Доктор Боб и славные ветераны - Анонимные Алкоголики

Когда меня не принимали другие выздоравливающие алкоголики из‑за того, что я был молод, — продолжает Дэн, — он говорил мне, что они завидуют моей молодости, завидуют, что сами не позаботились о выздоровлении раньше, как я.

Доктор Боб и Анна возили меня на собрания примерно полтора года, потому что у меня не было водительских прав. И еще одно: обычно я звонил доктору Бобу и говорил: “У меня есть спикер для общего собрания[40]. Вы не возражаете, если он приедет поговорить с Вами?” — “Почему бы и нет, Дэн?” — Он никогда мне не отказывал.”»

Таким образом мы видим, что попасть к доктору Бобу было легко, и он постоянно консультировал множество АА–евцев практически с самого начала движения АА, и до момента, когда из‑за болезни он уже не мог ни с кем видеться.

«Он был просто замечательным человеком, — говорит Мейделин В., в одном из самых теплых и живых воспоминаний. — Он был не из тех, кто легко сходился с людьми и вступал в разговор. Ему говорили: “Здравствуйте, доктор Боб”, и все, что он говорил в ответ, было: “Привет”.

И все же он был мне очень близок. И Билла я знала. Я очень нервничала в глубине души, ожидая, что сейчас войдут Боб и Билл и спросят: “Где Мейделин? Где Мейделин?” — А я как раз тут.

Боб говорил мне: “Оставайся открытой и честной. Ты такая непосредственная. Оставайся самой собой. А если тебе понадобится помощь, ты можешь прийти сюда, в АА. Мы готовы прийти и разделить нашу программу с тобой”.

Анна была очаровательным человеком. Она мне очень нравилась. Она всегда подходила и садилась рядом со мной. Она говорила: “Я хочу пересесть к Мейделин”. Она просила людей, сидящих рядом со мной: “Извините, я хотела бы сесть рядом с Мейделин”.

Они никогда не говорили много, только: “Если ты хочешь получить помощь, ты должна попросить о ней”. И еще они говорили: “Мы не можем сказать тебе, что делать, но мы можем помочь”. Если вы были на собрании, вам не следовало беспокоиться о том, как вы доберетесь домой. Они говорили мне: “Тебе нужно только добраться до собрания, а мы позаботимся о том, чтобы ты попала домой”.

Некоторые из ветеранов говорили: “Приходите на собрание, и вы познакомитесь с Мейделин. Она пожмет вам руку”. И это именно то, что я делала. Я пожимала им руки и говорила: “Я очень рада, что вы пришли. Спасибо Господу за это. Я надеюсь, что вам понравится у нас”.

И еще, сестра Игнатия. Она была моим дорогим другом. Когда ее куда‑нибудь приглашали, она часто просила меня пойти с ней. Если я стеснялась, люди говорили: “Разве Вы не видите, что Сестра хотела бы, чтобы Вы пошли с ней. Если Вы не пойдете, она, может быть, тоже не пойдет. Мы рады, что она согласилась прийти, и мы сказали ей, что мы попросим Вас прийти тоже”.

Я пришла в АА, когда мне было за сорок. Я бросила пить и никогда не срывалась. Благодарю Бога за это. И я никогда ни на кого не давила с программой АА. Доктор Боб мне всегда говорил: “Мейделин, что бы ты ни делала, с кем бы ни разговаривала, не дави на них”. — “Ну, а кто говорит, что я давлю? — отвечала я. — Потому что я никогда не давлю”.

Тогда он начинал смеяться, а потом говорил: “Не дави. Просто расскажи им, как ты оказалась в АА, как ты благодарна за это, и как все изменилось. Рассказывай о себе. А затем скажи им:"Если вам нужна помощь, если вы хотите этой помощи, вступайте в АА"”.

Мне не нужно было ехать к нему, когда мне требовалась помощь. Кстати, каждый раз, когда он приезжал в Св. Томас, он громко кричал: “Где Мейделин? Где, черт побери, Мейделин? Ее что, нет сегодня здесь?” Я могла быть на кухне, помогая молодым девушкам что‑нибудь готовить, и вдруг закатить истерику. “Для чего я вам нужна? — спрашивала я. — Что я могу сделать? Вы и сами все можете”. Затем он давал мне какой‑нибудь смешной ответ, и мы смеялись. А они говорили: “Ну вот, Боб и Мейделин помирились”.

Знаете, это было просто шуткой, — рассказывает Мейделин, которая в 1977 году жила в красивом доме для престарелых в предместье Акрона, где, по ее словам, “не было никакого пьянства, а были только хорошие люди”. — Я никогда не ссорилась с ним. Я была благодарна, и я благодарна до сих пор — за помощь, которую я получила от группы и доктора Боба, и Билла Уилсона, и Этел М. (жены Ролло). Она была взрослой девочкой, и была удивительной душкой. Я помогла ей открыть женскую группу.

