Венера - Бен Бова

Чего бы это ни стоило. И во что бы то ни стало.

Итак, мы продолжали нашу загадочную беседу.

- А потом? - повторил я, потому что она вдруг замолчала, думая о чем-то своем.

- Возможно, и потом ничего не выйдет.

- Но почему? - в голосе моем послышалось нетерпение, которого я вовсе не хотел допустить. Следовало спросить спокойно, мужественно, чуть устало: «В самом деле? А потом?» - и уйти, холодно раскланявшись. Но я так не мог. Я переживал, как героиня любовных романов, что не подобало мужчине, даже такой хрупкой, как у меня, телесной конституции.

- Но почему? - спросил я дрожащим от нетерпения голосом.

Маргариту это начинало раздражать. Нахмурившись, она спросила:

- Ты что-нибудь понимаешь в биохимии?

- Понимаю,- кивнул я.- Биохимия - это… это…

- Вот именно, что «это»! - передразнила она. Пожав плечами, я признал:

- Совсем немного. Я знаю, что это слово состоит из двух частей «био» и «химия». Первое обозначает жизнь…

- А второе - способы ее поддержания,- перебила Маргарита.- У меня та же ерунда с биохимией… Я так и думала.- Она вздохнула или, возможно, подавила новый зевок.- Я получила формулу Твоего фермента-транквилизатора. Рецепт его изготовления у нас в руках. Есть все аминокислоты.

- Так в чем проблема?

- Две проблемы, Ван. Одна - это получить нужные составляющие, причем большую часть реагентов придется брать из чужой крови.

- Но ведь Фукс разрешил нам пока пользоваться своей кровью,- я говорил об этом так, как будто речь шла о праве пользоваться краном горячей воды в каюте Фукса. Только позже я поймал себя на этом - а тогда мне было не до того.

- Вторая проблема,- продолжала Маргарет, игнорируя мой комментарий,- состоит в оборудовании. У нас нет надлежащего оборудования для сложного биохимического синтеза.

«Постой, а о чем же ты думала, голубушка, когда просила у Фукса разрешения связаться с "Третьеном"?» - подумал я, но удержался от прямого вопроса. Тут что-то не так.

- А нельзя как-нибудь,- я растерянно пошевелил пальцами,- собрать его из того, что есть? - Вопрос показался мне дурацким, но последняя надежда никогда не бывает дурацкой. Напротив, она не оставляет не только дураков.

Маргарита хмуро посмотрела на меня:

- А чем, ты думаешь, я весь день занималась? Я уж чуть было в лазарете не свалилась, вот, пришла сюда поспать часок.

«Ну, поспи»,- зло подумал я, но вслух сказал только:

- Понимаю… То есть, я не понимаю, как тогда… и почему…

Маргарита уперлась в меня взором своей вороненой двустволки глаз:

- Я пыталась, Ван, пойми. Я пробовала, делала попытки, и так и сяк, чего я только не делала… Я и сейчас… делаю все, что могу.

- Понимаю. Я тебе очень благодарен,- пробормотал я.

- В самом деле? Ты не шутишь?

- Я не хочу больше переливаний крови от Фукса. Не хочу быть обязанным ему жизнью.

- Но ты и так обязан ему жизнью.

- Я?

- Ты.

- Это из-за пары переливаний жидкости, которой у него и так много, так что, того и гляди, может случиться апоплексический удар?

Маргарита покачала головой.

- Не о том говоришь.

- Что значит «не о том»?

Она посмотрела на меня, казалось, уже готовая сказать, но в последний момент сменила тему:

- Да так, пустое. Забудем об этом.

- Нет, ты все-таки расскажи. Маргарита покачала головой.

- Я ничем не обязан Фуксу,- заявил я, чувствуя переполняющую меня злобу.- Этот человек настоящее чудовище.

- Кто он?

- Чудовище. Прямо у меня на глазах там,- я показал в сторону мостика,- он убил троих. Их смерть была страшной. Такого не забудешь вовеки.

Маргарита проявила неожиданное хладнокровие. Такого я от нее никак не ожидал.

- Он только наказал троих преступников. Чтоб другим неповадно было.

- Ах, неповадно? - Я чуть было не задохнулся.- Ты так это называешь? А ты не подумала о том, что завтра на их месте может оказаться кто-нибудь из нас?

Она с усмешкой покачала головой.

- Нет,- сказала она.- Я - не окажусь.

Вот как! Она уже отделилась. Забыла, как мы вместе… столько времени… потом дружно прыгали с «Геспероса», забыла слезы по матери, все забыла. Как верно сказал Гамлет: «…и башмаков сносить не успела!» Что ж, может быть, это благодатное свойство девичьей памяти.

- Он играл с ними как кот с мышками,- твердил я, скорее, чтобы выговориться.

