Patria o muerte - Герман Иванович Романов

идеи Боливара, никто не решился, к тому же все прекрасно понимали, что за парагвайским диктатором стоят не только люди, но и внушительная сила, способная его немедленно поддержать. Именно ее сейчас продемонстрировали всем жителям Буэнос-Айреса, наглядно и выпукло. И было на что посмотреть — на рейде стояли пять бронированных кораблей, два из которых имели самые мощные 120-ти фунтовые пушки. Да и остальные были вооружены не менее достойно — «наборами» из 70-ти и 68-ми фунтовых орудий. Вмести с ними стоял под адмиральским флагом фрегат «Амазонас» и семь корветов разного типа, включая те, что еще недавно окаянствовал у берегов Бразилии. Плюс целая прорва различных пароходов и паровых катеров, поставленных ради наглядности — впечатления у горожан от вида эскадры в полусотню вымпелов были незабываемые.

— Генерал Уркис сообразил, что мы его провели, только вида не подает, понимает, что сделать ничего не сможет. Не в том он положении чтобы мне навязывать свои условия — в «своих» провинциях его уже не слушаются.

Лопес усмехнулся, но очень зло — в диктаторе не наблюдалось особого добродушия. Вообще, за эти полтора года дон Франциско сильно изменился, стал менее вспыльчив и более замкнут, и только оставаясь с ним наедине, становился сам собою. Видимо считал Мартинеса самым близким для себя человеком, которому можно всецело доверять. В принципе так оно и было — оба нуждались в поддержке друг друга. И не только стали друзьями, что само по себе значит много, но еще при этом и родичами — причем сам дон Франциско оказался тестем, а он ему зятем, женившись на его незаконнорожденной дочери, но вполне официально признанной президентом. Женитьба обеспечила Алехандро серьезный статус среди гуарани, относящихся к маршалу как к «отцу нации», несмотря на его относительно молодой возраст. Но таковы нравы не только индейцев, но и потомков испанских конкистадоров — парагвайцы серьезно отличались от жителей соседних стран. Так что Мартинес, став зятем Лопеса, занял такое же положение как его родной брат, и при этом сам диктатор частенько, вполне серьезно и на людях именовал его «братом», не делая никакой разницы между ними, даже более выделяя именно моряка, отдавая ему первенство. Но тут все объяснимо — именно с Алехандро парагвайцы связывали все победы флота над бразильцами, следствием чего стал благополучный исход войны против «Тройственного альянса», каковой как говорили в старину, «приказал долго жить».

— Мы ведь отрезали Аргентинскую «федерацию» от моря, и она в точно таком же положении, что моя страна до начала этой войны, — улыбка у Лопеса была зловещей. — Теперь в альянсе с Уругваем и Буэнос-Айресом мы ее можем задавить в любой момент — схватим за горло так, что ножками засучат в конвульсиях. И генерал Уркис это осознал, посматривая вчера на твою эскадру — она на всех производит неизгладимое впечатление. В Новом Свете только две страны сильны на море — янки и мы, хотя у нас и меньше броненосцев. Но зато у меня есть ты…

Лопес взял бутылку каньи, разлил в бокалы на два пальца рома. Лимоны каждый выдавил для себя, как и добавили воды — утром можно принять «коктейль», а вот по вечерам оба старались не портить «старый напиток». И отхлебнув, президент продолжил говорить, снизив голос — хотя к натянутому над головами тенту никто из моряков «Такаури», снова ставшего персональной яхтой Лопеса, никто не приближался. Команде корвета дон Франциско полностью доверял, по крайней мере, рассчитывал на ее лояльность.

— Не буду я их давить, по крайней мере, в ближайшие несколько лет, пусть пребывают в «спокойствии», — Лопес махнул головой в сторону большого города, раскинувшегося на берегу. — Это ворота в европейские страны, тут интересы банкирских домов Англии и Франции переплетены. Но отдавать им другие провинции на откуп не стану — пусть Буэнос-Айрес будет «зоной свободной торговли», как у тебя написано. Потому не стоит резать курицу, что несет золотые яйца. Но «крылышки» ей обязательно нужно обрезать, чтобы никому из политиков не пришла в голову мысль, что они снова смогут взяться за старое, обмануть меня им не получится. Как и сделать марионеткой — я не Митре, чтобы стать для них податливой «куклой».

Президент затейливо выругался, причем щедро применяя слова, которые сам Мартинес знал с рождения — как шутил дед, русские должны осваивать их с рождения, «ибо важно знать, откуда и благодаря чему ты появился на свет». И это немало удивляло Алехандро — Лопес не только отличный лингвист, знает полдюжины языков, он принялся при этом осваивать русскую речь, но и хорошо образован — много ли найдется президентов, знающих тригонометрию и умеющих высчитывать логарифмы. А без этого артиллеристу делать нечего, для него это основа профессии — а дон Франциско прошел годичный курс академии Сен-Сир.

— Мы заняли не только всю Мисьонес, но и Коррьентес — отдавать эти провинции не стану. Да и зачем, если они вместе с Энтре-Риос не собираются примыкать ни к «унитаристам», ни к «федералистам». Зато войдя с ними в альянс, мы получим прямой выход к Ла-Плате, и тогда вся Парана будет под нашим полным контролем. Как и Росарио — их нынешняя столица.

— Не стоит действовать прямолинейно, Франциско, исподволь нужно — связать общими интересами все междуречье, к тому же раз есть общая «конфедерация», то внутренние барьеры совсем ни к чему. А Буэнос-Айрес со временем прижмем, не стоит настолько привлекать иностранный капитал — в заложниках и должниках не только мы, но и наши дети останутся. Как и латифундистов — ограничим их власть, со временем перейдем к земельной реформе. А сейчас не стоит пугать европейские страны революционными преобразованиями. Политику надо вести потихоньку, но жестко. Да, а кто станет главой Конфедерации, уже определились?

— Да, мне предложено стать пожизненным председателем, — на губах Лопеса появилась странная улыбка, — а потому я больше не могу быть президентом Парагвая. И предложу вместо себя парламенту тебя, брат. Лучшей кандидатуры просто не найти, и не смотри на меня так.

Это даже не предложение, прямое приказание, причем давно обдуманное — Алехандро понял сразу. И нисколько не удивился — подобные мысли озвучивали ему многие. Как не странно, он сейчас не ставленник Лопесов, а сам является одним из них. А отдавать власть кому-либо другому дон Франциско категорически не намерен, продолжая соблюдать идущую от «Доктора» преемственность правления. Против командующего флотом и герое еще идущей войны никто не возразит — в Парагвае нет политических