэнк подался к ней. «На развлечения нет времени – она рабыня почасовой оплаты». Это явно было сказано ради шутки, пусть и топорной, и Натали попыталась рассмеяться. Но увидела, как вспыхнула Полли, а Джонатан уставился в стол. Фрэнк попытался спасти себя, сделав обобщение социологического плана. «Конечно, мы все здесь из “Красной книги”». Он оглядел зал, поднеся руку козырьком ко лбу. «Постойте. Тут есть еще один. Таким образом, нас всего должно быть приблизительно шесть. Совсем немного». Он был пьян и выставлял себя дураком. Она ему глубоко сочувствовала. Это «нас» в его устах звучало странно, неестественно. Он даже не знал, как ему быть тем, кто он есть. Зачем это ему? Натали настолько была занята посыпавшимися на нее поздравлениями с тем, что она способна сочувствовать курьезному промаху Франческо Де Анджелиса и правильно его анализировать, что не сразу заметила, как доктор Сингх хмурится, глядя на них обоих.

– У нас здесь очень эффективная расово-культурная общность, – чинно сказала доктор Сингх и повернулась к блондинке слева от себя.

91. Среда, 12.45: адвокатура

Четыре студента и преподаватель заняли места в передней части зала. Истец и ответчик получили имена «Веселой семейки»[59]: мистер Толстосум-Денежный-Отмывщик, Мистер Факел-Поджигатель. В этот момент Натали Блейк была вынуждена покинуть аудиторию и отправиться на поиски туалета, чтобы поправить волосы. Погода стояла не по сезону теплая, а она к этому не подготовилась. Пот тек от корней ее косичек, распушая их, и чем больше она об этом думала, тем катастрофичнее становилась ситуация. Несмотря на все амбиции, в душе она оставалась девочкой с Северо-Запада и не могла игнорировать надвигающийся кризис. В туалете она наполнила раковину холодной водой, отвела назад волосы и окунула лицо в воду. Когда она вернулась, единственное свободное место оставалось рядом с Франческо Де Анджелисом. Он придерживал место для нее? Сотворение любви,