NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На южных склонах гор снег уже сошел, и преодолеть их на собачьих упряжках было довольно проблематично. Конечно, можно было бы обойти холмы с севера, но мы решили брать их в лоб. Я опять пошел впереди, занимаясь поисками дороги. Собакам удавалось подниматься даже в таких местах, где мне это казалось невозможным. Короче говоря, это препятствие мы преодолели, а на одной из последних полянок я даже был вознагражден несколькими замороженными ягодами клюквы.
Успешный спуск увенчал наш переход, и, подгоняемые ветром, мы, наконец, добрались до стоянки, где должны были пополнить запасы продовольствия и корма для собак. Перед нашим взором предстали три деревянных дома – один из бревен, другие из досок, напоминавшие, скорее, времянки. На дверях висели замки, окна были заколочены, а вокруг дома лежали доски с гвоздями наверх – весьма действенная защита против медведей. Эта унылая картина моментально развеяла все наши надежды переночевать в более цивильных, чем обеспечивали наши палатки, условиях.
Мы разыскали большой тюк с нашим продовольствием и кормом для собак, который был доставлен сюда вчера компанией «Air Tindy», и разбили привычный палаточный лагерь. Распределив запасы, мы наконец были готовы расслабиться, но тут в палатку ввалился Томас с жалобами на какие-то совершенно невыносимые боли в пояснице. Ульрик со свойственной ему обстоятельностью начал готовиться к процедуре изгнания духов из измученного организма Томаса, а тот, наблюдая за его приготовлениями, сидел на корточках в углу палатки и посматривал на меня из-под косынки своими загадочными глазами.
Процедура оказалась весьма интересной. Для начала Ульрик смазал Томаса какими-то снадобьями. На вопросы обеспокоенного Томаса о том, что же такое с ним делают, я ответил: «Сейчас мы тебя польем чилийским соусом и съедим, поскольку ты не охотишься на карибу, как обещал, и потому у нас нет свежего мяса». Намазав Томаса, Ульрик стал мощными движениями нажимать на его больную спину, растирая нанесенное снадобье, причем делал он это с видимыми удовольствием и азартом. Томас буквально вдавился в спальный мешок – его практически не было видно, и только иногда сквозь шум работающего примуса были слышны его сдавленные стоны. Наконец Ульрику удалось отыскать точку на спине бедолаги, которую он так долго искал. Томас вскрикнул и затих. Я понял, что процесс изгнания духов близок к завершению.
2 апреля
Туч на небе нет в помине,
Да и неба как бы нет.
По покрытой мглой равнине
Мы бредем. И вьется след
По пригоркам и ложбинкам,
По петляющей реке.
Мы кружимся, как чаинки,
В этом белом молоке.
Сегодня воскресенье, и мы уже две недели в пути. Вечер. Луна висит в светло-фиолетовом небе. Тихо, умиротворяюще гудит в палатке примус. И на душе так хорошо и спокойно, тем более что завтрашний день объявлен официальным выходным. Такое впечатление, что как будто и не было сегодня самой дрянной погоды за все время нашего путешествия.
Всю ночь шел дождь, временами переходящий в снег. Разобраться с нашей долей провианта, который нам подкинула авиация, мы с Ульриком решили утром – уж очень нам не хотелось заниматься этим делом с вечера. Естественно, с утра все было покрыто снегом, и мы получили еще одно подтверждение неписанного правила Арктики, которое гласит: «Никогда не откладывай на завтра то, что можешь и должен сделать сегодня!». Однако это было не самое страшное.
Пока мы собирали лагерь, ветер усилился и видимость существенно ухудшилась. Выпавший снег был очень рыхлым, а нарты, на которые мы погрузили весь запас провианта, естественно, стали значительно тяжелее. И тут группа полярных исследователей задумалась, кого бы им поставить во главе перехода, чтобы собакам было легче идти. Не дожидаясь ответа на этот непростой вопрос, который и так был очевиден, я взял лыжи и пошел вперед, определив направление и посматривая время от времени на компас, который болтался у меня на груди. Пока ориентиры просматривались, можно было держать направление без особого труда, хотя по такой погоде скорость нашего перемещения была невысока.
Несмотря на то что температура была всего минус 10 градусов, создавалось впечатление достаточно противной погоды, что, в общем-то, полностью соответствовало действительности. Шел снег, ветер задувал спереди и слева, и перемещались мы достаточно медленно. Собаки вопреки ожиданиям тянули хорошо, преодолевая снежные сугробы достаточно уверенно, хотя и не слишком быстро.
Я уже примерно часа полтора шел по тому узкому фьорду, где располагался наш вчерашний лагерь, когда передо мной наконец открылся простор безбрежной молочной белизны – мы вышли на озеро Линкс. Какие-либо ориентиры в поле зрения отсутствовали, как впрочем и само поле зрения, – whiteout, белая мгла, полное отсутствие контрастов. Идем, ноги подворачиваются, однако спина, слава Богу, пока действует нормально.
Всю дорогу я периодически буквально чувствовал под коленями горячие носы собак упряжки Джона. Ребятам уже, конечно, надоело тащиться еле-еле, они стали замерзать, поэтому, когда мы вырулили на более или менее открытое пространство, я предложил Джону все-таки на время пустить собак вперед. При такой широте стратегического оперативного простора можно позволить собакам мотаться влево и вправо. Сам же я откатился назад, к Уиллу. Незадолго перед этим я разделся, потому что идти стало жарковато. Однако до обеда оставалось уже недолго, так что я решил не одеваться.
Несмотря на то что нарты контролировали мы теперь вдвоем с Уиллом, те благополучно перевернулись на очередном заструге. Подоспевший Мартин помог нам поставить нарты в нормальное положение. Ульрик со своими собаками замыкал процессию. С этим обстоятельством, прежде всего, и было связано все то, что случилось дальше.
Мы повернули к небольшому мыску, и я, оглянувшись назад и не увидев Ульрика, предложил Уиллу остановиться и подождать, но Уилл решил проехать еще немножко. Время шло, а ситуация оставалась прежней – Ульрика было не видно. Тем временем Томас, Джон и Мартин планомерно наматывали дистанцию и не думали оборачиваться, что не делало им чести, особенно
