Дороги судеб - Андрей Васильев

– Лев Антонович, я так понимаю, что мы договоримся с нашим новым другом, – проигнорировал его слова я. – Вы тогда обозначьте все наши пожелания и условия. Взаимовыгодные, разумеется.

Глазами я спросил у него: «Ну как?» – и получил моргание, явно означающее: «То, что надо». Ну и слава богу, не пережал.

– Был рад знакомству, – кивнул я Джорджу, снова пожал ему руку и удалился в сторону замка.

– Вот такой он, Сват, – донеслось до меня. – Сегодня-то добрый, но вот если он не в духе… Я так вовсе ему на глаза в такие моменты не попадаюсь, а я очень храбрый человек. Можно даже сказать: отважный.

– Я так и не понял, чего ему надо-то? – сказал кто-то из спутников Джорджа.

– Фрэнки, ну нельзя быть таким тупым! – прямо-таки простонал Джордж.

– А я сейчас объясню, – с готовностью отозвался Оружейник, – Все, что надо, объясню!

Я бы с радостью послушал его слова, но, увы, мы отошли уже далеко. Ладно, после узнаю результат, мимо меня такое не пройдет. Но вряд ли сегодня, скорее всего – завтра. Вечер и ночь у меня уже спланированы.

Вот тоже странность – почему Голд сам на эту вылазку идет и меня за собой тащит? Он никогда подобной инициативы не одобрял, а тут прямо как с цепи сорвался.

Но это все были дела вечерние, а сейчас я с удовольствием наблюдал жизнь, кипящую в замке. Надо заметить, что хозяйственные вопросы в мое отсутствие решались без особых проблем и, по-моему, даже эффективнее, чем при мне. Оно и понятно: я в этом ничегошеньки не соображал, а мое присутствие налагало на людей необходимость получать санкцию свыше, которая, по сути, ничего не решала.

После моего ухода в рейд цепочка согласований сократилась, и вот результат.

Все дырки в стенах, кроме основного пролома, заделаны, складские помещения заполняются припасами, в основном дарами реки, но и пару десятков копченых окороков исполинского просто размера я заметил. Надо будет уточнить, что это за зверь такой был при жизни. И кто его завалил.

А еще у нас появилась травница. Настоящая. Звали ее Герда, была она исландка, и травничество являлось ее семейным промыслом, так что Настя теперь может больше не напрягаться по этому поводу.

Женщина она была немолодая, но очень подвижная и энергичная, а потому деятельность развила с размахом. Она отбила у Жеки под свои нужды небольшой домик неподалеку от ворот, мобилизовала в свои ряды Сережку с Аллочкой, до кучи прихватила Николь, и вся эта компания теперь активно собирала и сушила огромное количество трав, преимущественно для кулинарных целей. Они висели и лежали там и сям – и пучками, и отдельными листами. Я так понял, что народ поначалу возмущался по поводу этого травяного засилья, но тут в дело вступила Фрау, которая узрела в этом выгоду для себя. С ней никто спорить не рискнул – здоровье всем дорого.

Что примечательно, из любопытства нюхая эти пучки, я наткнулся на один, запах которого смутно мне что-то напомнил. Я принюхался, посмотрел на форму листьев и даже засмеялся, уставившись на травницу.

– Конопля, одна из разновидностей, – улыбаясь совершенно по-детски, подтвердила мой вопросительный взгляд Герда. – От глаукомы полезно.

Я даже не нашелся, что тут сразу сказать. Причем видно было, что эта милая женщина и впрямь собирается тут лечить кому-то глаукому этим делом, даже не особо задумываясь, что хвори здесь и появиться-то неоткуда. Зато другое применение конкретно этому растению придумать очень несложно. У меня, например, сразу два варианта в голове появилось как минимум. Заметив мое состояние, к разговору подключился Голд, который тоже уже понял, что я держу в руках.

– Никому в замке про эту красоту не говорить, – сказал он Герде, которая доброжелательно смотрела на него. – Все запасы относить в дом Свата. Это не пожелание и не просьба.

– И хорошо бы выращивание этого дела поставить на поток. – Я снова понюхал сушеные листья. – Но так, чтобы огласки не было.

– Почему нет? – пожала плечами Герда. – Вырастить можно что угодно, главное знать как.

– Вот-вот-вот. – Я повесил пучок на то место, откуда я его снял. – И еще одно поручение вам будет, очень ответственное. Я бы сказал: ключевое. Мы в рейде нашли табак, сняли его семена. Теперь надо бы разбить плантацию и начать его культивировать. Берите под это дело любые резервы, хоть людские, хоть какие, я нужные распоряжения отдам.

