Граф в законе. Изгой. Предсказание - Владимир Смирнов

— Как же мне вас отблагодарить, рыцари бумажных кинжалов? Произвести в королевские мушкетеры или рекомендовать сторожами на городскую свалку?.. Ну-с, что молчите? — Он осмотрел каждого внимательно, как осматривают специалисты новые музейные редкости, а в глазах его плясали веселые огоньки. — Ладно, я вас прощаю. Но прежде, чем вернуться в свою покинутую могилу, проводите его в подвал.

Оба закивали обрадованно.

— Где Бета? — в вопросе Сергея звучал решительный вызов.

— Она здесь, — повернулся к нему Граф. — Простите меня, старого грешника, что сделал ее приманкой. Но я верил, что вы пробьетесь к ней, и у нас с вами будет возможность поговорить без свидетелей…

Граф нагнулся, потянул на себя голубой ковер, прикрывавший угол комнаты. Под ковром оказалась квадратная двустворчатая дверца подвала. Откинув каждую из них поочередно за овальные скобы, он распрямился, обратил лицо к Сергею:

— Это все, что сохранилось от усадьбы моего отца, уважаемый Сергей Андреевич. Винный погреб. Прошу вас, почтите его своим посещением… Не серчайте, предосторожность отличает любое разумное существо… А я не исключение…

31

В подвал вели стертые каменные ступени, освещенные тусклой электрической лампой.

Когда Сергей сошел на твердый цементный пол подвала и сверху с грохотом захлопнулись створки люка, из темноты метнулась к нему Бета, как серая призрачная тень, прильнула дрожащим телом. Он услышал ее торопливый, всхлипывающий голос:

— Здесь так страшно!.. Я боюсь, очень боюсь, Сережа. — Она была оглушена непривычным одиночеством. В ее блестящих влажных глазах вспыхнул испуг, — Что с тобой? Тебя били? Тебе больно? Тебе очень больно?..

Сергей бережно обнял ее, поцеловал в лоб в приливе благодарной нежности. Как быстро ее ужас от одиночества в мрачном подвале, от чувства полной непреодолимости — глухой свет лампочки и тревожно-мрачные стены подземелья могут погасить любую, самую смелую надежду — сменился беззаветной готовностью оказать ему помощь, защитить… Его поразило удивительное женское умение растворяться в другом…

— За ржавый гвоздь зацепился, — ответил он, стараясь придать голосу беспечность.

— Не обманывай меня. Я же врач… Вижу, какой ты… И кровь свежая…

— Пожалуйста, Бета, не будем об этом.

Она осторожно провела ладонью по бинту и снова заговорила быстро-быстро:

— Я ничего не сказала… Они требовали, угрожали… Я только говорила: не видела никаких тетрадей… Они не поверили… Сюда столкнули…

— Ты умница… Не бойся, все будет хорошо.

Сергей огляделся: их окружал притаившийся настороженный полумрак. Все было пропитано сыростью и безнадежностью. Лампочка высвечивала лишь одну ближнюю стену, густо покрытую толстой неровной завесой черной плесени. Зловещие космы ее свисали и с потолка, до них можно было дотянуться. Он увидел, что и на внутренней стороне захлопнувшихся створок подвала есть две массивные скобы.

— Попробуем на всякий случай закрыться, — шепнул он, взяв лежащее в углу сучковатое, покрытое той же черной плесенью полено, поднялся по ступеням, продел в ушки скобы.

Сойдя вниз, пошел вдоль слабо освещенной стены, и тут же чуть не упал, споткнувшись. Пригляделся, напрягая зрение. Под слоем плесени проступали округлые, как дуги, подставки для винных бочек. Их было много, они уходили во мрак. Осторожно, трогая ботинками пол, двинулся дальше.

— Сергей, — приглушенно вскрикнула Бета, — не ходи далеко, я тебя не вижу.

Она сидела на нижней каменной ступени, сжавшись, охватив руками плечи, стараясь защититься от промозглой сырости подвала и подавить в себе безысходное отчаяние. От ее ног вела в сторону узкая светлая тропка, на ней не было черной плесени.

— Не надо бояться. Мы постараемся уйти пораньше. Видишь, там стояли винные бочки, не могли же их вкатывать по ступеням. Здесь должен быть другой вход, более широкий. Я сейчас вернусь…

— Быстрее, — с мольбой попросила она.

Но тропка через девять шагов уперлась в стену. Сюда добирался слабый, приглушенный свет, под черной плесенью смутно обозначалась кирпичная кладка.

