Венец одержимых. Золотые миражи Востока - Юрий Ходырев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Резкий порыв ветра пробрал его до костей и вернул в суровую действительность. Он поплотнее закутался в перелатанную одежду и предался приятным размышлениям о прекрасной незнакомке. Как же ему захотелось вырвать ее из цепких лап злодеев, сделать ее хозяйкой своего дома, окружить ее заботой и потакать всем ее милым капризам! Но тут его светлые мечты померкли, как будто в душе погас свет. Как же он мог забыть о неистовом сластолюбии короля!? Этот норманнский жеребец никому не отдаст девочку, а заберет ее себе для утоления свирепой похоти! Волна горячего негодования ударила ему в голову и нестерпимое желание убить соперника наполнило его сердце… Поостыв, он понял, что сама мысль об этом отдает безумием. Стоит ли испытывать судьбу? А если просьба уступить красавицу приведет правителя в ярость? Тогда за его голову никто не даст и чечевичного зернышка. Шептались же в городе о людях, вызвавших всего лишь тень недовольства короля и потом бесследно исчезнувших в равнодушных волнах Великого моря. Он же с детства боялся воды и содрогнулся от неприятного ощущения… Надо брать деньги, решил он, а на них можно будет купить и домик, и отраду своей жизни. При правильном поведении можно будет и дальше пользоваться королевскими милостями. И он почувствовал себя верным слугой и даже правой рукой могучего повелителя Сицилии!
Ранним утром, еще до восхода солнца, все были на ногах. Ренье попросил Йоскию одеться поторжественнее. Они выехали на повозке, впереди которой сидел архиепископ. По улицам ходили стражники, всматривались в прохожих и допытывались, кто откуда приехал и куда направляется. Видя важного священника, они кланялись и просили его благословения. Йоския с удовольствием давал его всем, а некоторым, самым учтивым даже отпускал грехи.
Еще при выезде с постоялого двора юноша обнаружил подозрительного бродягу, крутившегося неподалеку от повозки. Он то забегал вперед, то немного отставал. Почти не скрываясь, соглядатай следовал за путниками.
В порту он увидел, что они выехали на причал. Ликование захлестнуло его: вот и доказательство намерения пиратов скрыться от правосудия! Он бросился за повозкой, обогнал ее и огляделся вокруг в поисках стражников. И он уже открыл рот, чтобы призвать их на помощь, как пробегавший мимо мальчишка нечаянно толкнул его. Незадачливый шпион внезапно оказался перед лошадью и та, испугавшись неожиданного препятствия, шарахнулась в сторону. Острый угол тяжелой повозки ударил его под ребра, отбил дыхание и выбросил вверх. Несчастный описал над причалом дугу и безмолвно упал в воду, подняв в воздух фонтан брызг. Равнодушные волны Великого моря сомкнулись над несостоявшимся героем.
Возница удержал лошадь, повернул голову и спросил:
– Господин! Кажется, у вас что-то упало в море!
Ренье с облегчением ответил:
– Не стоит беспокоиться. Это выпал мешок с просом…
– Посейдон принял от вас жертву! Значит, плавание будет благополучным!
Юноша заплатил доброму извозчику двойную цену против уговора, и они расстались, благодаря судьбу за удачно начавшееся утро.
Отчаяние побежденных
Приехав в Рим, путешественники узнали, что папа Урбан недавно умер в Ферраре и новым великим понтификом избран кардинал Альберто, профессор канонического права Болонского университета, взявший имя Григорий. Коронация нового папы была назначена в Пизе и Йоския предложил ехать туда.
Ренье удивился:
– Предстоятели церкви как будто избегают Рима!
Святой отец ответил:
– Сын мой, это старая история и ей больше ста лет. Все началось с папы Гильдебранда. Он совершил величайший переворот в умах. Издревле считалось, что миром правят две власти, светская и духовная, и они должны идти рука об руку. Гильдебранд провозгласил абсолютное первенство Святой церкви и ее предстоятеля. Вот его установления, – и он начал загибать пальцы. – Римская церковь никогда не заблуждалась, и впредь не будет заблуждаться. Он один в мире именуется папой. Его постановления не может никто отменить. Он вправе объявить ничтожными решения любых светских властителей. Ему никто не судья. Он может низлагать императоров и других правителей и освобождать их подданных от присяги своим суверенам. Ему, и только ему мирские владетели лобызают ноги.
– Но откуда это следует? Ведь император Священной Римской империи может точно также посчитать себя повелителем мира!
– Может-то может… Но его влияние ограничено теми пределами, до коих дотягивается его меч. А папа властвует над людскими душами и для него нет ни границ, ни племен, ни языков. Понтифик действует своим авторитетом и силой убеждения. Только он, как наместник Господа на земле знает истинный путь! А император – это простой смертный. Ужель человек может быть прозорливее и справедливее Господа?!
Ренье охотно согласился:
– Конечно, нет!.. А император согласился с ним?
– Тогдашний император Генрих объявил папе войну, и они низложили друг друга. Император захватил Рим, папа призвал на помощь сицилийских норманнов и те прогнали Генриха, но при этом разгромили Вечный город. Жители возмутились и Гильдебранду самому пришлось бежать в Салерно, где он умер в изгнании. Но его идеи живут, и борьба продолжается!
– И кто берет верх?
– Пока никто. К несчастью, граждане Рима вспомнили свое былое величие и восстановили старинные свободы: избрали сенат и провозгласили республику! В результате папы потеряли власть над Римом и скитаются по разным городам.
– Почему бы им не договориться о разделении власти?
Йоския со значением посмотрел на юношу и поднял палец:
– Главную идею великого реформатора можно изложить так: «Папа подобен солнцу, источнику света, а император, – луне, которая лишь отражает солнечный свет!» Разве может солнце что-то делить с луной?!
Он тяжело вздохнул:
– Среди христиан нет единства. Теперь нам надо убедить не только нового папу, но и королей оказать срочную помощь Святой земле.
Пиза встретила гостей прекрасной, не по-осеннему теплой погодой. Они остановились в доме купца и приведя себя в порядок, направились во дворец местного архиепископа, где расположился папа.
Перед ними, как посланцами Конрада Монферратского, немедленно распахнулись все двери. Войдя в приемную залу, они остановились на приличествующем расстоянии от Григория, сидевшего на троне. Ренье с любопытством рассматривал папу. Имея
