Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга II - Иоанн Златоуст

5. Видишь ли, как Он исцеляет их от их болезни, показывая им, что они на своем пути только теряют, а на этом приобретают, и побуждая таким образом одного удаляться, а другим идти? И об язычниках напоминает им для того, чтоб показать чрез это низость и гнусность честолюбия. Гордый необходимо унизится, а смиренный, напротив, возвысится; величие смиренного есть величие истинное и подлинное, а не то, которое состоит в одних словах и наименованиях. Внешнее величие есть плод вынуждения и страха, а это подобно величию Божию. Снискавший это последнее, хотя бы никто ему и не удивлялся, остается велик; напротив, приобретший только первое, хотя бы все раболепствовали пред ним, всех ниже. Честь, воздаваемая последними, воздается по принуждению и потому легко теряется; а честь, которую воздают первому, зависит от доброго произволения, а потому и сохраняется постоянно. Так и святых мы почитаем за то, что они, будучи выше всех, пред всеми смиряли себя; потому-то они и доселе остаются высоки, и величия их не потребила и самая смерть. Если вы хотите, то мы подтвердим сказанное и доказательствами разума. Высоким называют кого-нибудь или тогда, когда он имеет высокий телесный рост, или когда стоит на высоком месте, а низким в противных случаях. Теперь рассмотрим, кто действительно высок: гордый ли или смиренный, – чтобы тебе удостовериться в том, что нет ничего выше смиренномудрия и нет ничего ниже гордости. Гордый обыкновенно почитает себя выше всех и не признает никого равным себе, и какою бы он ни пользовался честью, всегда желает и домогается большей; думает, что он еще ничего не получал; презирает людей и ищет от них почтения. Что может быть безрассуднее этого? Это что-то загадочное: человек ищет себе почтения от тех, которых почитает за ничто. Видишь ли, как желающий вознестись ниспадает и пресмыкается долу. А что он всех людей почитает за ничто в сравнении с собою, Он Сам это ясно обнаруживает: таково именно свойство надменности. Итак, для чего же ты прибегаешь к тому, который ничего не стоит? Для чего ищешь от него чести? Для чего имеешь при себе такое множество людей? Вот низкий, который и стоит на низком месте! Обратим же теперь внимание и на истинно высокого. Он знает, что значит человек; знает и то, что человек велик, и то, что сам он всех ниже. Потому, если пользуется и уважением, то почитает это за великое; он верен самому себе, постоянно высок и никогда не переменяет своего мнения. Кого он признает великими, от тех и честь принимает за великое, хотя бы она была и не велика, потому только, что он их самих признает великими. Напротив, гордый тех, которые почитаютего, почитает за ничто, ачесть, которую они ему воздают, дорого ценит. Еще: смиренный не уловляется никакою страстью; его не может возмутить ни гнев, ни любовь к славе, ни зависть, ни ревность. А что может быть выше души, чуждой этих страстей? Напротив, гордый одержим всеми этими страстями и пресмыкается как червь в грязи. И зависть, и ненависть, и гнев постоянно волнуют его душу. Итак, кто же истинно высок: тот ли, кто господствует над страстями, или тот, кто раболепствует им? Тот ли, кто трепещет и страшится их, или тот, кто недоступен для них и никак ими не уловляется? Какая птица летает выше, скажем мы: та ли, которая носится выше стрел ловца, или та, которая и без стрелы поддается ловцу, потому что летает по земле и не может подняться на высоту? Таков точно и гордый: его каждый силок удобно ловит, потому что он пресмыкается по земле.