Было непонятно: тропинка прямо-таки вползла под эту стену чуть сбоку. Легкая плесень везде — на потолке, на полу, на кирпичной кладке и никакой плесени на вытоптанной тропе. Значит, стена выложена позже? Если кто-то шагал по этому подземелью от лестницы сюда и обратно, то, во-первых, почему он выбрал именно этот путь, во-вторых, почему не разворачивался так круто назад, не описывал полукруг, как обычно делают во время прогулок…

Сергей нагнулся, хотел просунуть руку в едва угадываемую щель между основанием стены и тропки, но тело вдруг наполнилось свинцовой болезненной тяжестью, голова запрокинулась, и он медленно сполз, прижимаясь плечом к стене. Ему даже показалось, что стена податливо отошла, скрипнув чем-то ржавым. Посидел обессиленный, подождал, пока не испарилась мутная, клубящаяся тяжесть. Вверху раздался встревоженный шепот Беты:

— Что с тобой, Сергей? Тебе плохо?

— Нет, ничего… — ответил он. — Стену исследую… Смотри, куда уходит дорожка…

Бета подошла, опустилась рядом с ним.

— Странно… Здесь щель огромная… Знаешь, под всей стеной… А в центре — железная палка…

— Надави на стену.

Бета поднялась, протянула вперед руки, фигура ее напряглась в усилии, точно она толкала застрявшую в грязи машину.

Стена снова заметно поддалась, отозвавшись ржавым скрежетом.

— С той стороны закрыто, — решил Сергей.

Он уже поднялся, стоял рядом с Бетой, ощупывая ладонями холодные влажные кирпичи. У самого угла один из кирпичей был слегка выдвинут. Сергей потянул его на себя, кирпич слегка вышел из ряда, отодвинув темную прямоугольную пустоту. Просунув в этот квадрат руку, он нащупал ослизшую металлическую пластинку. Толкнул ее, потянул на себя — не поддается. Поднял вверх и чуть не провалился в плотную черноту, стена вдруг сошла с места и легко, беззвучно развернулась на невидимой оси, образовав два черных квадрата входа. Дорожка уходила в темень.

Бета зашептала ему в самое ухо, точно боясь вспугнуть неведомые призраки, таящиеся впереди, во мраке.

— Что там?..

— Сейчас узнаем.

Сергей нерешительно шагнул в темноту, поднял руку и обнаружил сверху слева на внутренней стене острый железный крюк, на котором лежала пластина. Дальше рука наткнулась на выступ, — похоже, выключатель. Вспыхнувший свет яркой лампы осветил такое же черное от плесени помещение. Но здесь справа и слева тянулись рядами неглубокие ниши, в которых покоились лохматые, как живые застывшие существа, черные бутылки. На противоположной стене под бахромой плесени смутно проступали очертания ветхих деревянных ворот.

— Выход! — Бета побежала вперед, опередив Сергея. Треснули, отломились две широкие доски, сбросив на пол тяжелые кисти плесени. Бета повернулась растерянно к Сергею, машинально стирая с пальцев черные хлопья; за проломом виднелась кирпичная стена. Выхода не было.

— Мне страшно, Сережа, — обреченно произнесла она.

— Успокойся! Пойдем-ка лучше выпьем старого доброго вина из коллекции графа Трубецкого.

В углу стоял круглый столик, покрытый чистой коричневой клеенкой, возле него плетеное кресло. На столе высилась пузатая, как дыня, бутылка, рядом поблескивал высокий хрустальный бокал на тонкой ножке. Сергей вытащил зубами неплотно задвинутую пробку и наполнил бокал.

— А вдруг отравлено? — настороженно предположила Бета.

Он рассмеялся и залпом выпил полбокала. Густое сладкое вино добрым теплом разлилось по телу.

— Ты попробуй, какое чудо!

Бета подошла к нему, села в кресло.

— Перестань, Сергей. Не до вина мне… Что они могут сделать с нами?

— В этой крепости да еще с прекрасным вином, ничего нам не угрожает!

В это время послышался отдаленный грохот, потом глухой, разнесенный эхом по всем закоулкам подвала голос Немого:

— Откройте!

Сергей запоздало опомнился, спешно повернул квадрат стены, набросил металлическую пластинку на крюк.

— Пусть теперь попробуют к нам пробиться, — Он схватил со стола бутылку, и, держа ее за горлышко, стукнул о стену. Оставшуюся в руке часть бутылки с хищно поблескивающими выступами острого стекла приблизил к прямоугольнику, где был вынут кирпич.

Грохот внезапно прервался, послышались тупые удары полена, скатывающегося по каменной лестнице. Донесся повелительный голос.

— Что ты там возишься?

— Нет их нигде, — отозвался где-то рядом длинноухий.

Шаркающие звуки шагов приблизились к стене, за которой стоял Сергей.

— А я знаю, где они…

Как только в темном отверстии появилась кисть руки, Сергей с силой вонзил в нее стеклянные ножи.