Вот тебе и еще один товар на продажу в большом городе. Хотя… Звучит по-дурацки, но надо бы пробу снять. В этом мире все шиворот-навыворот, и в результате марихуана, а именно ее я и держал в руках, может оказаться лишь ингредиентом для какого-нибудь хитрого рецепта. Принимай потом рекламации от обманутых покупателей. Они-то посмеяться хотели, а не вышло.

– Табак вреден, – задумчиво сказала Герда тем временем. – Никотин – это яд.

Было в ней что-то от хиппи, которых мне довелось увидеть на Гоа, где наша группа охотилась на одного очень нехорошего человека и его компанию. Судя по всему, хиппи только там и остались, хотя когда-то, по слухам, их было везде полным-полно. Не скажу, что они мне тогда уж очень понравились, но люди были беззлобные, философски настроенные и до крайности нелогичные. Вот и Герда такая же: марихуана, наркотик – это средство от глаукомы, а вот табак – это фу, это яд.

– Вреден, – не стал с ней спорить я. – Потому здесь у нас никто его курить не будет.

– Разве только для пробы по сигарке скрутим, – поддержал меня Голд. – Дегустации ради. А потом – все на продажу.

– Хорошо, – кивнула седыми кудряшками Герда. – Правда, у нас материала укрывочного нет, а табак боится прямых лучей солнца.

Нам на это осталось только руками развести да затылки почесать.

– Ладно, придумаю что-нибудь, – уже самой себе сказала травница.

– Вот и хорошо, – облегченно выдохнул я. Где такое брать, мне было неведомо.

– Всю марихуану – к Свату, – уже мягче напомнил травнице Голд. – И тишина! Еще есть личная просьба. Если вы найдете кофе, скажите мне об этом первому.

– Если я найду кофе, я его сразу спрячу, – иронично сообщила ему травница. – Потом переработаю, напьюсь от души, а уж затем приглашу на чашечку вас обоих.

– Кофе, знаете ли, не пью, – развел руками я. – Так что в гости приду, но исключительно за компанию.

Когда мы покинули владения травницы, я сказал Голду совершенно серьезно, без какого-либо ерничанья:

– Слушай, вот теперь мы семья в полном криминальном понимании. Связи с работорговцами, торговля оружием, физическое устранение конкурентов и наркотики. Полный букет.

– Добавь сюда желание расширить зоны влияния и возможный вооруженный контроль водного пространства, – так же серьезно ответил он мне. – Я же понял, что ты не шутил.

Да, я не шутил. Такая мысль возникла у меня в голове еще тогда, когда я впервые стоял на этом утесе. Только в то время мы были лишь бесштанной командой испуганных и безоружных людей. А вот теперь… Теперь надо еще лучше подумать, как это дело обустроить. Оружие не только у нас появилось, между прочим, а особо зарвавшихся частенько всем миром на место ставят. Для такого дела даже враги иногда объединятся на время. Так что если со временем я и начну брать дань с проезжающих, то перед этим сто раз подумаю, как лишних проблем себе на голову не нажить.

– Голд, вот что… – Я повернулся к консильери. – Мы сегодня сплаваем, куда собирались, а завтра давай-ка отправим прямо с утра пару групп на тот берег, кого-нибудь из тех, кто поопытнее. И Наемника к этому делу подтянем тоже. Пусть прокатятся для начала вверх-вниз по течению, недалеко, часа на два хода, и чуток пошарятся на самих берегах. Только осторожно, аккуратно. Пора нам начинать топографию реки составлять и ближние границы исследовать. А то ведь из нас с тобой очень паршивые отцы-командиры получаются. В какие-то дальние леса ходим, а что под боком делается, точно и не знаем. А если прямо сейчас, в этот момент, вон там, напротив, на той стороне реки сидят в кустах какие-нибудь веселые ребята, глазеют на нас в бинокли и прикидывают, как половчее реку в темноте форсировать и нам козью рожу устроить?

– Мне знаешь что нравится? – Голд поправил кепи. – То, что мы с тобой мыслим почти зеркально, и скоро вовсе слова не нужны будут. Не поверишь, только что об этом думал.

– Ты думал, а я сказал, – самодовольно сообщил ему я. – Так, людей пусть Наемник сам отберет, здесь ему и карты в руки. И надо их будет сразу отправить отдыхать, к ночному рейду не привлекать и к разгрузочным-погрузочным работам – тоже. Елки, я бы и сам с ними сходил, если честно.

– А что тебя останавливает? – удивился Голд. – Нет, если тебя интересует мое мнение – я против. Нечего тебе с автоматом по кустам бегать.

– Вот это и останавливает, – признался я. – Сначала твое мнение, потом – Наемника, потом – Жеки. А там и Оружейник подтянется, он теперь в каждой бочке затычка будет. Советами замучаете до ухода и упреками – после возвращения. Мне нервы дороже.