История первая. Беглец. История вторая. Странник. - Дмитрий Хворост

Выговорившись, Калиша откусила огромный кусок от пшеничной лепёшки и начала энергично жевать, будто у неё эту краюху кто-то вот-вот отнимет. Повисла тяжёлая завеса тишины. Какие тут могут быть слова? Все наши неприятности меркнут по сравнению с теми горестями, которые только что поведала нам юная дарклинг.

— Надеюсь… ты не хочешь отомстить? — осторожно спросил я, недвусмысленно кивая на её ножик.

— Кому? Вам? — она имела в виду людей. — Или ненормальной поджигательнице?

— Последнее.

— Ты сам же сказал, что она не виновата.

— Сказал, — не стал отрицать я. — Но люди, которые пережили подобное, обычно не слушают других и идут на поводу у эмоций, а желание отомстить убийце — вполне естественно.

— Я — не человек, — это была сказано одновременно с гордостью, а так же презрением. — Нет, я не утверждаю, что все вы одинаковы. Ты — живое тому доказательство. Если бы мне было больше двадцати лет, я бы стала твоим Эт»«Согаше.

Мне доводилось слышать о подобной традиции у дарклингов. Она пошла у них от эльфов. Если кто-то оказывает тебе неоценимую помощь, спасет жизнь, например, то ты должен отплатить долг, следуя за этим человеком до края вселенной и даже дальше. Такое обязательство может быть расторгнуто только твоим Эт»«Сиримом, когда тот сочтёт, что вы квиты.

— Мне этого не нужно, — я усмехнулся. — Тот, кто не поможет ребёнку в беде, не имеет права зваться человеком.

Та одобрительно фыркнула, делая несколько глотков из фляги.

— И что теперь? — это уже Тия.

— Ждём, — односложно ответил я, подбрасывая в костерок ещё несколько веток.

Как бы то ни было, жизнь, скотина такая, продолжается, даже когда сами боги отвернулись от тебя. И в такой ситуации не стоит разбрасываться самым ценным подарком Лейрис.

Фламма вернулась только через несколько часов, ничего не говоря и старательно пытаясь не смотреть в глаза. Тем не менее от предложенной еды не отказалась и смолотила всё за какие-то доли секунды. Трогать её никто не стал, правда Риппи, с присущей ей детской непосредственностью, попыталась завязать разговор, но мы с Тией скорчили такие зверские рожи, что пернатая, изрядно струхнув, отбежала под защиту слизня.

— Что ж, раз все в сборе, надо будить нашу спящую красавицу и продолжать путь. Нам ещё предстоит выбраться из этой чащи на тракт… — с кислой физиономией пробубнила суккуба, бросая косые взгляды на ворочающуюся во сне Санию. Мазь действовала, и рука принимала свои изначальные очертания, но пока ещё была одутловатой и красной. Единорог то и дело тихонько постанывала, сильно потела и много ворочалась, но пока не проснулась. — Эрик, будь добр…

Я вздохнул, но не стал возражать. Мне ещё расплачиваться с ней за то, что она отдала свой обруч, который для демоницы явно много значил. Даже подумать страшно, что это порождение бездны потребует с меня за него.

Немного помявшись, я всё же подошёл к Сании и, опустившись на корточки, тихонько потряс её за плечо. Девушка с трудом разлепила веки и тут же зашипела от боли, так как попыталась по привычке потянуться.

— Мэтр? Что происходит? — она провела мутноватым взглядом по округе. — Где я? С Тией всё в порядке?

— Живее всех живых. Мы в лесу у чёрта на куличиках, но неприятности позади, — поспешил успокоить я её. А затем буркнул под нос, скорее обращаясь к себе, чем к окружающим. — Только кто бы мне подсказал, как поступить с Калишей и Фламмой.

— С кем? — удивлённо переспросила единорог, обескуражено хлопая пушистыми ресницами.

— Отойди ка! — Тия сказала это таким тоном, что не подчиниться было невозможно.

— Сания, ты как?

— Рука болит жутко, но… — неуверенно начала та, но демоница её перебила, всплеснув ладонями.

— Кто я?

— Эээ… Ты — Тия, демон, которого подобрал и спас мастер Аркавий, — она это произнесла, как самую любимую молитву или как заученную скороговорку.

— Хорошо, а как его зовут? — она невежливо тыкнула пальцем в мою сторону, будто я был предметом мебели.

Девушка замялась и густо раскраснелась, лепеча шёпотом какую-то бессвязную чушь.

— А этих? — теперь суккуба указала на слизня и гарпию. Те непонятно с чего вытянулись по стойке смирно. Увидев, что и этот вопрос вызывает заминку, Тия его поменяла. — Кто они и откуда взялись, помнишь?

— Да! Они были с мэтром… гарпия болела, и я её лечила.

Дальше девушка опять перешла на шёпот, и разобрать её слова мне не удалось. Да и не особо хотелось. Вместо этого я со всей силы дёрнул демоницу за плечо, разворачивая к себе, и прямо в лицо громко задал давно уже гложущий меня вопрос.

— Забери меня бездна, расскажи ты уже нам, что с ней не так!?

Тия вздохнула. Тяжёло и печально, мол, намекая, что, может, хватит на сегодня трагедий? Но я был непреклонен.

— Думаю это очевидно, что у нашей среброволосой подруги небольшие проблемы с памятью…

— Спасибо! А я бы сам ни в жизни бы не догадался! А поподробнее никак нельзя!? А то вдруг она забудет, как выглядит обезболивающее, и напоит меня слабительным! — вспылил я.

— Не кричи, иначе и дальше будешь жить в неведении, — предупредила суккуба, но всё же продолжила говорить. — В общем, это давняя история. Сании шестнадцать и когда я попала к Аркавию восемь лет назад, она уже прожила у него пять. Но какие невероятные обстоятельства могли заставить гордых единорогов, не сильно любящих людей, оставить своё единственное чадо на попечении человека? Всё просто, они посчитали её неизлечимо больной и подарили мастеру за то, что он помог им. В детстве бедняга… — Сания слушала этот рассказ, опустив свои радужные глаза к земле, и лишь иногда кивала. — …Не могла запомнить и пары слов дольше, чем на пять минут. Её родители подумали, что она умственно отсталая. Да, девочка производило подобное впечатление, но мастер заметил, что в то время, пока она помнит сказанное ей, то ведёт себя вполне адекватно. Когда я оказалась у него, он уже научился хоть как-то контролировать провалы в её памяти — Сания могла вполне связно изъясняться и помнила, хоть и урывками, хотя бы прожитый день. Мы вместе стали работать над тем, чтобы привести её вечно рассыпающийся разум в порядок. Он круглые сутки проводил в своей лаборатории, улучшая сделанный им же эликсир. А я учила её писать, читать, да и просто говорить. Это был крайне сложный процесс, так как каждый день приходилось фактически начинать заново. Целый год мы пытались пройти алфавит. Наверно тогда мастер был ближе всего к отчаянию, так как никаких продвижений в её состоянии не было. Но затем Каэлерис повернулась к нам, и постепенно малышка стала запоминать всё больше. Вот, в общем-то, и всё. Аркавий умер, не успев довести своё средство до идеального состояния, но уже сейчас Сания вполне способна вести нормальную жизнь. У неё бывают проблемы, когда она слишком сильно волнуется или, как сейчас, получает серьёзные травмы. Так что хватит на неё сердиться каждый раз, когда она забывает твоё имя! Всё же она не рас спасала наши шкуры и ещё много раз спасёт!