Я не выйду за варвара (СИ) - Вишневецкая Мирослава

— Я никуда не уйду, пока Его Высочество не принесет извинения! — стояла на своем Анна Аврора.

— Ваше Высочество, прикажите вывести ее силой? — нервно спрашивал я, делая вид, что перевожу вопрос, тем временем взывая к Богам Великого и Бескрайнего Севера, чтобы их посланник на этой грешной земле наконец-то заговорил.

Но сын покойного Верховного Эрла Вальфа мало того, что играл в молчанку, так еще и глядел на герцогиню, безуспешно стараясь подавить свою горькую улыбку. Мне стало очень больно за него. В тот момент, в нем происходила самая настоящая борьба. Его любовь к этой девушке сражалась с гордостью и чувством долга.

Эрл Витторио желал приструнить ее за острый язык и в то же время боялся снова сорваться. Он не Верховный Эрл — он не имеет прав на нее. И мне, как и многим, жаль, что он не на месте Джорджа. Он просто не заслужил таких мучений.

А Анна Аврора по всей видимости не понимала, какую боль ему приносила. Она смотрела на него и держалась так… Так… Словом, я вдруг неожиданно для себя осознал, почему он так прикипел к ней всей душой. Эта женщина удивительным образом сочетала в себе огромную смелость, коей обладал редкий мужчина, и мягкую женственность.

Более того, она умудрялась оставаться гордой и благородной, соответствуя своему по истине уникальному происхождению, и в то же время до боли земной и человечной, стремясь защитить любого: будь он нордорийцем или эльратцем. Этим они очень похожи Его Высочеством. Она рождена, чтобы заботится о людях, так же, как мой достопочтенный Эрл заботится о своих поданных.

— Вы снова игнорируете меня? Что ж. Я даю Вам второй шанс. Вы немедленно приносите свои извинения или первым, что я сделаю после своей коронации, так это прикажу выпороть Вас!

Ой… Я забыл сказать. Что смелая она через край?

Что сейчас будет. Совсем берега попутала. Надо бы бежать и спасаться. Но прежде спасти ее. Ни то нордорийцы лишаться своего зеленоглазого права на императорский трон.

— Чего стоишь, медведь? Уводи герцогиню прочь. Не видишь Его Высочество не хочет с ней говорить? — со стороны казалось, что я просто снова перевожу Витторио сказанное. Но на самом деле я обратился к Годрику (третьему сына клана Медвежьих Яров), при этом не сводя глаз с Эрла Витторио, чтобы не упустить критический момент.

Однако точка кипения уже настала. Об этом знаменовал треск древесины под руками моего Эрла. Его Высочество раскрошил шарообразный декоративный элемент на подлокотнике своего кресла. Который был вырезан из красного дуба! Святые Бескрайнего Севера — ДУБА!

Глухой звук падающих на пол щепок рассек звенящую тишину, будоража всех, кроме самого Эрла Витторио. Как этот подлокотник вообще можно было сжать до такой степени? И откуда у него столько силы? Точно, что Эрл по рождению. Еще в древнейших летописях написано: правящая династия — посланники Богов Великого Бескрайнего Севера.

И сейчас божественное терпение сего посланника закончилось и он с обманчивым спокойствием поднялся со своего места, мерным шагом направляясь в сторону Анны Авроры. Но меня не проведешь! Я знаю, что за этой маской, мой Эрл уже рвет и мечет.

Он приближался к Анне Авроре словно хищник, готовый напасть на свою жертву. Мне кажется, его шаги были нарочито медленными, он словно давал шанс. Непонятно кому. То ли себе, чтобы успокоится и передумать, то ли ей — вспомнить с кем она говорит и извинится.

Но похоже, что никто из них этим шансом так и не решился воспользоваться. Ее Светлость почти не вздрогнула, когда Эрл Витторио встал с кресла и продолжала храбриться, даже когда он вплотную подошел к ней и склонился над ее невысокой фигурой.

Анна Аврора, взывая к своей императорской сущности, всеми силами старалась смотреть на Его Высочество с высока, чтобы придать себе важности и уверенности. Хотя на деле смотреть с того самого «высока» ей никак не светит. Ибо она с трудом доставала макушкой до его плеча, даже будучи обутой в такие высокие туфельки.

