Герцогиня поневоле, или Проклятье Зверя - Евгения Александрова

– Тебе не всё равно, что у меня на душе? – Он взглянул искоса на хрупкую фигуру герцогини рядом с собой.

Найрин смотрела перед собой, на лорда Алеана так сосредоточенно, будто весь смысл жизни для нее был в этой свадьбе. Рейнард видел только кудряшки распущенных прядей, щеку и кончик носа, а густые ресницы прикрывали наверняка упрямый взгляд.

– У нас обычно говорят по душам с теми, с кем вынуждены делить жизнь, – чуть вскинула она подбородок, попрежнему глядя вперед, а не на него.

– У вас это где?

– Там… – вдруг споткнулась Найрин, и подозрения снова захлестнули Рейнарда.

Он слышал слова Зарины про колдуна, потом то обвинение от леди Юриеты про вселившийся злой дух. Но тут размышления прервали торжественной речью, которую он слушал вполуха.

По указу распорядителя он взял руку Найрин в свою, ощутив ее дрожь и волнение. Словно первый раз выходит замуж! Словно это всё чтото для неё значит. Если так, ей же хуже.

Подошел момент, когда надо было надеть обручальные браслеты. Ажурный и золотой для невесты, тонкий ремешок с черными камнями для него. Рейнард застегнул металлический замок на хрупком запястье с легким щелчком. Найрин же возилась долго, но наконец и она завершила ритуал.

Рейнард почувствовал себя скованным дважды: древним проклятием и этим украшением на запястье. Странное ощущение, на миг кольнуло мыслью, что теперь Зверь доволен. Им не избежать оплаты.

– Скрепите ваше соглашение поцелуем.

Найрин коротко вздохнула и повернулась к нему лицом, Рейнард тоже повернулся в этот миг и чуть склонился к ней. Поцелуй вышел одновременно нечаянным и дежурным: короткое касание губ, короткий выдох. Так безопасно.

Для публики этого должно быть достаточно.

А для него уже нет, он знал, как могут быть податливы и горячи ее поцелуи. Найрин пронзительно взглянула на него изпод ресниц, когда Рейнард снова взял её за руку. Они оба очень осторожны сейчас. Идеальное представление для всех, кто наблюдает: отделались малой кровью.

Осталось закончить этот вечер так же сдержанно. И не выпустить на волю собственного беспокойного зверя, что бушует сейчас внутри.

Глава 32

Нельзя

В какойто момент Рейнард отвлекся на разговоры, еду и музыку. Столы ломились от дичи, изысканных угощений и десертов с лесными ягодами. Из кувшинов лилось вино, привезенное в подарок от короля. К ним обоим то и дело подходили с поздравлениями и подарками: золоченые конские сбруи, щиты с гербом, и стальные шлемы, и украшенные пояса. Вспоминались те пиры, на которых он был еще мальчишкой. И как его мать, прекраснейшая герцогиня, украшала своей улыбкой этот зал. И как отец с честью встречал гостей.

В какойто момент музыка стала громче и яростней, и вдруг в центр зала выскочили пятеро лихих танцоров. Под радостный стук мужской части гостей они сложили на полу мечи крестнакрест и исполнили танец киранийских горцев – ритуальный, боевой, чем привели в восхищение королевских гостей. Даже Найрин смотрела на бравых воинов увлеченно и завороженно.

Гости разгорячились, и все начали собираться на веселый парный танец. Будто позабыли, что за событие объединило всех и какая вражда здесь была совсем недавно. Рейнард переглянулся с Найрин, они смотрели друг на друга молча, и она вдруг вскинула голову с вызовом, мол, что, боишься?!

Он ответил лихой улыбкой. Подошел к ней ближе, склонился сдержанно и протянул руку, приглашая на танец. Кто тут еще первый готов сдаться!

Найрин, уже вовлеченная в происходящее веселье, легко вскочила на ноги и проследовала за ним в центр зала. Зарина, увившаяся за госпожой следом, успела чтото шепнуть ей, и герцогиня кивнула.

– Поприветствуем его и ее светлость герцогов Киранийских! – громко крикнул лорд Алеан, одобрительно глядя на их пару, и сотни взглядов устремились в центр зала.

Пары мужчин и женщин выстроились лицом к лицу в большой общий круг. Снова остро царапнуло по сердцу ностальгией: звучала музыка из детства, вокруг было радостно, горели свечи, фонари. И когдато он танцевал так мальчишкой с одной юной девицей, а та забавно и неумело строила ему глазки.

Сейчас же напротив замерла, коварно улыбаясь, она – герцогиня Найрин, ещё недавно вдова ненавистного врага с горящими глазами, словно воплощение богини войны, и отныне его жена. Упрямая и желанная. Невозможная пара!

Они ничего не говорили, только смотрели в глаза.

Что теперь?

Под первые звуки веселой музыки они поклонились друг другу, девушки присели в реверансах. Три хлопка ладонями, ее правая, его левая – они будто снова скрестили клинки. Ее рука била звонко, наотмашь. Рейнард еще помнил пощечины, которые горят на щеках.

Поворот, взметнулся подол юбки, волной пролетели каштановые пряди. Найрин была сосредоточенна и собранна, словно не танцует, а чтото… вспоминает.

Поворот вокруг себя, снова три хлопка, и потом Рейнард схватил ее под руку, чтобы закружиться с подскоками вместе со всеми в кругу. И еще раз – быстрее, ловчее, поспевая за остальными, – в другую сторону. Найрин споткнулась, и он удержал ее, снова чувствуя в своих объятиях. Она резко вздохнула и закусила губу. Ей то ли хотелось смеяться, то ли было страшно.

Но пришел черед сделать еще круг и поменяться партнерами. Перед Рейнардом оказалась незнакомая знатная дама, а перед Найрин – лорд Эльденгерд. И тут Рейнард пожалел, что они выбрали именно этот танец.

Потому что он стал быстрее, дамы улыбались, и Найрин засмеялась заливисто, когда Эльд закружил ее вокруг. Рейнард заметил ее широкую улыбку в поворотах – сверкали глаза и на ее щеках горел настоящий румянец.

Никогда не видел леди Найрин такой. Она встретилась с ним взглядом – колючая, яркая, желанная не только им и бросающая ему вызов. И при этом такая непосредственносчастливая от простого веселого танца, словно не было никакой вражды.

Многие путались в сменах, поворотах, проскакать весь танец без ошибок было сложной задачей, особенно когда гости уже вкусили вина. Только Рейнард двигался сдержанно, машинально, кланяясь партнершам, которые не запоминались, слились в череду кудрей, лиц, улыбок, вежливых, заинтересованных, любопытных, пока снова не столкнулся со знакомым взглядом.

Уже не таким и колючим. Рейнард поклонился, не удержав усмешку, и разгоряченная Найрин улыбнулась лихо и свободно, волосы ее растрепались, отчего вид у герцогини был скорее забавный, чем торжественный. Снова три хлопка, четких, точных, выверенный поворот. Он подхватил ее на последних звуках танца, и музыка сменилась.

– Ваша свветлость, – склонился он. – Вижу, тебе понравились наши танцы.

– Давно не веселилась на свадьбах. На своей – тем более, – пожала она