6. Если же ты хочешь, то можешь видеть то же и из примера злого духа. Что ниже диавола гордого и что выше человека, смиряющего себя? Тот пресмыкается по земле, находясь под нашею пятою (, наступите, говорится, на змию и на скорпию – см.: Лк. 10, 19; Пс. 90, 13), а этот находится с Ангелами на Небесах. Если же ты хочешь знать то же из примера людей гордых, то представь себе того варвара, который имел великое войско и не знал даже того, что всем известно, как, например: что камень есть камень и идолы – идолы, а потому был ниже этих самых вещей. Напротив, благочестивые и верные возносятся выше солнца; а потому, что может быть выше их? Они перелетают самые своды небесные и, оставив за собою Ангелов, предстоят самому Престолу Царя. Наконец, чтобы тебе еще более увериться в низости гордых, я спрошу тебя: кто унижается, – тот ли, кому вспомоществует Бог, или тот, кому Он противится? Итак, слушай, что говорит Писание о том и другом: Бог гордым противится, смиренным же дает благодать (I Пет. 5, 5). Еще спрошу тебя о другом: кто выше, – священнодействующий ли и приносящий жертву пред Богом или тот, кто не имеет дерзновения приступить к Нему? Но ты скажешь: какую жертву приносит смиренный? Послушай Давида, который говорит: жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Видишь ли чистоту смиренного? Обрати же внимание и на нечистоту гордого. Об нем говорит Писание: нечист пред Богом всяк высокосердый (Притч. 16, 5). Притом в первом обитает Сам Бог: на кого воззрю, говорит Он, токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих (Ис. 66, 2), а последний мучится вместе с диаволом, – надменный потерпит то же, что и диавол. Потому и Павел говорит: да неразгордевся в суд впадет диавол (1 Тим. 3, 6). Таким образом с ним случится противное тому, чего он желает. Он хочет гордиться для того, чтобы его почитали; а между тем, если кто более всех подвергается презрению, то это он. Если кто подвергается насмешкам, вражде и ненависти у всех, если нападают на кого враги, если кто подвергается гневу, является нечистым пред Богом, – так это больше всего гордецы. Что же может быть хуже этого? Это – верх зол. Напротив, что любезнее смиренных? Что блаженнее их, когда они любезны и приятны Богу, да и у людей они же более наслаждаются славою: все почитают их как отцов, любят как братьев, принимают их как своих? Итак, будем смиряться, чтобы нам вознестись. От великой гордости происходит унижение и безумие. Так унижен был фараон. Не вем Господа, сказал он, и за это сделался презреннее мышей, лягушек и мух, и вскоре после того потонул с оружием своим и конями (см.: Исх. 5, 2; 14, 24). Не то было с Авраамом: аз же есмь земля и пепел, говорил он (Быт. 18, 27), и потому одержал победу над бесчисленными неприятелями; бывши у египтян, возвратился от них с победою, славнейшею прежней, и, снискавши столь великую добродетель, навсегда остался великим. Потому-то его везде воспевают, ублажают и прославляют. А фараон-земля, пепел, и даже хуже того. Подлинно Бог ничего так не отвращается, как гордости. Потому-то Он еще изначала так все устроил, чтобы истребить в нас эту страсть. Для этого мы соделались смертными, живем в печали и сетовании; для этого жизнь наша проходит в труде и изнурении, обременена непрерывною работою. Первый человек впал в грех от гордости, возжелав быть равным Богу, и за то не удержал и того, что имел, но лишился и того. Таковы плоды гордости! Она не только не доставляет нам никакой пользы, но лишает и того, что имеем. Напротив, смиренномудрие не только не отнимает у нас того, что имеем, но еще доставляет и то, чего не имеем. Итак, возревнуем об этой добродетели, потщимся стяжать ее, чтобы нам насладиться и в этой жизни честью и приобресть будущую славу, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу слава, держава, со Святым Духом ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Беседа LXVI

И исходящу Ему от Иерихона, по Нем иде народ мног. И се, два слепца седяща при пути, слышавша, яко Иисус мимоходит, возописта глаголюща: помилуй ны Господи, сыне Давидов (Мф. 20, 29–30)

Изъяснение 20, 29–21, 11. Настойчивая молитва преклоняет Бога. – Милосердие Христа простиралось только на достойных. – Чему научает событие беспрекословного отдания ослицы. – Жизнь Христа должна быть примером для нас. – Прообразовательное значение входа Христа на осляти. – Увещание к милостыне. – Недостаточность подаваемой милостыни сравнительно с богатством города (Антиохии). – Неизвинительность предлогов для отказа в милостыни. – Милостыня есть лучшее приобретение.

