Пылающий берег - Уилбур Смит

— Не теперь, Бобби. — Она произносила имя с одинаковым ударением на каждом слоге — «Боб-бии», и всякий раз, когда говорила так, у него захватывало дух. — Обсудим позже, но вы очень gentil, очень добры.

Сейчас по дороге опять почти невозможно было проехать, так как резервные силы спешно перебрасывались на помощь тем, что занимали позиции на новой линии фронта близ Морт Омм. Бесконечные колонны войск с трудом тащились мимо, а в промежутках между рядами подпрыгивающих стальных касок двигались артиллерийские батареи и вереницы грузовиков обеспечения, нагруженные военным снаряжением.

Поступательное движение санитарных машин замерло: раз за разом им подавали сигналы съехать в поле или на боковую дорогу и долгие часы ждать, пропуская мимо свежие части и подразделения.

— Скоро мне придется отправлять машины обратно, — сказал Бобби, обращаясь к Сантен во время одной из таких остановок. — Они нужны там. Как только найдем полевой госпиталь, я передам наших пациентов.

Сантен кивнула и пошла было к следующей машине, откуда слышался слабый голос раненого:

— Сюда, Солнышко, помогите мне!

Бобби поймал ее за запястье.

— Когда мы доберемся до госпиталя, там обязательно будет капеллан. Это заняло бы всего несколько минут…

Она улыбнулась ему какой-то новой улыбкой и дотронулась до его небритой щеки кончиками пальцев.

— Вы добрый человек, Бобби… но Мишель — отец моего сына. Я подумала об этом, и мне не нужен для него другой отец.

— Сантен, вы не понимаете! Что подумают люди? Ребенок без отца, молодая мать без мужа… что они станут говорить?

— До тех пор пока у меня есть мое дитя, Бобби, мне на них — как это у вас по-английски — мне на них наплевать! Пусть говорят, что им захочется. Я — вдова Мишель Кортни.

К концу дня они нашли полевой госпиталь, расположившийся на поле вблизи Арраса.

Он состоял из двух палаток, отмеченных красными крестами. Они служили операционными. Вокруг второпях расставили грубые укрытия и навесы, чтобы вместить сотни раненых, ожидающих своей очереди на операцию. Укрытия были сделаны из кусков непромокаемого брезента, натянутых на деревянные рамы, или из гофрированного железа, найденного на окрестных фермах.

Анна и Сантен помогли разгрузить раненых и перенести их под один из перенаселенных навесов, потом достали свой багаж с крыши головной санитарной машины. Кто-то заметил, что они собираются.

— Вы же не уйдете, Солнышко, не правда ли? — И, слыша его, многие встревожились и приподнялись на локтях.

— Как же мы будем без тебя, хорошая ты наша?

Сантен пошла к ним в последний раз и переходила от одного к другому с улыбками и шутками, наклоняясь, чтобы поцеловать грязные, искаженные болью лица. Наконец, не в силах более выносить этого, заторопилась туда, где ее ждала Анна.

Она подняла саквояж и мешок Анны и двинулась вдоль колонны заправляемого горючим санитарного транспорта, уже готового возвратиться на поле боя.

Бобби Кларк поджидал ее.

— Мы отправляемся назад, приказ майора Синклера.

— Au revoir, Бобби.

— Я всегда буду помнить вас, Сантен.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Я надеюсь, что будет мальчик, — прошептал он.

— Обязательно будет мальчик. Я в этом уверена.

Колонна санитарных автомобилей покатила обратно на север, Бобби Кларк махал и кричал что-то, но Сантен не поняла. Река шагающих солдат и грохочущего снаряжения унесла его.

— Что нам теперь делать? — спросила Анна.

— Идти дальше, — ответила Сантен. Каким-то образом, исподволь, распоряжаться стала она, а Анна, все более нерешительная с каждой милей, отдалявшей ее от Морт Омм, тяжело тащилась следом. Они покинули обширную территорию госпиталя и повернули снова к югу по запруженной людьми дороге.

Впереди над деревьями, на фоне бледневшего вечернего неба, Сантен разглядела крыши и шпили Арраса.

— Взгляни, Анна! Вон вечерняя звезда — мы можем загадать желание. Какое загадываешь ты?

Анна с любопытством посмотрела на нее. Что это нашло на девочку? Всего лишь два дня назад она пережила гибель заживо сгоревшего отца, видела, как изувечено ее любимое животное, и вдруг — этот неестественно спокойный, даже веселый голос.

— Я загадала ванну и горячую пищу.

— О, Анна, ты всегда просишь невозможного.

— Что же загадала ты?

— Я хочу, чтобы звезда привела нас к генералу, как она вела волхвов…

— Не богохульствуй, девочка. — Но Анна была слишком уставшей и неуверенной для того, чтобы сердиться.

Сантен хорошо знала Аррас, здесь находился монастырь, где она провела свои школьные годы. К тому времени, когда они пробрались через центр города, стемнело. Сражения первых лет войны оставили страшные шрамы на красивой фламандской архитектуре XVII века. Живописная старая ратуша была изранена осколками шрапнели, а часть крыши уничтожена. Многие из остроконечных кирпичных домов, окружавших главную площадь, тоже стояли без крыш и покинутые, но в некоторых окнах горели свечи — это наиболее упрямая часть населения возвратилась, как только волны войны схлынули.

Сантен не запомнила дорогу в монастырь, где генерал Кортни разместил свой штаб, когда приезжал сюда с Майклом, поэтому не надеялась найти ее в темноте. Они с Анной устроились в заброшенном домике, доев последние кусочки черствого хлеба и пересохшего сыра из мешка. Положив саквояж вместо подушки и прижавшись друг к другу, чтобы согреться, уснули прямо на голом полу.

На следующее утро Сантен отыскала аллею, ведшую к монастырю, и содрогнулась от мысли, что там может никого не быть, но у главных ворот стоял часовой.

— Прошу прощения, мисс, армейская территория. Вход запрещен.

Она все еще умоляла часового, когда у ворот затормозил черный «роллс-ройс». Он был в грязи и пыли, с ближайшей к Сантен стороны обе двери прочерчивала длинная уродливая царапина.

Часовой узнал вымпел на капоте и махнул водителю-зулусу, чтобы тот проезжал. «Роллс» двинулся было через высокие ворота, но Сантен, отчаянно крича, побежала вслед за машиной. На заднем сиденье расположился молодой офицер, которого она встретила во время прошлого приезда.

— Лейтенант Пирс! — Сантен вспомнила его имя. Оглянувшись, он узнал ее. Быстро наклонился, что-то сказал водителю, «роллс» резко остановился и дал задний ход.

— Мадемуазель де Тири! — Джон Пирс выпрыгнул из машины и поспешил к ней. — Меньше всего, я ожидал встретить вас… да что же вы делаете здесь?

— Я должна увидеть дядю Майкла, генерала Кортни. Это очень важно.

— Его нет в настоящий момент, — сказал молодой офицер, — но вы можете поехать со мной и подождать. Он должен возвратиться довольно скоро, а пока мы найдем вам место для отдыха и что-нибудь поесть. Мне кажется, что ни то, ни другое вам бы не помешало.