Шепот в стенах - Софи Клеверли

class="p1">– Теперь вам дадут комнату, – сказала Скарлет. Вайолет никак не отреагировала на эти слова, будто и не услышала их. – Роза может остаться здесь. Теперь, когда мистер Бартоломью исчез, учителя не станут больше плясать под его дудку.

– Мы всё уладим, – добавила я.

Роза медленно поднялась на ноги. Она всё ещё была в одежде, доставшейся ей от Пенни, правда, теперь в рваной и пропахшей дымом. Она подошла ближе, посмотрела нам в глаза и сказала:

– Спасибо.

Вайолет и Роза вернулись в прежнюю комнату Вайолет, где после отчисления Ариадны освободилось место. Роза вошла в комнату так осторожно, словно не была до конца уверена, прочный ли здесь пол.

Мисс Финч наблюдала за ними, стоя в дверном проёме.

– Прошу вас, мисс, – сказала Вайолет. – Можно ей остаться здесь насовсем? Не хочется, чтобы родственники снова запихнули её в сумасшедший дом.

– Полагаю, что да, – ответила мисс Финч, и Роза радостно улыбнулась. – Во всяком случае, она сможет оставаться здесь до тех пор, пока мы не найдём для неё что-то более подходящее. Но в подвал она уже не вернётся, это точно. Не знаю, правда, разрешат ли ей посещать уроки. Может быть, для начала пошлют помогать на конюшне.

Улыбка на лице Розы стала ещё больше, ещё счастливее. А затем она вытащила из кармана книжку и с гордостью показала её нам.

Это была библиотечная книжка с нарисованным на обложке пони.

Глава тридцать шестая

Скарлет

В тот вечер за обедом я ела с большим аппетитом и даже с удовольствием.

Ела, радуясь, что жива и могу наслаждаться свиной отбивной – или тем, что договорились называть свиной отбивной здешние повара.

Розе разрешили прийти в столовую, хотя большинство учителей не понимало, кто это такая и что она здесь делает. Место для неё нашли за столом факультета Эвегрин, рядом с Вайолет. Ну а ела Роза с таким волчьим аппетитом, который мог появиться только у человека, на протяжении многих недель жившего впроголодь.

Я обернулась и увидела, что миссис Найт разговаривает с мисс Дэнвер, нашей учительницей физики. Они говорили торопливо и тихо, лица у обеих были бледными. Очевидно, миссис Найт рассказывала об аресте директора. «Интересно, а когда же всей школе объявят правду?» – подумала я. Лично я этой новостью до сих пор ни с кем не поделилась. И молча ликовала, конечно, бублики дырявые!

Айви села рядом со мной и, казалось, тоже с аппетитом принялась за обугленный кусок мяса, носивший гордое название свиной отбивной. Всё было хорошо, однако нам обеим стоило большого труда делать вид, что мы не замечаем образовавшегося рядом с нами пустого места за столом.

Если кто и был мастаком сыпать соль на раны, так это Пенни. Подсуетилась она и сейчас, громко сказав, садясь за стол со своим подносом:

– Я вижу, вашу серенькую мышку-норушку вышибли из школы. Вскоре и вас обеих вышвырнут отсюда. И Вайолет тоже.

Я направила в сторону Пенни зажатую в руке вилку и приготовилась ответить ей по полной программе, но меня опередила Айви.

– Послушай, Пенни, – спокойно спросила она. – А ты не пыталась… просто поговорить с Вайолет? Спросить, через что ей пришлось пройти?

Пенни замерла, заморгав своими белёсыми ресницами. Мне показалось, что она решает, стоит ей отвечать или нет, но продолжила-то на самом деле Айви.

– Все произошло только потому, что ты подумала, будто Вайолет предала тебя, перестала быть твоей подругой, – сказала моя сестра. – А тебе не приходило в голову, что это ты не смогла стать для неё хорошей подругой?

– Я не… – заикнулась было Пенни, но Айви не дала ей говорить и продолжила сама, чеканя слова:

– Из-за твоих идиотских придирок Вайолет чуть не умерла. А из-за своей тупой ревности ты всех нас едва не подставила перед директором!

Пенни молчала.

А я… Я смотрела на свою сестру, разинув рот от удивления. Знаете, в последнее время я всё чаще и чаще переставала узнавать её, кошки полосатые. Откуда и когда она набралась смелости, чтобы вот так разговаривать с Пенни? Раньше она всегда предоставляла вести все серьёзные разговоры мне.

Все, кто сидел за нашими столами, замолчали и уставились на Айви, понимая, что на их глазах происходит нечто очень важное. Я думала, что ещё немного – и они вернутся к своим тарелкам и разговорам, но тут совершенно неожиданно в разговор вступила Надия.

– Айви права, – с вызовом сказала она. – А ты, Пенни, кончай дурака валять. Нас всех уже тошнит от твоих придирок!

Над столами поплыл приглушённый гул голосов, поддерживающих Надию.

Пенни покраснела как варёный рак. Она поднялась на ноги, царапнув по полу ножками стула. Я подумала, что сейчас Пенни с криком набросится на нас, но она, к великому нашему с Айви, да и всех, кто наблюдал за этой сценой, удивлению, медленно волоча ноги, пошла к тому месту, где сидела Вайолет.

Мы не слышали, что Пенни сказала Вайолет, зато все видели, как она протянула ей руку, и Вайолет пожала её.

Ну, вот и конец их войне. Или это только перемирие?

* * *

Спала я той ночью крепко. Когда засыпала, боялась, что снова могут присниться кошмары, но вроде обошлось. Проснувшись, я подумала, что это, должно быть, знак свыше. Хотелось надеяться, что добрый знак.

Я села в кровати, тряхнула головой. Предчувствия, знаки… Засиделась я, наверное, взаперти, если мне такая чушь начала в голову лезть.

Тот день начинался с общего собрания, в конце которого начали раздавать пришедшие письма, и я очень удивилась, когда среди остальных прозвучали и наши с Айви имена.

Я с волнением подошла к столу и получила в руки коричневый конверт. Как только я узнала почерк, которым был написан адрес, моё возбуждение сразу погасло.

Тётушка Феба.

«Дорогие Скарлет и Айви!

Я ужасно по вам соскучилась. Думаю, что я слегка поспешила согласиться с вашей мачехой. Надеюсь, вы не чувствуете себя брошенными. Я думаю попросить её и вашего отца, чтобы вам разрешили приехать ко мне на рождественские каникулы. Не знаю, согласятся ли они, пишу об этом просто для того, чтобы вы знали.

Айви, дорогая, не помнишь, где я оставила лопату? Ума не приложу, где она может быть…

Ваша тётушка Феба Грегори».

Я ухмыльнулась сестре, она, словно зеркальное отражение, ухмыльнулась мне в ответ, и мы отправились на наш первый урок – сдвоенный, латинского языка: кошмар, если кто понимает! Но