NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский

приобретением спиртных напитков наверняка не возникнет. Поэтому, дабы не искушать судьбу и не утомлять собак лишним грузом, мы решили эту бутылку прикончить немедленно. Начали мы вдвоем, потом Ульрик пригласил Уилла и Томаса, а вскоре подтянулись и остальные – Джон и Мартин.

Так мы и сидели вшестером, потягивая противный на вкус, как все имеющие лечебный статус капли, но по сути своей очень бодрящий напиток. Мы даже в конце концов разобрали надпись на этикетке этого, так кстати подвернувшегося эликсира. Надпись гласила буквально следующее: полезен утром, после охоты, после рыбалки и в любое время, когда вам захочется выпить. Могу подтвердить, что все это полностью соответствовало истине. Основной темой для беседы было наше прибытие в Арвиат, которое, по нашему общему мнению, должно было состояться приблизительно 25–27 апреля, если, конечно, повезет. Во всяком случае, пока мы шли по графику.

Как и случается всегда под влиянием чарующе расслабляющих и вполне лечебных капель, разговор наш постепенно переключился на обсуждение вечных тем, каковыми в условиях экспедиций являются темы провианта и горючего. И если с провиантом все было более или менее понятно, то с горючим дело обстояло несколько сложнее. Выяснилось, что его у нас не настолько много, чтобы нам можно было не беспокоиться на этот счет. Скорее, наоборот, необходимо всячески его экономить.

Мне показалось, по меньшей мере, странным такое планирование нашего снабжения на маршруте. Ведь мы только накануне получили очередную порцию снабжения, и, казалось, ничего нет проще, чем добавить в его состав лишних 10–20 литров бензина. Как ни странно, но с топливом это происходило практически всегда. Очевидно, это какое-то специальное испытание. Лично я считал, что горючее никогда не бывает лишним, ему всегда найдется достойное его октановому числу применение. К счастью, солнце сегодня целый день блуждало по палатке и настолько хорошо нас обогревало, что мы практически не нуждались ни в каком топливе. Воспользоваться примусом мне пришлось только вечером, когда я решил на ужин сварить спагетти.

После завтрака мы с Ульриком занялись пристрелкой ружья, приклад которого при очередном перевороте наших саней немного отошел от ствола. Ревизия запасов продовольствия показала, что мясо у нас кончается и нужно идти на охоту. Понятно, что все мы единогласно и не сговариваясь считали, что охота – прерогатива Томаса, единственного из нас, кому эта охота была официально разрешена. Однако Томас явно уклонялся от предназначенной ему в этой экспедиции роли и, более того, никак не реагировал на обращенные к нему с надеждой наши взоры, а лишь как-то загадочно ухмылялся, сидя в углу палатки в обнимку со своим видавшим виды ружьем. Скорее всего, он так до конца и не понимал, зачем его пригласили в эту экспедицию. Оставалось только сожалеть, что он не был знаком с замечательной песней Высоцкого «Смотрины», где главный герой, сидя в обнимку со своей старенькой гармошкой, совершенно четко понимает, что его «и пригласили за нее».

До того как мы попадем в Арвиат, у нас будет еще один день отдыха, который намечен на 16 апреля. В Арвиате мы сменим собак на каноэ и продолжим маршрут. Собаки наши пока ничего не подозревали и безмятежно отдыхали, уютно расположившись на снегу. Правда, на любое наше появление снаружи они реагировали громким лаем, справедливо требуя добавки после трудного дня.

Уже перед сном Джон вызвал нас всех из палаток, потому что совсем близко от лагеря, на расстоянии примерно 200–250 метров, бродили волки, штук восемь. При солнце их можно было хорошо разглядеть, и все вышли на них посмотреть. Природа подобралась к нам совсем близко!

4 апреля

Вот день очередной и никакой.

Лед под ногами, в бороде и в мыслях,

А время безнадежно так зависло,

Что проще на него махнуть рукой.

Подобравшиеся вчера совсем близко к нам волки побродили немного вокруг лагеря и ушли, а мы завалились спать. Я уснул очень рано, но ночью проснулся – меня мучила жажда, что было естественным следствием вчерашнего празднования дня рождения. На мое счастье, вода в чайнике еще не замерзла. Чайник стоял носиком ко мне, и мне удалось дотянуться до него, не вылезая из спального мешка. И хотя жажду я полностью утолил, но спать уже не хотелось – так я и проворочался до утра.

В прошлую ночь я немножко подмерз: холод ледяным ручейком всю ночь струился прямо в мой мешок. Сегодня я надел на голову шапку, которую связала мне моя жена Наташа, и, хоть это и может показаться удивительным, все прекрасно устроилось – мне не было холодно! Видимо, не зря считается, что более 50 % общего теплообмена нашего (да и вашего, уважаемый читатель) тела происходит через голову, и одним из самых распространенных напутствий в нашей северной стране всем, покидающим теплые дома, стало: «Надень шапку, замерзнешь!». Я в экспедициях как-то ухитрялся обходиться без головных уборов, уповая на свои длинные волосы, и это работало, по крайней мере, до температур порядка минус 20 градусов. И вот сейчас впервые в своей практике я решил надеть шапку на ночь. Следующей ночью опять буду спать в шапке. Пусть это противоречит моим правилам, но тут уж не до правил – холод берет за горло цепкими руками, тем более что и топлива у нас, как оказалось, мало.

Наш предусмотрительный Уилл еще со времени путешествия по Антарктике известен тем, что никак не может рассчитать, сколько топлива нужно брать. В этот раз он заказал только сорок литров. Этого количества, если и хватит, то в обрез. Поэтому топливо должно расходоваться в режиме строгой экономии и желательно в основном для приготовления пищи. Так что полежать на спальных мешках после трудного перехода и плотного ужина при работающем примусе сейчас становилось для нас непозволительной роскошью, но при известной сноровке при приготовлении ужина можно было сэкономить до получаса времени и позволить себе расслабиться. Сегодня я приготовил плов очень быстро и животворный кудесник «Coleman» тихонько журчит в углу палатки, наполняя ее теплом, а нас блаженством.

День сегодня был достаточно трудный: опять с утра мороз 25 градусов и северо-восточный ветер, который, естественно, все время дует нам прямо в лицо. Борода и усы совершенно обледенели.

Возглавляли группу мы по очереди: сначала я шел впереди, потом Джон, а потом собаки лидировали. Однако такое лидерство работало до ближайшей встречи с карибу, которых здесь великое множество. Собаки моментально превращались из ездовых в охотничьих и становились неуправляемыми, забывая о своем