Герцогине пришлось хорошенько задрать голову, чтобы посмотреть в глаза Его Высочеству. Она глядела в них… Без отвращения, без презрения и, осмелюсь я предположить, без ненависти. Мне почему-то стало казаться, что эта девушка просто не способна осилить такое гнетущее и ужасное чувство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Более того, понаблюдав за ней пару раз в банкетном зале, я точно мог сказать, что взгляд ее не был равнодушным. На Верховного Эрла Джорджа она брезговала лишний раз поднять свои изумрудные очи. Но сапфировый цвет глаз Витторио… Она ныряла в них, будто в море. Словно пытаясь напиться, спасаясь от жажды.

И ее можно было понять. Ведь наследный Эрл Витторио Хангвул, которому я служил, был слишком чист душой, слишком благородным и сильным, чтобы не искать в нем опоры. Все видели в нем королевское величие и искреннее желание заботиться о своих поданных.

Он всегда брал на себя удар. Неважно, когда: будь то партизанские вылазки или бой в отрытом поле. В моем возрасте он без сомнения принимал тяжелые, быстрые, а главное правильные решения во время битв там, где опытные генералы медлили, боясь оступится.

Соблазн положится на его сильное плече и не по годам развитый разу был слишком велик, чтобы от него отказаться. Особенно для нее: юной женщине, находящийся в руках у своих врагов, оставшейся без семьи, без прошлого и будущего, фактически брошенной в постель безжалостному Джорджу Хангвулу.

Эрл Витторио был слишком нужен ей, как и всем нам. Мне безумно стыдно, что я поддался на ложь Джорджа и тогда встал на его сторону. Из-за этого мы рискуем все потерять! Нужно вмешаться, пока Его Высочество не…

Анна Аврора:

— Еt ego unum verbum, et verberabunt Et Anna Aurorae, — почти шепотом произнес склонившийся надо Витторио, хитро сощурив свои синие очи.

Увы, из сказанного я поняла лишь последние два слова — свое имя. Голос Эрла звучал вкрадчиво. Мне было непонятно угрожает он или надсмехается надо мной Но я все равно победила. Выиграла свою первую, но не маленькую битву. Лёд тронулся. Он не просто заговорил со мной, а сделал этот глядя на меня, а не на своего переводчика.

— Что он сказал? — спросила я у Анджея, не разрывая зрительного контакта с Витторио.

Он продолжал сверлить меня своим взглядом, злорадно усмехаясь мне в лицо. Очевидно он ждет, что я сдамся, но нет. Я не отведу своего взгляда первой. Чтобы он там не наговорил мне.

— Его Высочество сказал, что еще одно слово и он сам Вас выпорет. — дрожавшим голосом перевел мальчишка.

Мои глаза широко распахнулись от шока, что немало порадовало этого негодяя, сделав улыбку еще шире. Но я быстро пришла в себя и нашла способ стереть усмешку с его лица.

— Ну так пусть рискнет. — произнесла я.

Ответом мне послужил громкий шлепок и неразборчивые слова. Бедняжка Анджей не выдержал, ударив ладонью себя по лбу. Я слишком плохо знаю нордорийский, но что-то мне подсказывает, что мальчишка озвучил не самые цензурные слова из нордорийского лексикона. Зато процеженное Витторио сквозь зубы: «Пошли вон!» я разобрать сумела. И Анджей с Годриком тоже. Они вмиг испарились из кабинета. И я осталась одна. Совсем одна. Один на один с северянином, смотревшим на меня, как на дичь.

Вот тогда-то мне и стало по-настоящему страшно. Ведь Эрл Витторио ненавидит меня. То хотел обесчестить и унизить прямо в моих покоях, то теперь смеется над моими требованиями мне прямо в лицо. Только и ищет повод, чтобы сделать больно. А я же рада стараться. Сама даю ему этот повод. И он не задумываясь воспользуется им. Высечет меня, даже рука ни разу не дрогнет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эрл продолжал гипнотизировать меня своими сапфировыми глазами, не давая сдвинуться с места. Пока его рука медленно скользнула в бок, рядом с мечем, откуда он вытянул кнут. Витторио пугающе долго разворачивал согнутую во много раз веревку то ли наслаждаясь этим моментом, то ли давая мне время передумать и извиниться.

Но только вот я не передумаю. Не стану падать ниц на колени и просить у него прощения. Потому что это не я ворвалась в его земли, не я убивала его родных и близких, не я отобрала у него все. И уж точно не я принуждала его к браку с тем, на кого противно даже глянуть. Это все сделал со мной он, заставляя платить не за свои грехи.