Грешник - Эмма Скотт

судьбу. Когда ты погибла, я отдал себя тьме и погубил свою душу. Совершенные мною грехи не смыть твоими сладкими слезами.

– Я не сдаюсь, – произнесла я, вытирая глаза. – И у нас еще есть время. Расскажи мне еще. Про нашу свадьбу. Она была красивой?

Его взгляд был спокойным и нежным. Грустным.

– Она была идеальной.

– Покажи мне остальную часть нашей истории.

– Покажу. Но еще не время.

Он в последний раз поцеловал меня, а затем поднялся с кровати. Я последовала за ним взглядом, любуясь его обнаженным телом, идеальным даже со всеми шрамами. За исключением ужасного клейма, выжженного на спине. Оно выглядело лучше, но черные линии резко выделялись на оливковой коже. Кассиэль вытащил пару боксеров из кучи одежды у изножья кровати и прошел в ванную.

Я слышала, как в ванну набирается вода, а в воздухе разлилось благоухание лавандовой пены. Он снова появился и молча поднял меня голую с кровати, удерживая под колени и спину.

– Ты собираешься ко мне присоединиться? – поинтересовалась я, когда он опустил меня в воду, именно такую, как я любила – на несколько градусов холоднее обжигающей.

– Нет, – ответил он. – Это только для тебя. За прошлую ночь.

– Если ты настаиваешь, – произнесла я со стоном и откинулась на спину, наслаждаясь идеальными ощущениями от горячей ванны. Тело приятно саднило и болело, ощущение было такое, словно меня вывернули наизнанку во время…

«Демонического секса?»

Я прижала тыльную сторону ладони ко рту, пытаясь сдержать безумный смешок. Я действительно это сделала. Это как прыгать с обрыва, когда боишься высоты. Захватывающе, смертельно опасно и на грани собственных возможностей. Но ты знаешь, что больше никогда этого не повторишь.

Кас взял мочалку и провел ею по моему лицу, шее, под волосами и вниз по спине. Затем по груди и ниже. Даже будучи крайне обессиленной, я не смогла удержаться и выгнулась навстречу его прикосновениям. Но он двинулся дальше, проводя мочалкой вдоль моей руки, заканчивая пальцами, которые затем прижал к губам. Наконец Кассиэль отбросил мочалку в сторону и сложил руки на краю ванны. Я сделала то же самое, уместившись напротив него.

– Что будет дальше? – спросила я. Вокруг нас клубился пар.

– У меня есть время до пяти вечера.

Я кивнула и поняла, что единственный способ пережить это – притвориться, будто мы какое-то время не увидимся, потому что Кас просто уезжает в долгое путешествие. А не навсегда.

«Потому что как иначе? Это не может быть правдой».

– Есть ли что-нибудь еще, что ты хочешь сделать?

Он покачал головой, положив подбородок на запястье.

– Я хочу делать все, что захочешь ты. Или ничего. Просто быть с тобой. Большего мне и не надо.

– Ты был со мной в Японии и России, верно? В других жизнях.

Он кивнул.

– Всегда издалека, чтобы следить за твоей безопасностью.

– Мой ангел-хранитель – демон.

Он выгнул бровь.

– Кажется, ты говорила, что тебе не нужен телохранитель.

Я рассмеялась.

– Вероятно, в любой из этих жизней ты мог бы стать моим телохранителем с привилегиями. Но ты этого не сделал.

– Нет. Было бы неправильно так с тобой поступить. – Он поднял руку, когда я одарила его скептическим взглядом. – Да, я обманывал тебя не раз, но подобное было бы непростительно. Использовать тебя, когда я знаю нашу историю, а ты нет.

– А еще это, возможно, отразилось бы в моих снах. Я про то чувство, что мы знакомы, которое преследовало меня все это время.

– Возможно. Я не мог так рисковать. Тогда моя жажда крови и смерти была острее. С тех пор она притупилась, а теперь осталась лишь усталость.

Я собралась спросить, каково ему будет вернуться к прежнему существованию под началом Астарота, но Кас покачал головой и приложил палец к моим губам, после чего наклонился и поцеловал меня. Поцелуй стал глубже, чувственнее. Я думала, что мое тело больше никогда не захочет подобного, но я жаждала Каса во всех отношениях.

Я встала, и вода ручьями потекла по коже. Кас упивался моим видом, и я еще никогда не чувствовала себя настолько красивой и довольной собственным телом. Мне не нужен был Кассиэль, чтобы стать целостной: его любовь показала мне, что я уже такая.

Когда вода стекла, он завернул меня в мягкое полотенце и поставил на коврик рядом с ванной. Не торопясь водил тканью по моему телу, вытирая и согревая.

А потом он отнес меня в постель.

Часы таяли – слишком быстро, – а в это время снаружи свирепствовала буря, и дождь барабанил по окнам. Внутри же бушевала наша личная буря любви и боли, экстаза и отчаяния, поскольку каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый толчок его совершенного тела в мое приближали нас к прощанию.

Наконец насытившись, мы лежали в тишине моей квартиры, позволяя шторму выть вместо нас. Кас крепко обнимал меня, пока моя голова покоилась на его плече, а рука лежала у него на груди. Был уже второй час дня, и меня клонило в сон.

– Кас? Мне нужно задать тебе вопрос.

– Что угодно.

– Где моя мама?

Я приготовилась к болезненному ответу, но он тихо произнес:

– С тобой. Она всегда с тобой.

– Но не так, как мой отец.

Я почувствовала, как он кивнул.

– Как бы получше объяснить… У каждого человека есть собственная семья близких людей, хотя они не всегда связаны кровными узами.

– Как команда?

– Да, команда. И они с тобой на протяжении всех жизней, хотя позиции меняются, и каждый участник берет на себя меньшую или большую роль.

– Они сидят на скамейке запасных или выходят на поле первыми?

Он кивнул.

– Во многих жизнях вы со своей матерью были очень близки. В некоторых же одна из вас отходила на задний план. Но вы никогда не разлучались. Никогда.

– Они просто в соседней комнате, – пробормотала я и поцеловала его в плечо. – Спасибо, Кас.

Я не могла себе позволить потерять ни минуты из отведенного нам времени, но меня все сильнее клонило в сон. Когда его время истечет, я намеревалась сделать… что-то. Не знала, что именно, но не собиралась просто позволить ему выйти за дверь и попасть в распростертые объятия Астарота.

Кассиэль поцеловал меня в лоб, в каждую щеку, в одно веко, затем в другое.

Я почувствовала, как меня утягивает в темноту. Я боролась, но мне не хватало сил.

– Мне хочется немного поспать. Совсем чуть-чуть. Но я хочу узнать оставшуюся часть нашей истории. Ты мне покажешь?

– Покажу.

– Всю. И нашу последнюю ночь тоже. Не защищай меня от этого, Кас.