Сердечные струны - Ребекка Пейсли

— Как мой телохранитель, ты примешь соответствующие меры…

— Не могу отгонять целое стадо облизывающихся…

— Стадо? — улыбнулась Теодосия. — В самом деле, Роман, ты преувеличиваешь. — Продолжая улыбаться, набросила на плечи кружевную шаль и направилась к двери.

Роман последовал за ней, всю дорогу бормоча ругательства. Едва выйдя из гостиницы, окинул свирепым взглядом троих мужчин, оттолкнул с дороги четырех других и пригрозил кольтом еще двоим. — Не понимаю, почему мы не могли поесть в комнате, — буркнул он, сопровождая ее по тротуару. Она продела руку в перчатке в изгиб его локтя.

— Я подумала, что было бы приятно пообедать в ресторане, но давай не станем задерживаться. Возможно, некоторые мужчины придут в гостиницу уже сегодня вечером в ответ на мой циркуляр, и нужно их встретить.

Роман принял решение задержать ее далеко за полночь, заказать трапезу из двадцати блюд, затем много кофе; после этого повести по городу и показать… Что?

Черт бы побрал Ред Вулф — такое скучное место!

— Здесь, — сказал он, останавливаясь перед кафе и пропустив ее вперед.

Маленький ресторанчик очаровал Теодосию: чистые накрахмаленные скатерти в желтую и белую полоску и крошечные терракотовые вазочки, наполненные красными маками, украшали каждый столик; сияющие медные кастрюли и сковороды, корзины и картины, изображающие цветочные сады, висели на ярко-желтых стенах; деревянный пол, вымытый и выскобленный, блестел.

— Судя по ресторану, предполагаю, что в Ред Вулф живут цивилизованные люди, Роман. Это, конечно, увеличивает возможность того, что несколько интеллигентных мужчин отзовутся на мое объявление.

Роман окинул собравшихся в зале, встретившись взглядами с каждым мужчиной, который смотрел на Теодосию: некоторые занялись своей едой, но другие так к ней и не притронулись, продолжая пожирать взглядами женщину, сидящую рядом с ним.

— Все они кажутся чертовски глупыми.

— Роман! — позвала какая-то женщина из другого конца зала.

Теодосия смотрела, как женщина роскошных форм направилась к нему, обняла за талию и поцеловала в губы.

Совершенно незнакомое дотоле чувство охватило Теодосию — улыбка исчезла с губ, она попыталась было отступить в сторону. Но Роман не позволил.

— Это Виктория Лэнгли — владелица ресторана. Теодосии показалось, что женщина ведет себя так, будто владеет также и Романом.

— Здравствуйте, мисс Лэнгли. Я Теодосия Уорт. Виктория вскинула накрашенные брови.

— Та самая, которая собирается платить золотом за услуги жеребца?

Брови Теодосии в свою очередь поднялись.

— Слова «услуги жеребца» не являются точным описанием…

Гортанный смех Виктории наполнил кафе.

— Не возражаю против небольшой благодарственной суммы от своих любовников, но будь я проклята, если заплачу кому-нибудь из них!

Теодосия ощетинилась.

— Мисс Лэнгли….

— Вы из Англии, мисс Уорт?

— Из Бостона. — О Боже, подумала Теодосия. Почему все в Техасе полагают, что Англия — ее родина?

Виктория махнула девушке, находящейся неподалеку.

— Проводи Романа и леди к столику!

Как только официантка посадила их и оставила изучать меню, Теодосия дала волю своему раздражению.

— Ошибаюсь ли я, думая, что ты один из мужчин, которые давали этой женщине небольшую благодарственную сумму, Роман?

— Ошибаешься, насколько можно ошибаться.

Успокоенная, она снова взглянула на меню.

— С какой стати платить Виктории за то, что она представляет бесплатно?

У нее не было возможности высказать свое колкое возражение. Подошла официантка, чтобы принять заказы.

— Мне бы хотелось небольшую порцию цыпленка и тарелку свежих фруктов, — попросила она. — И, пожалуйста, будьте добры, снимите шкурку с цыпленка.

Веснушчатый нос девушки сморщился.

— Это жареный цыпленок, мэм.

— И, тем не менее, предпочитаю, чтобы шкурка была снята.

Роман наклонился над столом.

— Зачем заказывать жареного цыпленка, если не хочешь есть шкурку? Это самое вкусное.

— Не люблю шкурку.

— Заказывать цыпленка, если не любишь шкурку, просто бессмысленно!

— Почему бы тебе не сосредоточиться на своем заказе?

Покачав головой, он снова взглянул на меню.

— Мне жареного цыпленка со шкуркой, ростбиф, креветки и ветчину. Картофельное рагу, кукурузу в початках, салат из репы и гороха, фасолевое масло, тушеный кабачок и печеную тыкву, Еще бисквиты и кукурузный хлеб. На десерт персиковый сок, черничный пирог и яблочное пирожное. И много кофе.

Он вернул официантке меню, увидев, что Теодосия уставилась на него, и забарабанил пальцами по столу.

— Я голоден.

— Но ты же не бездонная бочка. Не сможешь всего этого съесть…

— Съем.

— На это уйдет несколько часов. Он, разумеется, надеялся на это.

— Вы мисс Уорт? — спросил мужчина, подошедший к столу.

Неловко поднявшись, Роман опрокинул стакан с водой.

Струйка пролилась на колени Теодосии.

— Роман!

— Что вы хотите? — возмутился телохранитель.

— Пришел в ответ на ее объявление.

— Здесь? — взорвался Роман. — В ресторане? В объявлении сказано: комната девять в гостинице. Вы что, не умеете читать? — Он сунул руку в карман брюк, доставая сверкающий кольт.

Мужчина взглянул на оружие, затем, положив руку на свое, опустил глаза на Теодосию.

— Я высокий, темноволосый, голубоглазый и умный.

— Да? — усомнился Роман. — Сколько же будет девятьсот пятьдесят семь помноженное на триста двадцать шесть?

Мужчина нахмурился.

— Нужна бумага, чтобы посчитать.

— Не подходите, — отрезал Роман.

— Не ты повесил объявления.

В ответ блеснул пистолет, щелкнул взведенный курок.

— Зато сейчас держу тебя на мушке.

— Роман, пожалуйста, — взмолилась Теодосия, затем повернулась к мужчине.

— Сэр, боюсь, что вы не соответствуете требованиям. Тем не менее спасибо за проявленный интерес.

Роман не садился до тех пор, пока мужчина не отошел от стола.

— Каков ответ, Роман?

— Ответ на что?

— Сколько будет девятьсот пятьдесят семь помноженное на триста двадцать шесть?

— Черт побери, откуда я знаю, меня это не интересует, и, проклятие, вон идет еще один!

— Добрый вечер, — сказал маленький, коренастый мужчина, подойдя к столу.

— О Господи, — буркнул Роман, снова встав и твердо держа в руке кольт. — Убирайтесь к черту.

Вы что, не видите, леди собирается поужинать? Кроме того, вы маленького роста!

— Прошу прощения? — переспросил мужчина. Роман уставился на его одежду — полностью черная, за исключением жесткого белого воротничка рубашки. Стиснув зубы, сунул револьвер в кобуру и сел.