История куртизанок - Элизабет Эбботт

В исчезавшем мире привилегий брак оставался практической договоренностью, залогом которой становились дочери семейств. Счастье в такой ситуации было смутным идеалом, оно не имело ничего общего с браком.

Леди Бесс Фостер и Джорджиана, герцогиня Девонширская{109}

Счастье не входило в расчеты леди Джулии Стэнли — героини анонимно опубликованного в 1778 г. романа «Сильф», написанного Джорджианой, герцогиней Девонширской. По крайней мере, в ее расчеты на брак, который дал ей титул, звание и кое-что еще. Леди Джулия и лорд Стэнли раньше почти не встречались. Они прекрасно понимали, что браки заключаются так же, как и другие семейные союзы или коммерческие договоры — то есть когда к зову сердца никто не прислушивается. На самом деле со дня их вступления в брак у лорда Стэнли была любовница. «Какой закон не позволяет женщине делать то же самое?» — с грустью спрашивала себя леди Джулия.

Этот вопрос сам по себе содержит вызов, но ответ на него однозначен: закон двойного стандарта, закон, допускающий измену мужей, но осуждающий неверность жен, закон Англии, а на деле закон, распространенный в большинстве стран.

Создательница «Сильфа», которой в то время исполнился двадцать один год, прекрасно знала: это вопрос риторический. Даже когда она впервые выехала в свет легкомысленной шестнадцатилетней девушкой, родители которой только что дали согласие герцогу Девонширскому на предложение жениться на ней, леди Джорджиана Спенсер знала правила брака, по крайней мере те правила, которые распространялись на женщин из аристократической среды. От девушки, выбранной в качестве подходящего сосуда для семени знатного мужчины, ожидали рождения наследника. До этого момента ей вменялось в обязанность хранить мужу верность. А после рождения мальчика она должна была быть предельно осторожной и ни в коем случае не допускать беременности от другого мужчины. Огромную роль здесь играла репутация, и стоило ей лишь раз оступиться, доброе имя можно было утратить навсегда. Мужчина, со своей стороны, должен был защищать и обеспечивать жену и семью.

Джорджиана Спенсер всеми силами пыталась играть по правилам, а когда она чуть сбивалась с пути истинного, ее властная мать, леди Маргарет Спенсер, решительно и безапелляционно напоминала ей о ее обязанностях. Выполнять их было нелегко: муж Джорджианы — Вильям, пятый герцог Девонширский — в лучшем случае относился к ней безразлично, а в основном был замкнут, угрюм и враждебно настроен. Кроме того, с момента их вступления в супружескую жизнь, начало которой знаменовала свадьба, состоявшаяся за два дня до того, как Джорджиане исполнилось семнадцать лет, он изменял ей с любовницей — Шарлоттой Спенсер.

Шарлотта Спенсер (несмотря на фамилию, она никак не связана узами родства с восторженной Джорджианой), хорошо воспитанная девушка с прекрасными манерами, была дочерью бедного священника, со смертью которого осталась без средств к существованию. Шарлотта не могла заработать на жизнь в своем сельском приходе, поэтому решила отправиться в Лондон и стать там белошвейкой или шляпницей. На остановке экипажей она встретила отпетого негодяя — сутенера, выступавшего перед приезжими под личиной участливого друга. Почти сразу же по прибытии в Лондон он соблазнил Шарлотту и бросил. В отчаянии она стала любовницей престарелого гуляки, который вскоре умер, но оставил ей достаточно денег, чтобы открыть шляпную мастерскую.

Именно в этой мастерской ее впервые увидел Вильям, и его настолько поразили обаяние, почтительное обращение и чуткость молодой женщины, что он влюбился в нее до беспамятства. Шарлотта стала его любовницей, переехала в дом, который он для нее арендовал, и подарила этому инертному человеку ощущение счастья. Незадолго до того, как он женился на Джорджиане, Шарлотта родила ему дочь, которую тоже назвали Шарлотта.

Хоть разница в социальном положении делала юридическое оформление их отношений невозможным, Шарлотта покорила сердце Вильяма, и он даже мысли не допускал о том, что брак мог как-то сказаться на его отношениях с любовницей. Таким образом, Джорджиане пришлось бороться за любовь человека, который уже достаточно долго состоял в любовной связи с другой милой женщиной.

Однако вскоре после 1778 г. Шарлотта умерла, и следов ее жизни осталось совсем немного. До встречи с Вильямом она являла собой классический образец соблазненной и покинутой женщины, которой пришлось стать любовницей, чтобы иметь средства к существованию, Шарлотта была беззащитна и опорочена. Во многих отношениях ей повезло больше, чем многим другим: ее второй любовник оставил ей достаточно средств, чтобы она смогла открыть мастерскую, а третий, герцог Девонширский, содержал ее и заботился об их дочери.

Вильям по-своему, то есть в минимальной степени, выполнял свои отцовские обязанности. После смерти Шарлотты он взял маленькую Шарлотту и ее няню, миссис Гарднер, в свой дом в Девоншире, а Джорджиане сообщил, что удочерил девочку. Джорджиана, которую он укорял за то, что та не могла произвести на свет наследника, с радостью встретила девочку и подсказала мужу дать ей фамилию Вильямс, максимально созвучную с его именем. (Незаконнорожденным детям нередко давали фамилии, по которым можно было угадать имена их отцов.) Чета герцогов Девонширских придумала и достаточно убедительную причину удочерения девочки: малышка стала осиротевшей дальней родственницей Джорджианы. Будущее маленькой Шарлотты теперь определилось, причем большую роль в нем предстояло сыграть следующей любовнице ее отца.

Между тем Вильяму требовалась женщина, которая любила бы его так же, как Шарлотта Спенсер, и он обрел такую обожательницу в лице леди Элизабет — или Бесс, как ее называли родные, — Херви Фостер. Как и Шарлотта Спенсер, Бесс была дочерью священнослужителя, но ее отец, епископ Дерри, позже стал графом Бристольским. Тем не менее семья Херви в общественном и материальном отношении стояла неизмеримо ниже герцогов Девонширских. Еще важнее было то, что члены семейства Херви слыли вольнодумцами.

Бесс пережила непродолжительный и горький брак с Джоном Фостером — уважаемым другом семьи. Однако внешнее добродушие Джона не распространялось на его жену, по крайней мере после того, как она узнала, что он спит с ее служанкой, а он выяснил, что у нее есть другая «привязанность». Ни в одном документе до нас не дошли сведения о судьбе служанки-любовницы Джона: она, видимо, была весьма незначительной фигурой, чтобы удостоиться упоминания. Однако нам известно, что, узнав об измене Бесс, Джон пришел в ярость. Он отверг ее мольбы о примирении и вынудил к полному разрыву отношений, что, согласно английским законам XVIII в., давало ему полное право на попечение не только их маленького ребенка, но и того дитя, которое носила под сердцем Бесс. Как только этот ребенок был отнят от материнской груди, Бесс передала его Джону, который отказал ей в праве его навещать. Кроме того, он полностью лишил ее материальной поддержки. Поведение Джона выглядело чудовищным, но было вполне законным, так что Бесс дважды оказалась в роли жертвы.