- Но ведь он спас тебе жизнь. Ты же не будешь отрицать очевидного?

- Только по твоей указке. Ты его заставила это сделать.

- Но никто не заставлял его спасать нас с «Геспероса» ,- вспылила Маргарита.

Мы заняли строго противоположные точки зрения, и это начинало раздражать нас обоих. Непримиримая оппозиция.

- Нет,- возражал я на ее пылкие доводы.- Он пытался спасти твою мать, а не меня.

- Он любил ее!

- А теперь любит тебя? - проорал я.

Маргарита отвесила мне пощечину. Она жарко запылала у меня на щеке. Казалось, в это место прилила вся остававшаяся во мне кровь.

- Убирайся из моей каюты,- крикнула она. - Вон отсюда! Я только взглянул на нее исподлобья, как побитый пес.

Указав на ее смятую постель, я сказал:

- По крайней мере, приятно видеть, что сегодня тебе наконец дали выспаться в одиночестве.

Затем я поспешил выйти, опасаясь второй пощечины.

ПОИСКИ

- Наконец-то,- такими словами приветствовал меня Фукс на пороге обсерватории, располагавшейся в самом носовом отсеке.

- Прошу прощения за опоздание, сэр,- извинился я.- Я вынужден был задержаться у…

- Когда я даю приказ, то не повторяю его дважды, Хамфрис. Тебе понятно?

- Да, сэр.

В обсерватории было как всегда тесно, аппаратура занимала все пространство до самого потолка. Да прибавить еще к этому кряжистую фигуру Фукса - и места свободного просто не найти. Его оставалось так мало, что не хватило бы даже случайно забежавшему таракану. Здесь имелись такие же кварцевые иллюминаторы, как и на «Гесперосе». Сейчас тепловые заслонки открыли, и передо мной открывался вид на неровную каменистую поверхность Венеры.

Фукс стоял посреди приборов и компьютеров, точно хмурое грозовое облако, сцепив руки за спиной, а в глазах его отражался жаркий ад, лежавший далеко под нами.

- Она так прекрасна, когда смотришь на нее издалека,- бормотал он,- и так безлюдна вблизи, так заброшена и покинута. Совсем как женщины - те немногие, кого мне довелось знать.

Со стороны Фукса, надо признать, неожиданная шутка.

- Вы знали мать Маргариты? - спросил я. Он посмотрел на меня и фыркнул:

- Джентльмены не обсуждают дам, Хамфрис. На этом разговор на личные темы закончился. Показав на голый каменистый ландшафт, на каменную

пустыню под нами, Фукс продолжал:

- Радар дал обратный сигнал, который отчетливо указывает присутствие металла. Видимо, это следы катастрофы, случившейся с вашим братом.

В обсерватории кресел не установили - не хватало места. Поэтому Фукс не мог принять «командирскую позу номер один» и смерить меня суровым взглядом из глубины комфортного кресла. В остальном обстановка чем-то напоминала капитанский мостик. Сенсорная аппаратура, находившаяся из-за тесноты на жалких правах, была вмонтирована прямо в переборки. Компьютеры выстроились в ряд на полке, на уровне плеч. Прямо перед нами вспыхивали на экранах изображения, полученные с радара. По большей части хаотичное скопление спектральных линий. Некоторые камни пустыни удивительно походили на что-то земное, неуловимо знакомое, другие напоминали силуэты диковинных инопланетных кораблей. Есть где разгуляться фантазии и восторженно поэтической натуре Фукса, этого зверя с душой поэта.

Однако некоторые изображения отчетливо говорили о присутствии в венерианской почве металла. Где-то в области гор, приблизительно на высоте девяти тысяч метров. Вершины напомнили мне снежные шапки земных вершин. На Венере вместо снега на такой высоте лежал металл.

- Атмосфера остыла примерно на десять градусов,- сообщил мне Фукс.- Должно быть, какие-то химические изменения под воздействием температуры и давления.

- Но что это может быть? - озадачился я. Он пожал плечами.

- Одной Венере известно, а скоро станет известно и нам - когда-нибудь, в один прекрасный день.

Из чистого любопытства я вызвал компьютерный файл. Горные вкрапления могли оказаться одним из перечисленных металлов, включавших сульфид железа: пирит, серый колчедан, « золото дураков ».

Я уставился на далекие пики гор, от которых нас отделяли километры плотного раскаленного воздуха. Горы, покрытые золотом, как царские плечи - мантией?

Новая проблема не на шутку обеспокоила меня.

- Если обломки «Фосфороса» на горном склоне ниже этой «снежной шапки»,- размышлял я вслух,- то радар нам не помощник. Это же готовый экран против любой локации.

Фукс хмуро кивнул в подтверждение моих слов.

- Остается надеяться, что они находятся выше отметки в девять тысяч метров.

Тут я обратил внимание на острый пик одной кривой на осциллографе.