1. Смотри, откуда идет Спаситель в Иерусалим и где прежде этого находился: это, по моему мнению, стоит особенного внимания. В самом деле, почему оттуда прежде не пошел Он прямо в Галилею, но чрез Самарию? Но оставим это любопытным; кто захочет тщательно испытать, тот увидит, что Евангелист Иоанн делает на это достаточный намек и приводит причину. Что же касается до нас, мы будем говорить что следует и послушаем вышеупомянутых слепцов, которые были лучше многих зрячих. Они, не имея вожатого и не могши видеть приближающегося Господа, имели, однако, сильное желание дойти до Него и начали кричать; и, тогда как посторонние запрещали им это, они еще более усиливали свой вопль. Вот что значит душа сильная! Самые препятствия доводят ее до цели. И Христос не запрещал заграждать им уста, чтобы чрез это еще более обнаружилось их усердие и чтобы ты знал, что они достойны были получить исцеление. Оттого Он и не спросил у них: веруете ли? – как обыкновенно поступал с другими. Самый крик и усердное желание подойти к Нему уже очень ясно всем показывали их веру. Отсюда-то научись, возлюбленный, что сколько бы мы ни были ничтожны, отвержены, но, с истинным усердием приходя к Богу, сами собою можем испросить у Него все, что ни потребуется. Посмотри, как и эти слепцы, не имея даже ни одного из апостолов на своей стороне и еще от многих слыша запрещение, победили все препятствия, пришли к Самому Иисусу; и хотя Евангелист не свидетельствует, чтобы их жизнь сколько-нибудь ручалась за их дерзновение, но вместо всего для них достаточно было одного усердия. Поревнуем и мы этим слепцам. Пусть Бог медлит ниспослать нам дары Свои, пусть многие отклоняют нас с пути молитвенного, – будем продолжать свою молитву: этим самым мы особенно и умилостивим Бога. Посмотри и здесь, как ни нищета, ни слепота, ни мысль слепцов, что они не будут услышаны, ни запрещение народа – ничто не остановило их. Такова-то душа пламенная и терпеливая! Что же Христос? Возгласи я и рече: что хощета да сотворю вама? Глаголаста Ему: Господи, да отверзутся очи наши! (см.: Мф. 20, 32). Для чего Он сделал такой вопрос слепцам? Для того, чтобы кто не подумал, что Он дает совсем не то, чего они хотят. Он везде наперед обыкновенно обнаруживал пред всеми доброе расположение просящих исцеления и потом уже подавал исцеления-с одной стороны, для того, чтобы в других возбудить подобную ревность, с другой – для того, чтобы показать достоинство получающих дарование: так поступил он с женою хананейскою, так поступил с сотником, так поступил и с женою кровоточивою; вернее, впрочем, будет сказать, что эта чудная жена даже предупредила вопрос Господа, и, однако, Он и тут не оставил ее без внимания, но, исцелив, открыл другим сердце ее. Таким образом Он везде старался сперва обнаружить совершенства приходящих к Нему и представить их гораздо даже большими, чем они были на самом деле. Так сделал и здесь с слепцами. Затем, когда они высказали свое желание, Он, умилосердившись над ними, прикоснулся к ним. Это милосердие было единственною причиною всех врачеваний; по нему-то Он и в мир пришел. Тем не менее, хотя Христос был и воплощенная милость и благодать, Он искал достойных. А что слепые были достойны, это видно как из их усиленного вопля, так и из того, что они, получив исцеление, не отстали от Христа, как делали многие не признательные к благодеяниям Его. Нет, эти слепцы не таковы: они и прежде дара постоянны, и после благодарны, – пошли вслед за Ним. И егда приближишася в Иерусалим, и приидоша в Вифсфагию к горе Елеонстей, посла два ученика, глаголя: идита в весь, яже прямо вама, и обрящета осля привязано, и жребя с ним: отрешивша приведита Ми. И аще вама кторечет что, речета, яко Господь ею требует: и абие послет я. Сие же бысть, да сбудется реченное пророком Захариею, глаголющим: рцыте дщери Сионове: се, Царь твой грядет тебе кроток, и всед на осля и жребя сына подъяремнича (см.: Мф. 21, 1–5). Часто и прежде Христос ходил во Иерусалим; но никогда не ходил с такою славою. Почему же так? Потому что тогда было еще начало строительства Его и Сам Он не был столько известен; притом и время страданий еще не было близко. Поэтому он и жил, не отличаясь ничем от прочих, и по большей части скрывал Себя; иначе Его явление не было бы столь удивительно, а только бы возбудило в иудеях больший гнев. Когда же Он показал уже много опытов Своей силы и крест был уже при дверях, тогда прославляет Себя решительнее и с большею торжественностью делает все, что могло воспламенить их. Конечно, это возможно было сделать и с самого начала, но было бы не нужно и бесполезно. А ты размысли со мною, сколько здесь чудес и сколько исполнилось пророчеств? Христос сказал: обрящете осля; и тут же предрек, что никто не будет препятствовать, но лишь услышат – замолчат. Это служило немалым обвинением против иудеев: если Христос и незнакомых Ему, и не видавших Его заставляет отдавать свою собственность без всякого противоречия, и притом не Сам даже лично, а чрез учеников, то насколько же виноваты оказываются иудеи, которые, будучи свидетелями стольких чудес, Им совершенных, не верили Ему.