У меня был прекрасный муж. Мы были так счастливы. Он отвозил меня на собрания и всегда говорил: “Мейделин, держи курс и ни о чем не беспокойся”. Когда я пила, я не была настоящей женщиной. Я стала женщиной, когда я вступила в АА.

Да, когда я приезжала в Королевскую школу, все кричали: “Здесь старушка Мейделин”. Я спрашивала: “А с чего вы взяли, что старушка?” А они говорили: “Мы просто тебя разыгрываем”.

Я ни с кем не виделась с тех пор, как приехала сюда. До этого они звонили мне и спрашивали, на какое собрание я собираюсь прийти. Если вы знаете кого‑нибудь, скажите им, чтобы они рассказали об АА. Скажите, что вы говорили с женщиной, которая рассказывала больше о том, как она была трезвой, чем о своем пьянстве.

Я знаю всех ветеранов. Я зову их славными ветеранами. Вот мы какие, славные ветераны, снова вместе. И я думаю: “Мейделин, тебе так повезло попасть в АА”. Я получила всю помощь, какую только могла получить, в АА, и я благодарна за это.

Я так рада, что вы приехали, и что вы собираетесь написать книгу о докторе Бобе — и о былых днях. Назовите ее “Ветераны” — “Славные ветераны”».

XXIV. Влияние доктора Боба на АА в Огайо

Вероятно, в начале 1940–х годов доктор Боб начал доверять все большую часть своей работы в АА другим. В конце 1930–х обычно именно он проводил первоначальные интервью с будущими участниками, и определял, готовы ли они к программе АА. Теперь же их стало слишком много, и потребность в его времени продолжала расти. Джон Р. вспоминает, что доктор Боб вынужден был посылать его встречаться с новичками, и что он «посылал меня за семь верст киселя хлебать.

Только когда это дело наладилось, он табанить начал, — рассказывает Джон. — Не потому, что так хотел. Он был вынужден. Все хотели видеть Дока! Короче, он эту работу на остальных АА–евцев переложил. Я думаю, он все правильно сделал. Док не много зарабатывал, когда в АА пришел, и ему приходилось шевелиться, чтоб на жизнь заработать. Во время войны он действительно был занят».

«Доктор Боб умел внимательно слушать, и он знал, как повлиять на людей, — говорит Элджи Р. — Он умел выбрать подходящего человека для выполнения той или иной работы в АА, если хотел, чтобы работа была сделана».

Джо П. считает, что в 40–е годы АА было для доктора Боба просто «старым добрым АА»: «Сперва он объяснял пятерым или шестерым из нас, что надо сделать, и мы делали. Потом оценивал, правильно ли мы все сделали. Он был довольно строгим командиром. Понемногу, с помощью своего же “лекарства”, он успокоился и превратился в доброго и дружелюбного парня. Но все равно, главное было — чтобы все шло как надо.

Он во всех делах АА участвовал, — говорит Джо. — Он тут неподалеку во всех городках советы давал: с чего начать, и что делать, когда проблемы будут. Он на целый день уезжал, чтобы на первом собрании новой группы побыть.

Когда я пришел в АА, поблизости было 12 или 14 групп. Сейчас, в 1977 году, у нас в районе 92 группы. Доктор Боб побывал на открытии примерно так 75 из них. Не знаю, правильно ли я его понял, но он, бывало, соглашался с нами, что группа не должна быть слишком большой. Она тогда силу терять начинает.

Не думаю, чтобы ему в тягость было основателем быть, — говорит Джо. — Это иначе работало. АА делом всей его жизни стало, и он считал, что все должен сделать, чтобы АА цвело. И это его дело было сделать все как лучше, чтобы оно и потом цвело, когда его не станет.

В Св. Томасе он как искра был для всей госпитальной братии. Я бы сказал, что чем больше он делал, тем ему АА интереснее было. Если святой может будущее предвидеть, то доктор Боб его точно видел».

Доктор Боб действительно изложил свои мысли о будущем АА в своем последнем большом выступлении в Детройте в 1948 году:

«Мы знаем, чего добилось АА за последние 13 лет, — говорил он, — но как нам действовать дальше? У нас сейчас, насколько я знаю, по самым консервативным оценкам насчитывается 70000 участников. Вырастет ли движение еще больше?

Что ж, это будет зависеть от каждого участника АА, — продолжает он. — Мы можем расти или не расти, все зависит от нашего выбора. Если мы сможем избежать раскола на почве приверженности различным сомнительным теориям и не запутаемся в противоречиях (религиозных, политических или медицинских), если мы будем поддерживать единство наших структур обслуживания, если мы сохраним простоту нашей программы, если мы не забудем, что наша главная цель, — это обрести трезвость и оставаться трезвыми, а также помочь нашим менее удачливым братьям сделать то же самое, — тогда мы будем продолжать расти, преуспевать и процветать».