Семь главных игр в истории человечества. Шашки, шахматы, го, нарды, скрабл, покер, бридж - Оливер Рейдер

мировых чемпионатах (он единственный, кому удалось стать чемпионом мира больше одного раза) и пяти чемпионатах США, а его средний счет (за всю жизнь) составляет 448 очков на игру.

После поединка двух сильных игроков доска для скрабла выглядит для непосвященного так, будто игра шла на марсианском языке. Вот пример, чтобы вы могли себе это представить: в одной игре, случайным образом выбранной из тех, что были сыграны на недавно прошедшем национальном чемпионате, Ричардс выложил следующие слова: ZIBET (азиатская виверра), WADI (сухое русло реки), PAIK (бить или наносить удары), INIA (части черепа), CALX (минеральный остаток) и SERED (обожженный). И это была совершенно рядовая игра. Другие «истории с Найджелом» превратились в легенды. Например, однажды на подставке у Найджела оказались фишки? CDHLNR, а на игровом поле – две разрозненные буквы O и одна E («?» означает пустую фишку). Он мог составить восьмибуквенное бинго CHILDREN (дети). Вместо этого он использовал три разрозненные фишки, получив в результате 10-буквенное бинго CHLORODYNE (хлородин). Однажды он выложил SAPROZOIC (сапрозойный) через слово ZO и DECAGONAL (десятиугольный) через слова GO и AL. В 2015 году после штудирования словаря на протяжении девяти недель он стал победителем чемпионата мира по скраблу на французском языке. При этом он не говорит по-французски.

Достижения Ричардса, как и достижения Мариона Тинсли на шашечной доске, поразительны, но непостижимы. Их мастерство, как и мастерство некоторых машин, кажется сверхъестественным. Мы не знаем, как они это делают. Разумеется, выполнение громадной работы было для обоих игроков обязательным условием: сотни книг по шашкам или сотни тысяч слов. «По-моему, никакого секрета нет, – сказал однажды Ричардс. – Просто нужно выучить слова». Тинсли дополнял напряженную работу верой и полагал, что идеи, касающиеся шашек, приходят к нему «свыше». Ричардс проявляет абсолютную отрешенность и полностью посвящает себя игре, но только не ее непредсказуемым результатам. Однажды, после того как он стал победителем турнира, его спросили, не хочет ли он сказать несколько слов. «Я не знаю ни одного», – ответил он. В другой раз какой-то игрок сказал Ричардсу, что по его виду невозможно понять, выиграл он или проиграл. «Это потому, что мне все равно», – ответил Ричардс.

Кац-Браун считает, что Ричардс остается единственным игроком, который все еще сильнее машин – аскетичной силой природы в человеческом обличье. Шеппард с ним не согласен, отдавая предпочтение программе Maven: «Я бы с радостью сыграл с Найджелом на любые ставки, какие он сделает». Но такой матч вряд ли возможен – Ричардс не играет с программами.

Мое собственное увлечение скраблом началось жарким летом 2009 года в городе Остин, штат Техас, где я изучал экономику в магистратуре. В детстве я ненавидел скрабл прямо как Кац-Браун, так как эта игра ассоциировалась с нескончаемыми, приносящими мало очков партиями за кухонным столом, в которых я неизменно проигрывал старшим. Но и я провалился в кроличью нору «Помешанного на словах». Стефан Фатсис изобразил фанатов, которые спят в обнимку со словарями, разъезжая по стране с одного увлекательного турнира на другой. Это было нечто вроде «В дороге» Керуака, но про мегаботанов.

Когда начинаешь играть в скрабл, особенно если ты еще ребенок, все упирается в малый словарный запас. Слова – это основа, поэтому ты не только плохо играешь, но и не понимаешь, что собой представляет эта игра. Тебе нужно много времени, чтобы сообразить, как составить слово – любое слово – с помощью фишек, находящихся на подставке, а затем понять, куда фишки поставить, а в результате эти изнурительные усилия приносят какие-нибудь шесть очков. Однако происходит нечто волшебное, когда начинаешь играть в скрабл хотя бы на шаг лучше начинающего: использовать бонусные клетки, составлять перекрывающиеся слова, получать первые бинго. Кроме того, ты учишься оборонительной игре. Когда впервые замечаешь, что противник застрял со своей буквой Q, делаешь ключевой ход, не позволяющий ему выполнить разрешенную выкладку QI для двух слов, и тем самым обеспечиваешь себе победу, – да, это волшебство. Именно эта последовательность развивающихся навыков в конце концов привела к зарождению во мне любви к игре – я осознал, что она представляет собой, понял, что это создание чего-то из ничего. Я почувствовал, что научиться играть и применять обретенные навыки полезно, хотя это «всего лишь игра».

Конечно, такое впечатление оставляет не только скрабл – это древнее и универсальное чувство. «Это связано с более широкой аристотелевской картиной процветающей жизни, – сказала мне Гвен Брэдфорд, философ из Университета Райса, занимавшаяся изучением игр. – Это связано с применением и развитием ключевых человеческих способностей, наших характерных качеств. С одной стороны, есть рациональная деятельность или мышление, но с другой есть также оттачивание навыков. Прилагать усилия, чем-то заниматься – всегда хорошо, потому что именно это и означает быть человеком».

После того как вы преодолеете скучный начальный этап, игра становится захватывающей. Составление и поиск анаграмм – засасывающее интеллектуальное удовольствие. Расстановка в правильной последовательности букв вроде AAABLOPR, DFGGHIOT и EILLMNOU в первый раз кажется реализацией маленькой суперсилы[50]. Если вы освоили базовую технику, игры быстро превращаются в интенсивную «перестрелку» и увлекательные состязания стратегий. Заниматься скраблом – все равно что учить новый язык, то есть раскрывать сокровищницы паттернов, распознаваний и смысла, вот только это ваш родной язык.

Когда освоена базовая стратегия, наступает черед раскрытия ее внутренней красоты. Но для этого нужно учиться. Сначала осваивают «двойки», то есть двухбуквенные, самые короткие слова, которые можно выкладывать в игре. Сейчас их 107. Многие из них уже знакомы: AN, IT, OF, WE. Но есть и незнакомые: AA, AI, XI, XU[51]. Затем переходят к трехбуквенным словам, количество которых составляет 1082. Многие из них тоже всем знакомы: AND, CAT, THE, WHY. Но другие опять-таки нет: AVO, CWM, LAR, ZAX[52]. Потом идут четверки, которых 4218, например AGLU, CORF, HOWK, QOPH[53]. И так далее. В то время как длинные слова красивы и зачастую приносят много очков, короткие являются теми нуклеотидами, на которых держится ДНК скрабла. Эти короткие слова настолько важны и знакомы, а также настолько часто используются хорошими игроками, что стали чем-то вроде монашеских молитв – периодически повторяемыми, прочно усвоенными и произносимыми на подсознательном уровне.

Члены клуба любителей скрабла собирались по понедельникам в обшарпанной задней комнате с сомнительным кондиционированием воздуха, находящейся в Рекреационном центре Остина. Около десятка игроков, придя в клуб, платили по