Верни меня к жизни, волк - Светлана Ворон

— Ты меня стесняешься? — обиженно надул губы парень, и я закатила глаза.

— Халле, если ты не заметил, я вообще не склонна проявлять эмоции на людях. И я уже упоминала, что не собираюсь ни с кем заводить отношения. Давай спокойно допьем какао и поедем домой, — и со вздохом вернулась к своей остывшей чашке.

— Скажи мне только одно, и закончим на этом, — прошептал Эрлинг, сжав вилку так сильно, что мог погнуть металл. — Ты ведь не станешь просить у него того, что просила у меня? Не злись, Фло, — голосом, опять наполнившимся властной вибрацией, произнес Эрлинг, и я почувствовала себя подозреваемой на суде. — Мне нужно знать.

— Повторюсь: у тебя нет права навязывать мне и моим друзьям свои решения, — поморщилась я, не одобряя пункта, в котором Морелей принуждали к миру. — Тем более делать это за моей спиной.

— Ты хочешь сказать… — его лицо побагровело от нового приступа ярости.

Вновь схватив мою ладонь, он сжал ее до боли.

— Ай! — вскрикнула я, но Халле не унялся.

— Нет, Фло, одумайся! Что он тебе такого наговорил? Наверняка красиво расписал, что все будет шоколадно как в сказке?! Пойми, Фло, они по натуре убийцы! Вспомни того черного на трассе! Неужели ты хочешь стать таким монстром?!

— Тише, — прошипела я другу, выдергивая из захвата руку — пальцам было больно.

— Пожалуйста, Фло, — умолял Эрлинг искренне. — Он тебе лжет, не стоит соглашаться на это даже ради здоровых ног!

— Успокойся, или я реально обижусь, — строго отчитала я, всерьез рассерженная. — Я не собираюсь становиться ликантропом. Пока что. Криставиан мне не врал, — поддела я язвительно, — а честно рассказал обо всех последствиях. Я знаю, что меня ждет, и обещала хорошенько подумать. В ближайшем, — сделала я ударение на слове, — будущем точно остаюсь человеком.

— Правда? — шокировано выдохнул Халле, ошалело моргнув. — Он сделал это?.. Смог тебя убедить?..

Я показала другу язык, потирая ноющие пальцы, которые парень чуть не сломал железной хваткой.

— Да, — обиженно скуксилась, не понимая, с чего квэн устроил истерику.

— Надо же, — пробормотал Эрлинг, напряжение отпустило его. — Не такой уж он и урод.

— А ты обвиняешь, не разобравшись, — покачала я головой, недовольная тем, что, даже признавая хороший поступок Криса, Халле не смог удержаться от обзывательства.

— Но я все равно ему не доверяю, — решительно заявил он, ища на столе, чем бы еще заесть или запить досаду. — Уверен, все это часть его коварного плана. Притвориться добряком, чтобы ты сама прыгнула ему в объятия, потеряв бдительность. Тогда-то он и поставит на тебе свою метку.

Я закатила глаза, потому что Халле выглядел как профессор, занудно доказывающий пустую теорию — только очков на носу не хватило и указки.

— Это не смешно, — обиделся он на мое легкомыслие. — Говорю тебе: все это только ради того, чтобы ты поверила в сказку. И их приторная заботливость, и браслеты. Как только ты согласишься на обращение, они покажут свое настоящее лицо. Когда станет поздно.

— Я как-нибудь сама разберусь, кто мне врет, а кто нет, — устала от подозрений я. — Не дурочка.

— Но опыта-то у тебя как у годовалого ребенка, — пошутил вдруг повеселевший друг, намекая на случившуюся год назад амнезию.

Я хотела обидеться, но… рассмеялась.

К Халле вернулось хорошее расположение духа, и остаток вечера прошел без глупых претензий и обид.

К моменту, когда парень привез меня домой, забавными приколами он выбил себе еще несколько очков: я признала, что день, кроме сцены в кафе, получился чудесным.

На том мы и расстались, договорившись встретиться в самое ближайшее время.

Махая отъезжающему «форду» вслед, я думала только о Крисе, бродящем где-то неподалеку. Кто знает, следил ли он за нами прямо сейчас, прячась среди темных стволов?

Посмотрит ли на меня через окно, когда я окажусь в своей комнате? Рискнет сам зайти в гости, или мне придется выйти на улицу и позвать его, как только Шарлетт уснет?

Между нами не было никакой договоренности о следующей встрече, и это печалило меня сверх всякой меры. Каждая минута, проведенная вдали от парня, тянулась мучительно долго и заставляла сердце страдать.

И это чертовски сильное, болезненное желание быть с ним рядом невольно возвращало меня к рассказу Халле об истинной любви двух предназначенных друг другу половинок. Оно это или не оно? И если оно, что мне с ним делать?

Способны ли полукровки искренне любить или обманывают сами себя, принимая преувеличенные эмоции за настоящие чувства? Создают ли двуногие ликантропы пары, которые Халле назал истинными, или эта привилегия досталась только чистокровным волкам?

Между нами стремительно развивался роман, когда Кристав еще был человеком. Сам парень назвал наши отношения «безумными», значит, мы были серьезно влюблены. Но что от тех чувств осталось после превращения в оборотня?

Кристав рассказывал о первых неделях после изменения. Любви там не было места. Он вспомнил обо мне, только оказавшись неподалеку от Бепре. Решил взглянуть только потому, что освободилось время. Разве это не говорило о том, что чувства ко мне давно остыли?

И только когда он увидел меня, его эмоции вернулись с новой, устрашающей силой. Как он их описал? Нечто первобытное и жестокое. Примитивный природный зов, который охватывает самцов, лишая их рассудка. Разве это похоже на любовь? И уж тем более — на истинную?

Как бы там ни было, нельзя было списывать со счетов и меня. Я тоже столкнулась с притяжением, бороться с которым оказалась не в силах.

Вопрос оставался лишь в том, как относиться к этому: как к дару судьбы, который мне стоит принять? Или к проклятию, отнимающему право на собственный выбор?

Но, что бы я ни решила, моя инвалидность не даст о себе забыть, вырастая непреодолимым барьером между нами в случае, если я захочу сдаться чувствам…

Глава 49. Пора выбирать

Мне было о чем подумать в течение следующих недель.

События развивались своим чередом, а точнее, практически застыли на месте: все тот же дом, магазины, Линет, Халле и Кристав.

Последнего я каждый вечер вылавливала из кустов и просьбами или угрозами уговаривала зайти в дом.

Он убеждал, что ему и снаружи комфортно. Сетовал, что он здесь не для отдыха и праздной болтовни, а исключительно для охраны. Ему нужно быть начеку, а стены помешают учуять или услышать приближение врага.

Иногда он упорно прятался. Как бы я его ни звала, не выходил ко мне. Но кто сказал, что я не найду способов его переупрямить?

«Неудачно» захлопнуть входную